Фронт запрещенных — каким ему быть?
- 28.04.21, 19:01
Колумнист Харун Сидоров — о ФБК, штабах Навального и о том, с кого начинали признавать экстремистами
Начало признания штабов Навального и Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) экстремистскими организациями ознаменовало собой новый этап раскрутки маховика политических репрессий в России. Уже сейчас руководители штабов Навального находятся под жестким прессингом силовиков, включая регулярные задержания, обыски и наружное наблюдение, а некоторые из них начали эвакуацию из страны. И это понятно, ведь после признания их организаций экстремистскими у силовиков появляются юридические основания для возбуждения против них уголовных дел с последующим осуждением на сроки, гораздо большие, чем тот, на который (пока) осужден сам Алексей Навальный.
Но ФБК и штабы Навального станут далеко не первыми организациями, признанными экстремистскими. Поэтому последствия такого признания будет разумно оценить на уже имеющихся примерах. А заодно и порассуждать о перспективах политических, общественных и религиозных движений, объявленных "врагами государства".
Мусульмане под запретом
Одним из первых и наиболее показательных примеров последствий запрета массовой организации в России является случай Партии исламского освобождения (Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, ХТИ), признанной террористической решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года. В отличие от других организаций, внесенных в список террористических, вроде "Исламского государства" или "Аль Каиды", ХТИ последовательно отвергает использование вооруженных методов в борьбе за свои политические цели и занимается исключительно мирной пропагандой своих идей. Поэтому логичнее ее было, если и запрещать (а она легально действует в большинстве стран Запада или в Украине), то не как террористическую, а как экстремистскую. Тем не менее, эволюция репрессий в отношении ХТИ делает ее частью истории, актуальной и для тех, кто сегодня признается "просто" экстремистами. Ведь после поправок последних лет принадлежность к экстремистской организации наказывается жестче, чем десять лет назад наказывалась принадлежность к формально террористической организации без реальной причастности к терроризму. Если в те годы члены ХТИ, попавшие под первую волну репрессий, осуждались на 3 — 5 лет лишения свободы, то сегодня уже принадлежность к экстремистской организации карается лишением свободы на срок до 6 лет. Что же касается сроков, к которым приговариваются члены ХТИ сегодня, то о них позволяет судить пример Раиса Мавлютова, приговоренного к 23 годам лишения свободы за участие в этой организации.
Две другие мусульманские организации, также спокойно действующие в большинстве западных стран или в Украине — "Нурджулар" и "Таблиги Джамаат" были признаны именно экстремистскими — первая в 2008 году, вторая в 2009 году, после чего на их членов обрушились репрессии. Но интересно проанализировать последующую судьбу трех этих идейных сообществ, попавших под каток репрессий.
Меньше всего перспектив оказалось у Таблиги Джамаат, что обусловлено методами деятельности этого движения. Его последователи традиционно одевались в бросающуюся в глаза пакистанскую одежду и отправлялись в миссионерские странствия, делая остановки, в том числе с многодневными ночевками в мечетях для распространения там своих идей. Естественно, в условиях официального запрета такой организации подобная деятельность быстро стала невозможной.
У движения последователей турецкого (турецко-курдского) богослова Саида Нурси в условиях подобных репрессий произошел отток большей части их актива в Турцию. Они не так бросались в глаза как участники Таблиги Джамаата с их пестрыми одеждами, однако, регулярные налеты силовиков на квартиры, в которых они собирались изучать книги Саида Нурси, с последующими уголовными делами свели на нет и их деятельность. Тем не менее, в социальных сетях существуют ресурсы, которые русскоязычные нурсисты ведут из-за рубежа, продолжая распространять идеи своего шейха на Россию, пусть и в ограниченном масштабе.
