Моя работа в Германии (в школе) . Ч.2.

Скоро начнутся каникулы в немецкой школе и мои коллеги ждут их больше чем сами ученики. Я на пределе своих эмоциональных возможностей.
Но все по порядку.
Первый этаж нашей школы предназначен для учеников с сильными умственными отклонениями, диагнозами (синдром дауна, аутизм, эпилепсии, генетические "казусы", инвалидности с рождения). Это дети от 7 до 15 лет. Численность класса так же 11 учеников, но шульбегляйтеров гораздо больше, порой почти к каждому ученику + Pflegefrau и учитель. Наверное мало кто из вас видел хотя-бы 2-3 человек с такими "особенностями" в своей жизни (если только ваша работа не связана со специальными учереждениями). Почему некоторые из этих детей вообще посещают школу - для меня большая загадка. Например, в соседнем классе присутствует девочка 13 лет, которая размерами с 8 месячного ребёнка. Она не видит, не слышит, не разговаривает, содержится в специальной люльке на колёсиках, тело и лицо обезображено генетическим заболеванием. Разумеется в пампесах, как многие здесь дети. Вряд ли она вообще что то соображает. На мой вопрос: "зачем?" моя коллега ответила, что присутствие в социальной среде хорошо отражается на её ментальном и физическом здоровье.
В нашем классе одна девочка в инвалидном кресле с которым она очень ловко справляется, но проблема её ещё и в умственных способностях, возможности говорить. Есть 5 учеников "полегче", с ними можно поговорить и получить понятный ответ, их проблема сдвг, отставание в развитии, аутический синдром. Есть две девочки, которые общаются только с помощью компьютера с установленными специальными программами (как Стивен Хокинг). Одна девочка может сама "тыкать" пальчиком в экран, а программа воспроизводит речь. Причём у неё не клавиатура, а набор картинок из которых можно составить предложения.
Вторая ученица, которая совсем не разговаривает, только иногда очень сильно кричит, её руки зафиксированы в специальные конструкции, чтобы она не могла навредить себе неконтролируемыми движениями. Её компьютер сложнее: экран улавливает её взгляд и последовательность её взглядов (на специальные картинки) и потом воспроизводит предложения. Она не совсем глупа. Хорошо решает математические задачи для этого класса. Если не хочет говорить, то просто закрывает глаза.
И вот с каждым таким ребёнком очень внимательно работает весь педагогический и обслуживающий персонал. Эти дети очень сложные, часто агрессивные, многие постоянно принимают терапию. Но учёба для всех обязательна, прогулки в любую погоду (кроме экстремальной) - обязательно, занятие физкультурой даже для колясочников, спортивные соревнования, школьные проекты, музыкальные выступления.
Регулярно проводятся общешкольные собрания, где обсуждаются вопросы, важные именно детям: какие блюда в столовой они хотят или не хотят получать, какой инвентарь на прогулке добавить (кроме просто детской площадки есть гараж с велосипедами, самокатами, педальными машинками и многое другое интересное, чему я не могу дать название), и другие разные вопросы. Собрание ведёт директор и ученики. Выслушиваются мнения даже учеников нашего этажа, хотя это порой какая то глупая фраза. Но если человек хочет сказать, то он имеет на это право. В нашей школе два двора для прогулок и учитель в классе проводит голосование: где мы сегодня будем гулять?
Конечно же находиться в этом пространстве и работать очень не просто. Эмоциональное и нервное напряжение в течении всего рабочего дня истощает. Не сосувствовать этим детям не получается. Очевидно, что многие из них явно страдают от своего недуга. Некоторые периодически находятся в клиниках на обследовании и на операциях. Кто то из детей из обеспеченных семей, кто то из детского дома, кто то из социально не благополучных.
На этом я не заканчиваю свое повествование. Продолжение будет.