А ти до мене йшов по квiтах,
Що причаїлися в траві.
Робило перший подих лiто,
Щоб нагадати ми -- живі.
І серце повнилось по вінця,
Спостерігаючи твій шлях.
Де щастя посмiхалось жiнцi,
I Сонце сяяло в очах.
Духмяный вiтер вуст торкався,
Даруючи кохання смак.
Ти менi тепло посмiхався,
Хоч не було на те ознак.
Всi люди так хвилину кожну
Разом ховають вiд тривог.
Вони це роблять, доки можна,
А потiм лиш вона i Бог....

Мир горит по краям, как письмо не взаимной любви,
Как крыло мотылька, соблазненного лаской огня.
Цербер -- друг человека, он друг, как его не зови,
И порвет он любого за нас, за тебя, за меня.

Если долго и рьяно рыдать, отпустив тормоза,
Свою выпустив память из темных колючих углов.
Засияют, блистая, опять зеркала и глаза,
Чмокнет боль, уходя, и подняв на прощанье засов.

Распустились сверх меры шиповник и белый жасмин,
Как картина веселая в чопорной раме окна.
Мы летаем по дому во снах, на яву же мы спим,
Мир порой ничего, коль не думать, что это -- война.

Твоя тень пропахла акацией.
Тебя благословила Грация.
Твои волосы так же ветренны.
И тебе чуждо слово "медленно".

Ты -- весны мгновенье счастливое,
Фотовспышечное красивое !
Как мгновенью тебе семнадцать лет.
На челе венок и в руке букет.

Все уроки твои -- последние,
Станешь ты совершенноЛетняя.
Вместо беганья на свидания
Ожидает лишь ожидание......

Что-то стала уставать,

Говорят старею...

Кеды стала одевать,

Впрочем, не жалею.

Седина? Мне все равно,

Она нынче в моде.

И ношу уже давно,

Вещи по погоде.

Полюбила тихий дождь,

По окну стучащий,

Лесную тишь, когда идешь,

По листве  шуршащей.

И мечтать люблю в тиши,

У реки под вечер,

Где что то шепчут камыши,

И проказник ветер.

А еще - цветы сажать,

Это я умею.

Только стала уставать,

Говорят старею...

Ирина Исмейкина  (слегка отредактировано)

Варфоломеевская ночь
Рвет в клочья одеяльце Бога,
А Он, не в силах нам помочь,
Из колыбели смотрит строго.

Я больше не впадаю в шок,
И делу не помогут слезы.
Судьба или жестокий рок
Исполнили свои угрозы.

И телефон в руке зажат,
И светится клавиатура,
И ввысь гудки его летят...
И теплится надежда-дура.