Наиболее же драматичной является судьба членов признанной террористической организацией ХТИ. Автору этих строк, одновременно являющемуся главой Национальной организации русских мусульман (НОРМ), не раз приходилось спорить с видными членами ХТИ не только о содержании их идей, но и о методах их деятельности и последствиях таковых для их людей. НОРМ официально объявила о приостановлении своей деятельности в России в 2013 году, и после рейдов силовиков и фальсификации уголовных дел против ее членов призвала находящихся в России русских мусульман, поддерживающих ее идеи, не ассоциировать себя с ней. ХТИ же продолжила свою деятельность несмотря на запрет, и на первом этапе репрессий, когда сроки лишения свободы ограничивались несколькими годами, ее членам казалось, что они их не только не остановят, но и закалят. Однако когда эти сроки стали исчисляться уже двузначными цифрами, видные члены этой партии перебрались в Украину, чтобы избежать ареста и продолжить свою деятельность, в том числе помогая выходцам из России и остающимся в ней однопартийцам.
Запрещенные националисты
Примером сообщества, попытавшегося адаптироваться под новые обстоятельства, являются оппозиционные русские националисты, попавшие под удар репрессий. В 2010 и 2011 годах были признаны экстремистскими организациями Славянский союз и Движение против нелегальной эмиграции. В 2011 году их участники создали новое Этнополитическое объединение "Русские", но в 2015 году было запрещено и оно. После этого два лидера организации — Александр Белов (Поткин) и Дмитрий Демушкин были отправлены в колонию на 7,5 и 2,5 лет соответственно. Продолжить деятельность сумел только эмигрировавший брат Поткина Владимир Поткин (Басманов), который из-за рубежа инициировал создание Комитета "Нация и Свобода". В 2020 году экстремистской организацией был признан уже и он, вышедшие же на свободу Белов и Демушкин больше не предпринимают попыток создания новых организаций.
Приспособиться к запрету их крупнейшей организации — БОО "Башкорт", признанной экстремистской в 2020 году, пытаются и башкирские националисты. После этого запрета возникло несколько новых организаций, в которых приняли участие бывшие члены "Башкорта" или связанные с ним люди — "Зеленый щит Башкортостана — Куштау", "Республика", "Патриоты Башкортостана". Кроме того, именно они стали авангардом защиты Куштау, которая показала, что башкирское национальное движение остается силой даже после запрета одной из организаций, которая с ним ассоциировалась.
Об этом также свидетельствует появление и развитие его рупоров — медийных площадок нового поколения в виде телеграм-каналов, охватывающих немалую аудиторию. Однако обращение Ростислава Мурзагулова к ФСБ и прокуратуре с призывом выяснить, кто стоит за этими каналами, показывает, что те, кто запретили "Башкорт", будут стремиться пресекать любые формы воспроизводства активности его сторонников. А о серьезности их намерений говорит то, что крупнейший современный идеолог башкирского политического национализма Айрат Дильмухаметов в 2020 году был осужден уже на 9 лет колонии строгого режима, в то время как ранее его осуждали либо на условный срок, либо на 3 года, после чего он снова и снова продолжал свою общественную активность.
Аналогичным образом в 2015 году на 3 года колонии был осужден один из видных деятелей татарского национального движения Рафис Кашапов. После освобождения из колонии в 2018 году его ожидали административный надзор, запрет на общественную деятельность и не исключено, что уголовные дела по новым основаниям, в связи с чем он принял решение эмигрировать из России. Его соратники по Всетатарскому общественному центру (ВТОЦ), запрет которого был инициирован в 2021 году, находятся под дамокловым мечом уголовного преследований. Практически каждое выступление Фаузии Байрамовой становится поводом для уголовных дел, а лидера ВТОЦ Фарида Закиева уже приговорили к обязательным работам за нарушение законодательства о митингах.
Сопротивление — автономное и совместное
Очевидно, что активным сторонникам Алексея Навального надо ориентироваться на описанные выше сценарии развития событий после неизбежного запрета их организаций. Долгое время чаша сия миновала их, что рождало у тех, кто попал под каток подобных репрессий раньше, закономерные вопросы — почему при такой острой критике властей Навальному и его сторонникам позволяется то, что давно не позволялось запрещенным национальным и религиозным организациям народов России? Теперь стало ясно, что российское государство просто долго запрягает, но быстро едет, а Навальный и его сторонники в итоге оказались в одной лодке с ранее запрещенными организациями, но в свой черед.
