Клавдия и сорок китайцев

Сон мне тут снился неделю подряд,

Сон с пробужденьем кошмарным:

Будто вхожу — а на кухне сидят

Мао Цзе Дун с Ли Сын Маном.

© В.С.Высоцкий

Вот уже сорок с лишним лет миновало с той поры, как отгремели залпы «Града» на Даманском, а тема китайской интервенции продолжает будоражить умы не только политиков, но и простого люда. Вот и наши пациенты не остаются в стороне, Денис Анатольевич не даст соврать.

Надо заметить, что перед праздниками в ментальном океане появился намёк на затишье. Не то, чтобы все подопечные дома у дороги вдруг выздоровели — просто всех поглотила предновогодняя суета, и на болезнь просто нет времени. Да, барбухайка без дела не простаивает, но и запарки особой тоже нет. Весело будет, но чуть позже.

И вдруг — вызов: женщина заперлась в пустой комнате, никого к себе не пускает, но при этом возопит о помощи и с кем-то ругается. Роняя мебель. Так и не успевшая хорошенько соскучиться по работе спецбригада оставила книги, игральные кости и кроссворды и двинулась на выход.

Родственники Клавдии Васильевны (назовём её так) ждали экипаж с нетерпением. Из-за плотно закрытой двери её комнаты была слышна...скажем так, жаркая дискуссия, если бы можно было о чём-то спорить с пустотой. В общем, исполнителям хлопка одной ладонью было бы чему поучиться. Замков на двери не было, но она была словно замурована, и только совместными усилиями её удалось немного приоткрыть.

Оказалось, что восьмидесятилетняя бабулька, к тому же уже с десяток лет как слепая, знала толк в фортификации: на сооружение баррикады пошли холодильник, стол и кровать. К удивлению Дениса Анатольевича, Клавдия Васильевна, как только он представился, встретила прибывших с огромным облегчением и радостью.

-- Наконец-то! Родненькие! А вы кыш отсюда! - она повернулась куда-то вглубь комнаты, - ишь, чего удумали!

-- А кто это такие? - спросил он.

-- Да китайцы проклятые, совсем обнаглели!

Как выяснилось, день у Клавдии Васильевны не задался с самого начала. Сначала суставы всё никак не хотели работать — насилу разошлась. Потом вступило в спину. Потом скакнуло давление. А потом началась китайская интервенция.

-- А как они к вам вообще попали?

-- А как люди в комнату попадают, внучок? Через дверь, вестимо. Я смотрю: один — шасть! Другой — шасть! Пока я вставной челюстью хлопала, глядь — а их уже сорок! Да все при параде, с мечами. Боже ж ты мой, думаю, их сейчас сюда вся Квантунская дивизия набьётся, давай дверь подпирать чем попало...

-- Сильна вы, бабушка, - уважительно промолвил один из дюжих санитаров, оценивая объём и вес перемещённых тяжестей.

-- Так ведь надо было что-то делать! У меня дети, внуки, правнуки!

-- А что хотели-то от вас? - спросил Денис Анатольевич.

-- Да я поначалу и не поняла: мечами трясут, что-то по-своему лопочут, потом стали по комнате прыгать, ручками-ножками махать, эту...как её...о, кунфу демонстрировать. Ну, думаю, карачун тебе пришёл, Клавка, на кладбище и так вон прогулы ставят каждый божий день, а сегодня, видать, не отвертеться. А потом вдруг до меня дошло, чего это они так распетушились. Ой, срам господень!

-- И что? Что поняли-то, Клавдия Васильевна?

-- Женихаться они ко мне пришли, вот что! Вот и скакали, фуфырились, удаль молодецкую показывали. И ведь вот что: я в окно глядь — а там... Мамочки дорогие, там их ещё больше, ждут, перетаптываются! Я их стыдить — мол, у вас там в Китае что, девок молодых мало, вы тут на антиквариат позарились? А они знай лопочут и кунфу кажут. Всё женихаются и женихаются. Вовремя вы подоспели, а то была бы я китайская невеста! Вишь, притихли, ироды.

-- А как вы их рассмотрели? У вас же, вроде, о зрением совсем плохо?

-- Плохо, доктор, плохо. Вот вас — не вижу, только слышу да пятно различаю. А эти хунвейбины такие, видать, ядрёные — их вижу чётко. Чудеса творятся!

-- Клавдия Васильевна, а давайте в больницу съездим? - предложил Денис Анатольевич, - там у нас граница на замке, ни один интервент не просочится. Нас даже инопланетяне облетают по дальней орбите. Опять же, здоровье поправить не мешало бы.

