Да ну нах

«За Родину! За Сталина! В атаку!- крикнул молоденький лейтенант.
— Да ну нах, — сказал рядовой Белолентов, бросая винтовку. — Стреляй, не пойду!
Лейтенант от неожиданности спрыгнул обратно в окоп. Рядового надо было кончать, но лейтенант еще никогда не расстреливал дезертиров.
- Почему это не пойдешь?
— Вот еще! Пердолить куда-то, гибнуть. За что?
— Как это за что? За родину же! За семьи, за детей.
Рядовой Белолентов сплюнул.
— За детей? Да мой правнук в 2013 году знаешь что про меня скажет? Что я пушечное мясо.
Лейтенант растерянно обернулся. Такого он не ожидал, и теперь рассчитывал на поддержку других бойцов.
— Дело Белолентов говорит, — сказал сержант Кудрин. — Моя внучка колонку напишет, что лично я, — Кудрин что-то подсчитал в уме, — изнасиловал приблизительно 238 немок.
— Везет тебе, — завистливо вздохнул рядовой Чубайс. — Мои-то скажут, что я сталинистом был поганым. Душителем народов.
— А мои скажут, — вздохнул политрук Гозман, — что они пили бы баварское.
— Твои?! — изумился лейтенант.
Гозман развел руками.
— Верно, верно, — загалдели остальные, — весь фейсбук засрут из-за парада. Мол, в пробках хуже, чем в газовой камере.
Все опять покосились на Гозмана. Он покраснел.
— Так что вы как хотите, — сказал Белолентов, — а я сваливаю. Пусть баварское пьют. Если родятся.
Белолентов вылез из окопа с другой стороны и зашагал в тыл. Никаких заградотрядов не было: они тоже разошлись, вспомнив, что правнуки назовут их палачами. 
За Белолентовым потянулись и остальные бойцы. 
Молоденький лейтенант попытался выполнить свой воинский долг и уничтожить подлых дезертиров, но тут вспомнил, что его сын под конец жизни напишет монографию «Сталин хуже Гитлера».
Дорога на Москву была свободна