Сейчас одновременно с началом официального запрета ФБК и штабов Навального фактически начался разгром еще одной яркой силы несистемной оппозиции — Либертарианской партии России, лидеров которой хватают по всей стране. То есть, налицо зачистка политического поля от всех, кто не согласен играть с властью в ее игру, как это десятилетиями делают партии т. н. системной оппозиции вроде КПРФ, ЛДПР и их свежих клонов.
В каких же формах могут продолжить свою деятельность силы — будем называть вещи своими именами — гражданского сопротивления, а не просто оппозиции, которая может существовать только в свободной политической системе?
Опыт показывает, что создание новых структур вместо запрещенных, если и может быть выходом, то только временным. Ведь если эти структуры продолжат старый курс под новой вывеской, то и они будут неизбежно запрещены, если же превратятся во что-то невнятное и устраивающее власти, непонятно, какой в них будет смысл. Так что, такой маневр разве что может позволить выиграть время.
Скорее всего неизбежным для сил сопротивления станет путь, проторенный во второй половине XX века и ставший известным как стратегия автономного сопротивления, которое иногда называется безлидерным или сетевым. Его специфика определяется тем, что участники такого сопротивления не входят в централизованную организацию, которая управляет своими отделениями и штабами, а осуществляют свою деятельность на месте самостоятельно. Однако речь не идет о хаосе и взаимоисключающих действиях случайных людей. У подобных сетей сопротивления должны быть свои узлы, в которых генерируются его цели и определяются возможные методы их достижения автономными сторонниками — группами или одиночками. Должны быть у них и лидеры, просто не такие, которые руководят деятельностью своих подчиненных на местах, а скорее моральные и методологические, которые формируют ориентиры для своих автономных сторонников.
Очевидно, что такие лидеры в существующих условиях как правило (из которого будут исключения) будут находиться либо в за решеткой, либо в эмиграции. Причем, надо понимать, что такие статусные заключенные как Навальный, к судьбе которых будет приковано внимание всего мира, имеющие возможность доносить до этого мира свою позицию из-за решетки, будут редчайшим исключением.
Это во многом касается и медийных узлов сопротивления — либо, если они будут находиться в России, им нужно быть не только анонимными, но и конспиративными, либо и их нужно выносить за границу. Что же касается сторонников на местах, то они фактически превращаются в политических партизанов, которые и вести, и ощущать себя должны соответствующим образом. Задачей же сетевых узлов и генераторов, в том числе вынесенных за границу, должно стать в том числе обучение сторонников на местах соответствующим методам их деятельности, включая обеспечение своей безопасности.
Но теперь речь идет уже не только о новых методах, но и о необходимости переосмысления политических установок, особенно очевидной на примере сторонников Навального. Когда власть уже вовсю сажала или выдавливала в эмиграцию "экстремистов" национальных и религиозных, сторонники Навального годами вели легальную деятельность, а некоторые из них пренебрежительно отзывались о политической эмиграции, заявляя, что у нее нет морального права советовать находящимся в стране, что им делать. Сейчас же сам Навальный оказался в колонии, а тем его известным соратникам, которым удалось избежать этой или схожей (домашний арест) участи, пришлось оказаться в той самой политической эмиграции, на которую они смотрели сверху вниз. Причем, в политической эмиграции теперь оказались представители почти всех возможных идейных и национально-религиозных секторов российского общества, точно так же, как оставшиеся в России представители таковых оказались в одном положении — фактического подполья.
Возникает вопрос — а не стоит ли им, если не объединить, то начать координировать свои усилия и относиться друг к другу как к соратникам по борьбе? Именно это уже не первый год пытается делать Форум Свободной России, пытаясь (при всех сложностях) привлекать к своей деятельности представителей не только общероссийских, но и национальных и региональных сил народов России. До недавнего времени Алексей Навальный и его сторонники чурались такого соседства. Не пора ли пересмотреть свое отношение и более трезво взглянуть на свое положение в новых реалиях?
0
Коментарі