-- А и то верно. Вот прямо сейчас и поеду. Вы только их пугните хорошенько, чтоб забыли как женихаться!

-- Пугнём, пугнём, не таких пугали, - заверил санитар.

-- Вот и славно. Слышали, бесстыдники? - Клавдия Васильевна повернулась к невидимым китайцам, - свадьбы не будет, возвращайтесь на родину! (Малявин Максим Иванович. Россия)

Света, но не эта..

Опасностей, которые имеют обыкновение поджидать в засаде, облизываясь на вас, как на полярную куропёлку, хватает и в жизни условно психически здорового человека: неучтённые кирпичи, делающие вид, будто просто загорают на крыше, водители автомобилей, вольно трактующие как цвет горящего светофора, так и ПДД в целом (про имеющих свойство электронного облака велосипедистов скромно умолчим), одичавший и потому оборзевший гегемон революции с дудулькой пива и в трениках — да мало ли! Что говорить о наших пациентах, у которых, помимо вышеперечисленных, есть ещё и собственные причины для беспокойства — коварные соседи, злостные инопланетяне, правительства с их заговорами и поголовной чипизацией населения и прочие мнимые понарошки, как сказал бы сэр Джихар.

 

 Про Светлану я как-то уже рассказывал. Ходит она на приём с завидным постоянством, рассказывает о себе охотно, вне зависимости от готовности и желания случайно отловленного в коридоре или кабинете собеседника её выслушать — словом, никому не скучно. Вот и первый день моего выхода из отпуска не стал исключением из правил, скорее, наоборот.

  • Света, здравствуй! Давно не виделись. С чем пожаловала?

  • Пришла пожаловаться. Как им всем не стыдно! Губернатор, президент и премьер — ведь взрослые серьёзные люди, а подглядывают, как через дырку в туалете в пионерлагере!

  • Куда подглядывают-то?

  • А куда только можно! Через телевизор подглядывают — а я на кухню, между прочим, порой и без халата могу выйти! И в ванной через вентиляцию! И в туалете — у них такая оптика гибкая, они её через канализацию — и в мой унитаз!

  • Господи, а в унитаз-то зачем, Света?

  • Вот и я не понимаю, Максим Иванович! Жопа как жопа, чего там смотреть-то? Узоров нет.

  • Узоры бы их точно добили. И что, просто смотрят или говорят чего?

  • А вы как думаете? Если бы молча смотрели, оно бы и ладно, но они же комментируют!

  • Даже не буду предполагать, как.

  • А у меня с собой конспект, вот, возьмите!

  • Ну, спасибо, дорогая, осчастливила доктора!

  • И ведь нет, чтобы по-человечески попросить — мол, Света, солнышко, дай! Уж премьеру я бы не отказала. И президенту... Да и губернатор, если подумать, мужик ничего...

  • Какая у тебя широкая и добрая душа!

  • А вот мэру не дам! У него целкофобия.

  • Да-да, что-то такое ты уже рассказывала...

  • Да и спёкся он, больше не наблюдает, не комментирует чего-то.

  • Видимо, не по Фердинанду каска...

  • И вообще, вы не представляете, как сложно жить честной девушке, которую все только и делают, что хотят — и ни один не предлагает себя как положено.

  • То есть, в комплекте с белым конём, рукой и сердцем?

  • Я вам уже говорила, что вы настоящий этот... донжуан...тьфу, блин! — джентельмен?

  • Нет, но я очень, очень польщён.

  • В общем, сделайте мне галоперидол, чтобы эти поменьше мою жопу комментировали. И ещё что-нибудь для сна, а то как подумаю, сколько народа меня вожделеет — так и сон прочь.

  • Для тебя, Света — всё, что угодно. Рецепт сейчас медсестра оформит, получишь снотворное в аптеке бесплатно, а ампулка галоперидола деканоата — вот, держи, вместе с направлением в процедурный кабинет.

Протягивая ампулу и листочек с направлением, я заметил, что Света старается не брать их из рук в руки, а подставляет свою сумочку.

  • Света, ты что, боишься заразиться?

  • Нет, доктор. ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ.

  • Эээ, поясни, пожалуйста!

  • Я чувствую, как от вас исходит животворящая сила. Кого вы ни коснётесь — сразу же забеременеет.

  • И мужики?

