Волшебница Шалот

Никто не знает про существование Айлин, потому что проклятье запрещает ей покидать башню и даже смотреть из окна. Взамен у нее в комнате висит огромное зеркало, в котором отражается окружающий мир, и девушка занимается тем, что ткет гобелен, изображая на нем чудеса окружающего мира, которые ей удалось увидеть.

Леди Шалота. Картина Чарльза Робинсона.

«О, я от призраков – больна!» («I am Half-Sick of Shadows»). Картина Джона Уотерхауса (1911). Вопреки сюжету поэмы, на Айлин надето не белое платье, а ярко-красное. Создается впечатление, что она страдает от скуки, таким образом, очевидно, что рано или поздно она поддастся на искушение поглядеть на настоящий  мир. Комната освещена солнцем и нарисована в ярких тонах, в стиле ранних прерафаэлитов.

Фигура Айлин на полотне Уотерхауса напоминает чувственную позу Марианы с картины Джона Миллеса (1851), которая также навеяна фантазией на тему Айлин.

Леди Шалота. Картина Сиднея Метьярда.

«На выстрел лука, в стороне, Зарделись латы, как в огне, Скакал в доспехах, на коне, Бесстрашный рыцарь Ланселот. Служил он даме-красоте, Чье имя было на щите, Горевшем пышно, как в мечте, Вдали, вблизи Шалот».

Леди Шалота смотрит на Ланселота. Картина Джона Уотерхауса (1894). Айлин глядит в зеркало, которое уже начало трескаться, а гобелен замотан вокруг колен. Как писал сам Теннисон, «на ее лице написано рождение любви к чему-то, чего она была столь долго лишена, и эта любовь вырывает ее из мира теней и ведет в мир  реальный».

Леди Шалота. Картина Джона Уотерхауса (1888). Художник изображает Айлин в тот момент, когда она уже сидит в лодке и держит в руках цепь, которая крепит лодку к берегу. Рядом лежит гобелен, когда-то являвшийся средоточием ее жизни, а теперь забытый и частично погруженный в воду. Свечи и Распятие делают лодку похожей на погребальную ладью, Айлин грустно смотрит на них. Свечи символизировали жизнь, на картине две их них задуты. Автор намекает, что девушке осталось жить совсем недолго. Рот Айлин приоткрыт: она поет прощальную песню.

«Шумя, туманилась волна, И, как провидец, в блеске сна, Взирала пристально она, Глядя на дальний Камелот. И день померкнул вдалеке, Она лежала в челноке, И волны мчали по реке Волшебницу Шалот. Мерцало платье белизной, Как хлопья снега под луной, Она плыла во тьме ночной, И уплывала в Камелот. И песню слышала волна, И песня та была грустна, В последний пела раз она, Волшебница Шалот».

«И смолк напев ее скорбей, И вот уж кровь остыла в ней, И вот затмился взор очей, Глядя на сонный Камелот. И прежде чем ладья, светла, До дома первого дошла, Со звуком песни умерла Волшебница Шалот… И вот кругом, вблизи, вдали, Толпами граждане пришли, И на ладье они прочли – «Волшебница Шалот».

Ланселот и леди Шалота. Картина Габриэля Россетти (1857).

Ланселот и леди Шалота. Картина Донато Джанколы (2004).