  • Нет, что вы смеётесь! Я серьёзно, между прочим! Так что вы поосторожнее с женщинами. Я вот, например, не готова к внебрачному ребёнку, я ещё девочка, нецелованная, если вы забыли. Вот и предохраняюсь, как могу. До свиданья.

Она ушла делать укол, а я задумался. Надо жену предупредить. И где-то искать презерватив на всего себя. Или чёрт с ним, плюнуть на всё и улучшить демографическую ситуацию?(Малявин Максим Иванович. Россия)

Огоньку?

Он сжёг офис «Лукойл» вместе с бензоколонкой -

Без причин, просто так, из уваженья к огню...

©БГ

Твоя вишнёвая «девятка

Меня совсем с ума свела...

© «Комбинация»

Есть, есть в пламени что-то необъяснимо притягательное. Будем ли мы пытаться объяснить это, поправляя пенсне, юнговскими архетипами, или же ударимся чем-нибудь в эзотерику и вспомним первый из пяти основных элементов (из семи, на самом деле, но не суть), или же будем резонёрствовать относительно генетической памяти, с её мамонтами на вертелах и окорочками птицы дронт а-ля шеф-повар Петя Кантропов — неважно. Человек упорно пытается зажечь не по-детски: то Герострат решит прославиться в веках, то аутодафе станет жутко модным по идейным и имущественным соображениям, то какие-то дебилы решат выразить свой протест не самому плохому из государств в форме массового сожжения авто (что характерно — не своих собственных, но это тоже очень по-человечески).

 

Вот и некоторых из наших пациентов огонь тоже не оставляет равнодушными. Геннадий (пусть его будут звать так) знаком с психиатрами уже больше четверти века. За это время было много всего — и госпитализации, и попытки родного брата сплавить его после смерти матери в дом-интернат, и выход на инвалидность, поскольку ни на одной работе не желали держать сотрудника, который через месяц после устройства на работу шёл к начальству и излагал собственный план интенсификации производства и улучшения условий труда. Причём план неизменно начинался с предложения выгнать ко всем чертям директора, его блядскую бухгалтерию и гадских бригадиров. Обострения с галлюцинациями не в счёт, Гена вполне сносно работал и с голосами в голове — правда, отчаянно с ними ругался, отчего работать ближе, чем в пяти метрах от него, народ отказывался: неровён час, перейдёт от дискуссии к воспитательным мероприятиям.

Выйдя на инвалидность, Геннадий не утратил жажды деятельности, в отличие многих из тех, для кого диван, холодильник с пивом и телевизор становятся Бермудским треугольником. Он то где-то подрабатывал — пусть недолго, но вполне результативно, то копался на даче, то затеивал очередной капитальный ремонт в пределах отдельно взятой квартиры. Вот-тут-то его, как правило, и госпитализировали, поскольку ремонт он брался делать очень радикально: отрезал нафиг трубы с водой и газом, демонтировал канализацию, вынуждая соседей держать наготове дежурный ночной горшок и телефон спецбригады. Его ни разу не сбывшейся мечтой было сделать в квартире настоящий ремонт, на зависть всем шабашникам, и поехать в Югославию. Зачем? Всё очень просто: там он сливается с их местным пролетариатом, косит под своего и возвращается в Россию, но уже в составе строительной бригады — а это контракты, это заработки! И никто не вспомнит ни про инвалидность, ни про дурдом. А голоса — да бог с ними, с голосами! Опять же, будет возможность послушать родную речь на чужбине. Вот только навыки строительства на своей квартире отработать — и привет югославам!

Всё двигалось по намеченному плану, и вдруг Геннадий почувствовал, что кто-то его страх как не любит. Не любит — и едрёный бы с ним корень, он не топ-модель по-русски, чтобы размазывать косметику из-за каких-то там рейтингов и оценок жюри. Однако, нелюбовь стала выражаться вполне ощутимо: то нога опухнет, то рука, то уши. Хирург, к которому Гена пришёл с этими жалобами, сказал, что опухоли он никакой не видит, и что это он сам опух, только виртуально. Ещё он добавил, что от нелюбви опухает совсем другое — но это, скорее, следствие вынужденного воздержания. Словом, не проникся важностью момента.

Пришлось искать источник недомогания самостоятельно, поскольку состояние день ото дня становилось всё нестерпимее, даже сон пропал. Хорошо, голоса не стали кочевряжиться и подсказали — мол, к номерам автомобилей присмотрись повнимательнее — и всё поймёшь. Гена посмотрел — и не поверил своим глазам. Во дворе, у дома напротив, стояла вишнёвая девятка, что само по себе было уже плохим знаком. А номер... Ну, точно! Ай да голоса, ай да чилдрен оф зе бич! 3 и 57 — как месяц и год рождения, а буквы — ОСС. ОПУХНИ, СДОХНИ, СВОЛОЧЬ! Или, как вариант — ОКОЧУРЬСЯ, СУКА, САМ. Всё один к одному, всё яснее некуда. У владельца этой машины паранормальные способности, вот он-то и изгаляется. И ведь так хитро, что не подкопаешься. Ну да ладно, покажем этому мучителю, почём фунт перца в конкретно взятой заднице!

Ведро солярки одолжил водитель какого-то КАМАЗа, и даже денег не взял — мол, ради благого дела не жаль даже углеводородов, а, кстати, Гена точно уверен, что никто из начальников транспортной компании в деле не замешан? А то вот и адресок нужный... остальное было делом техники: высадил стекло, полил салон, слил из бензобака пару стаканов на растопку, прикурил, кинул спичку в машину. Горело весело, всем было интересно, и только мучитель-экстрасенс матерился очень громко. Правда, прибывший пожарный расчёт устроил ему лингвистический мастер-класс, но это уже детали.

Вычислили Геннадия довольно быстро — двор старый, глаз и ушей много. Следователь, узнав про истинную причину поджога, как-то поскучнел и пошёл писать запрос в психдиспансер. А заодно и вызывать спецбригаду — мало ли что... На судебно-психиатрической экспертизе Гена охотно рассказал и про сволочного соседа с его склонностью к экстрасенсорике и личной к нему неприязнью, и про сам процесс истязания, и про месть с задором и огоньком. Жалеть? А чего его, гада, жалеть? Пусть радуется, что легко отделался, поскольку попал на человека широкой души и незлобливого от природы. В тюрьму за такое сажают? Вот пусть сначала посадят этого коня педального, да ещё и спросят по всей строгости — за пытки, за недозволенные методы воздействия! Принудлечение? Вы серьёзно? А альтернативы? Эхх, откладывается Югославия... Ну да ладно, братья-славяне подождут, никуда не денутся! (Малявин Максим Иванович. Россия)

Сверхпредусмотрительность..

Знал бы карму — жил бы в Сочи.

© М.Успенский.

Мы все, за редким исключением в лице счастливых имбецилов, строим планы и как-то прогнозируем свои действия, стараясь увязать их с наглой энтропией окружающей реальности. Немножечко портят жизнь милитаристские планы сверхдержав и тревога за судьбу беспризорного отечества, да и с концом света тоже одно расстройство. Ну, посудите сами: даже если дата известна, то каков будет сценарий? Амба всем и сразу, или просто воздух и вода по талонам на десять лет, на фоне новых бандитов-беспредельников? Можно ли брать кредит, чтобы потом не отдавать? Покупать ли коттедж на Алтае, или же сразу два квадратных метра на престижном кладбище и гроб с кондиционером? Вопросы, вопросы... Впрочем, некоторые стараются предусмотреть сразу всё - даром, что наши пациенты!

 

Июль в этом году выдался таким жарким и солнечным, что мы, немного успевшие забыть прошлое лето, да и вообще то, каким оно должно быть, как-то растерялись. В некоторых наиболее смелых и радикально мыслящих головах даже мелькнула мысль: выкопать объединёнными усилиями докторов, пациентов и отловленных на медкомиссии экскаваторщиков большой плавательный бассейн, заказать медперсоналу белые форменные плавки и купальники с красными крестами и перенести амбулаторный приём в ту среду, где, по слухам, всё и зародилось.

Мыслящие более трезво и рассудительно попросили всё же не спешить, ибо, несмотря на преобладание в общей росто-весовой линейке вполне совместимых с жизнью, рассудком и чувством прекрасного экземпляров, есть и исключения. Так вот, этими исключениями вполне можно деморализовать ударный отряд боевиков. А если натянуть на эти формы белое, да ещё и с красным крестом, то санитарные потери составят восемьдесят процентов. Стринги добьют остальные двадцать.

Словом, приходится по старинке обходиться вентиляторами и сквозняками, и почаще бегать к начальству с каверзными вопросами — у начальства в кабинете кондиционер, как у настоящих белых людей.

В один из таких дней ко мне на приём пришёл Сергей (назовём его так). Серёжа наблюдается в диспансере лет десять, и за это время чётко усвоил связь между регулярным приёмом лекарств и редкостью госпитализаций. В этот раз всё было как обычно: человек пришёл показаться, рассказать, как дела, как самочувствие, выписать бесплатные лекарства на месяц и сделать ежемесячный укол. Мы немного побеседовали — Сергей вообще, кроме родителей и доктора, ни с кем старается больше не общаться — и он уже собрался уходить, но тут я вспомнил, что давно хотел задать ему один вопрос.

Дело в том, что внешность у парня довольно запоминающаяся: копна густющих жёстких тёмных волос, окладистая чёрная, чуть курчавая борода — словом, на его фоне латиноамериканские гуэрильяс жидко ходят и мелко плавают. Добавьте сюда чёрные брюки и тёмную рубашку с длинным рукавом и застёгнутым наглухо воротом — и тот же вопрос родится у вас сам собой.

  • Сергей, тебе не жарко так ходить?

  • Жарко, Максим Иванович, особенно весь этот месяц. Дачи у нас нет, а квартира так сильно нагрелась, что просто нечем дышать.

  • Наверное, окна все нараспашку...

  • Вы что? - на меня смотрят непонимающе, даже с оттенком суеверного ужаса — Как можно?

  • Так ты что — даже на ночь окна закрываешь?

  • Особенно на ночь, доктор, особенно на ночь!

  • Почему, Серёжа?

  • А ВДРУГ УДАРИТ ЗВЕРСКИЙ МОРОЗ??? (Максим Иванович Малявин. Россия)

О вреде пословиц..

Так уж получается, что самый свободный от предрассудков и стереотипов, непредвзятый и открыто глядящий на мир человек — это идиот. По той простой причине, что ни предрассудки, ни стереотипы (рефлексы на уровне павловских не в счёт) в его голове просто не удержатся, да и элементарное мнение о чём-либо ему будет затруднительно сформировать, не говоря уже о предвзятом. Все же прочие, включая дебилов, гениев и нас с вами, находящимися где-то между, пребываем в той или иной степени несвободы. Нет? А бабка с бельмом на глазу и пустыми вёдрами, аккурат перед поездкой на рыбалку? О чёрных кошках, сборах на экзамен и о присесть на дорожку тоже не вспоминать? А уж пословицы с поговорками — вообще засада.

 

Видимо, Олег (пусть его будут звать так) как раз в такую западню и угодил, когда решил, что, раз уж доктора нашли у него шизофрению, то алкоголизм ему точно не грозит. Логика? Железная, если исходить из устного народного творчества. Ну, вы сами в курсе — про два снаряда и одну воронку, про двум смертям не бывать — одной не миновать, про того, кому суждено сгореть и кто по этой причине точно не утонет.

Вот и стал он запивать лекарства то пивком, то водочкой — глядя по настроению и состоянию финансов. Красота: родители в другом городе, жена — только ещё в проекте, причём даже до кастинга ещё дело не дошло, так что добавлять сердитый шипёж в шампанское по-домашнему категорически некому. Доктор? Так к нему на приём раз в месяц, можно сделать усилие над собой и прийти трезвым и даже без перегара и щетины. Опять же, потом будет повод выпить — за медицину.

И ведь вот что интересно: раньше, до периода лечебного алкоголизма, голос в голове всё про мировые заговоры плёл, про спецслужбы, про прослушку, проглядку и зомбопередатчики. На них-то Олег пару раз и спалился: уж больно соседи по лестничной клетке ему вялыми да неживыми тогда стали казаться. Он так разок одному из них и заявил — мол, с зомбями пить — самому потом зомбёнком быть, и вообще кыш с порога, нежить подзаборная! Чем спровоцировал у вознегодовавшей нежити акт творческого сквернословия и попытку придушить прыткого гадёныша. Разнимал их уже участковый, который явно был с диаспорой зомби в преступном сговоре, поскольку наотрез отказался соседа повторно упокаивать, а самого Олега чуть было не упёк в обезьянник, но, выслушав его рассказ с большим вниманием, чуть поменялся в лице и вызвал на подмогу спецбригаду.

Теперь же всё обстояло намного проще: чекалдыкнул стопочку — и можно с голосом в голове вести задушевную беседу. А иногда и вовсе послать его куда подальше и нарезаться до состояния заспиртованного хрюкозавра. Причём, в пичку этому самому голосу, с соседом-зомби: тот, даром что кадавр неупокоенный, а тосты заворачивает, аж за душу берёт! Да и собеседник из него просто отменный, сразу видно — при жизни получил высшее образование. Так и летели дни, пока не припекло Олегу съездить к родителям. У них особо не попьёшь, потому пришла в Большие Бодуны великая жажда. Аж на четыре дня. Все эти дни Олег не находил себе места: бог с ним, с похмельем — дело не в нём, что-то было не так вообще. И эта тревога, и сжимающая сердце тоска, и ощущение липкой, но очень тонкой паутины на лице... Даже голос в голове притих, только изредка напоминая о себе невнятным бурчанием.

Погостив у родителей, Олег вернулся и первым делом пополнил запасы горючего в доме. Правда, выпить так и не успел. Вечерняя тишина была нарушена голосами. Правда, звучали они не в голове Олега, а за окном, за стенами, из-под пола и откуда-то с потолка. «Объект вижу, берём, как только скомандуете» «Не уйдёт, козлина прыткая, мы его держим на мушке!» «Мне, мне тоже стрельнуть дайте!» «Не стрелять, сначала пытки! Я первый, господа!» «Что за ёперный театр?!» - шёпотом спросил Олег то ли самого себя, то ли голос в голове. Тот охотно откликнулся и с долей злорадства пояснил — мол, за тобой пришли, дорогой. Сейчас, должно быть, будут убивать. Причём долго. «Кто? За что?» - взвыл Олег и метнулся в ванную, по дороге цапнув со стола сотовый телефон. «Тебе перечислить поимённо?» - уточнил голос. Далее последовал список потенциальных убийц. «А вот за что... Долго, но я постараюсь. Помнишь, в садике...»

К моменту приезда экипажа барбухайки, собственноручно вызванной Олегом, голос уже заканчивал перечислять школьные грехи и вспомнил незаслуженно забытую школьную любовь, которая, кстати, тоже была в команде киллеров и претендовала на целебную кастрацию. Стоит ли говорить, что санитаров в этом доме встретили как родных?

Доктор, выслушав историю Олега с самого начала, сказал, что тоже знает и уважает русские пословицы и поговорки. А одна из них так и вовсе просится на язык. Семь бед — один ответ. И он даже знает, в каком отделении его искать. (Максим Иванович Малявин. Россия)

Супергиперопекун

 Наверное, оно так не случайно задумано уважаемым мирозданием, чтобы все идеальные вещи и качества в этом мире встречались исключительно отлитыми в бронзе, высеченными в граните и мраморе. Иридий с платиной тоже сойдут. С гармоничным сочетанием человеческих качеств и добродетелей дела обстоят не менее кудряво: то интеллекта недовес, то доброту зажали, то с хитрым устройством афедрона переборщили, то мудрости...впрочем когда и кому её вдоволь отвешивали? И ещё чувство меры. Оно вообще у человечества в хроническом дефиците. Именно поэтому принцип «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям» воплотим на практике только в пределах кладбища, а такая простая и понятная вещь, как десять заповедей требует кучу комментариев, вроде уголовно-процессуального и административного кодексов.

 

Ольга (назовём её так) болеет уже лет пятнадцать. Обострения у неё случаются нечасто, от силы раз в два-три года. Обычно это голос в голове, который с недельку-другую жужжит под руку, нудно комментируя каждый поступок и жест, а потом смелеет, наглеет и начинает пытаться командовать. Правда, тоже нудно и монотонно, не столько командовать, сколько зудеть: маму убей, убей маму, прикончи эту стерву, сколько крови выпила, ну, давай уже её заколбасим, убейубейубейУБЕЙ!!! Как пошли восклицательные знаки — всё, пора вызывать скорую, поскольку этот сволочной голос уже ничего толком не даст сделать, даже ночью будет доставать.

Доктора, зная маму Ольги, испытывают к голосу в её голове двойственное отношение. С одной стороны, императивная галлюцинация есть зло, показание к неотложной госпитализации и мастдай. С другой стороны...

Ольге за тридцать. Миловидна, всегда аккуратно одета, скромна и вежлива. Не замужем. Просто не было ни единого шанса. С самого начала болезни мама, и так грешившая излишней опекой, решила, что это ей за то, что НЕ УСЛЕДИЛА и ПРОМОРГАЛА, и удвоила усилия. По её железобетонному убеждению, идеальный муж — мужик без девайса, но работящий. А дети... Какие дети? Ей одной Оленьки за глаза хватает, а все эти бессмысленные телодвижения с осложнениями в виде беременности, все эти памперсы-пелёнки и бессонные ночи — как можно! Ребёнок и так тяжелобольной на оба полушария!

Как назло, мужики все попадались с девайсом и — о ужас! - собственным мнением насчёт анатомо-географических областей, куда должны срочно отправляться и где впоследствии безвылазно пребывать такие тёщи. А Оля была девочкой послушной. В общем, не сложилось.

Решив, что контроля много не бывает, мама на мужиках не остановилась и стала требовать от дочери отчёта о каждом проведённом дне (в письменной форме, в виде дневника) и о потраченной пенсии (в отдельной тетрадке, чеки прилагаются). Финансовая отчётность маму интересовала особо, поскольку дочерняя забота, по одному из многих её железобетонных убеждений, должна была иметь материальное подкрепление, причём постоянно растущее.

Так вот, любая попытка Ольги взбрыкнуть и сказать слово поперёк заканчивалась тем, что маман хватала непокорное дитё в охапку и мелкой рысью скакала в дурдом — дескать, у малютки обострение, срочно спасайте ребёнка. Получив обоснованный отказ, она громко рыдала, оглашала список смертных прегрешений, в кои впал их участковый психиатр, и предпринимала слёзный ход по инстанциям. В основном, что радовало, без репрессивных оргвыводов.

Вот и этот визит исключением не стал: дитё попыталось возмутиться, за что было схвачено и притыгдымкано к психиатру. С наказом госпитализировать, лишить дееспособности и отдать матери под опеку, уже официальную. А она тем временем съездит на юга, отдохнёт от забот праведных. Пришлось провести долгую разъяснительную беседу о том, что недееспособность — это не медаль за материнские заслуги перед отечественной психиатрией, и что такими методами и эмоциями можно выплакать её разве что себе самой, и то не сразу. Ну, и о вреде гиперопеки тоже, но, по опыту всех прошлых лет общения с ней, она благополучно не расслышала первую половину и тут же вытеснила из сознания вторую. А вот госпитализировать Ольгу я согласился и, пока мама пошла в буфет покупать дочери на дорожку целебный сок и жутко вредный беляш, подмигнул пациентке и пояснил, что отправляю её не в закрытое отделение, а практически на курорт, в отделение неврозов: голосов у неё нет, в общее отделение класть не с чем, а вот лёгкая депрессия, как реакция на маму, наверняка имеется. А отделение неврозов — этож красота: свободный выход, тишина в палатах, а главное — среди пациентов есть парни. Мужики они, правда, не особо работящие, зато обходительные и с девайсом. И никакой мамы рядом целый месяц!(Максим Иванович Малявин. Россия)

О текучести яиц..

Есть среди наших пациентов такие, что вне обострения очень милы и обходительны, зато когда наступает пора рассудку катапультироваться, вверив хозяина услугам спятившего автопилота — человек меняется настолько разительно, что начинаешь понимать, почему в давние времена подобные состояния пытались лечить экзорцизмом или аутодафе. Уж очень порой инфернален оказывается автопилот.

Эту историю рассказал Денис Анатольевич. Тамара (пусть её будут звать так) себя больной не считала никогда: разве ж это болезнь, когда раз в год, а то и в два домочадцы вдруг превращаются в отвратительных, скандальных, придирчивых и вечно ноющих засранцев, с которыми невозможен конструктивный диалог, зато здорово помогает воспитательное рукоприкладство? Ах да, ещё в это время все мужики вокруг (за исключением давно сбежавшего бывшего) становятся невероятно милы, обходительны и желанны. И кого, спрашивается, нужно лечить?

А выходит всё как раз наоборот: родные воспитываются недели две, потом коварно вызывают спецбригаду — и здравствуй, родной дурдом. После выписки какое-то время делаются уколы и пьются лекарства — психотропные, между прочим, как-то сестре скормила втихаря таблеточку, так она полтора дня ходила дура дурой — а потом всё лечение потихоньку сходит на нет. Ну, вот разве что уколы раз в месяц приходится делать, зато все таблетки потихоньку скармливаются большому белому другу.

В этот раз обострение началось как обычно — родственники и соседи скоропостижно похужали, окрысились и откопали томагавки старых обид, а мужики снова поголовно зааленделонились и через одного обельмондели. Вот только что-то с ними произошло, с этими сильными, красивыми и яйценосными: все ходят себе мимо, на Тамару — ни реакции, ни эрекции. Нет, с ней-то самой как раз всё нормально: пятьдесят — это не возраст; опять же, ловчая одежда и охотничий макияж должны были сработать. Но ведь не сработали же!

Тайна открылась, когда Тамара пригляделась к мужчинам повнимательнее. Ба, да у них у всех вытекли яйца! Как? Да как куриные: треснули и вытекли. И у этого. И у вон того ботинки подозрительно поблёскивают. И что, в городе теперь ни одного нормального мужика? Может, хоть один невзрачный потрахунчик да завалялся? Надо проверить! И не надо от меня убегать, дорогой, я же не за кошельком к тебе в штаны лезу, а только лишь инспектирую на предмет яйценосности!

Спецбригада выловила тестикулярного инспектора в тот же день — уж слишком активную деятельность та развернула. Гвардейцам было тут же объявлено об их фатальном недуге, что не добавило взаимопонимания и укрепило Тамару в уверенности, что город постепенно наводняют злобные сволочные евнухи. Словом, госпитализация оказалась недобровольной, и уже на следующий день состоялось выездное заседание суда, чтобы подтвердить или опровергнуть её законность.

На заседании Тамара проявила чудеса выдержки и высокий класс диссимуляции симптомов: держалась вежливо и спокойно, искренне сожалела о нечуткости родни и брутальности соседей — и ни слова про страшный мужской недуг. И в сторону адвоката (симпатичный такой паренёк, неужто и у него тоже?) старалась не смотреть. Всё испортил Денис Анатольевич, заглянувший в кабинет как раз в тот момент, когда судья уже практически была готова пустить прахом все труды гвардейского экипажа.

Он забежал отдать кое-какие документы и сразу же попал в сетку прицела. Глаза Тамары сузились.

-- Ты бы хоть ботинки обтёр! И вообще, почему никто из вас до сих пор не лечится? - она обернулась к адвокату, - О, и у этого вытекли, а я уж было хотела телефончик дать!

-- Что вы себе позволяете?! - возмутилась судья.

-- А ты бы вообще помалкивала! - отмахнулась Тамара, - У ТЕБЯ ОНА ВООБЩЕ СКЛЕИЛАСЬ И ЗАРОСЛА!!! Я-ТО ХОТЬ ВИБРАТОРОМ ОБОЙДУСЬ!!!

Стоит ли говорить, что госпитализацию признали обоснованной прямо тут же?(Максим Малявин. Россия)

Вася, Вася..

Необходимость выбирать, будучи впервые осознана ещё в нежном возрасте, не отпускает человека всю его жизнь. Наделать в памперс сейчас или дождаться, когда поменяют? Выгнать кошку из-под кровати петардой или дымовушкой из неваляшки? Продолжить посиделки пивком или сгонять за водочкой? Презерватив надеть, или пронесёт? В прокуратуру или в ЗАГС? Какая деменция предпочтительней — сенильная или алкогольная?

 

Утверждать, что Василий (пусть его будут звать так) был дружен с алкоголем — всё равно что заявлять, будто губернатор имеет некоторые бонусы из областного бюджета, помимо официальной зарплаты. С закрытыми глазами, только лишь по послевкусию и надёжности зенитного действия выхлопа на пролетающих насекомых, он мог сказать, какой завод выпускал фанфурик с перцовкой, какова дата выпуска жидкости антисептической и в каком из гаражей бодяжили настойку боярышника (она же коньяк медицинский, расфасовка в пузырьках и пакетиках по 100 миллилитров, но последние — стопудовая палёнка).

Белая горячка посещала его раз пять или шесть, но потом заявила, что она женщина гордая, свободная, а визиты к Васе становятся подозрительно регулярными и скоро начнут смахивать на семейную жизнь, с постирушками и колотушками, что категорически претит её натуре. И ушла. Вася было обрадовался: всё, никаких рогатеньких и зелёненьких, никаких пожаров, цунами и стрельб в отдельно взятой квартире, уж теперь-то он оторвётся!

Отрывался долго, проявляя недюжинную смекалку в добывании средств на калдыр-вояж по местным аптекам и чудеса выносливости печени, которая стойко утилизировала упорно стремящиеся к летальным дозы спирта. Белая горячка оказалась дамой слова - так и не пришла. Зато под сводом черепа, перманентно гудящего от стремительно падающей концентрации алкоголя в крови, поселились два голоса.

Вначале Вася принял их за свои мысли, озвученные слишком ярко, и попытался напрячь пару извилин, чтобы это безобразие прекратить.

  • Я те напрягу, гигант, блин, мысли! Напряжометр крякнет! - тут же пригрозил один из них, которого Вася окрестил Злюкой.

  • Нет-нет, Вася, напрягай, дорогой, никак нельзя мозгу без напряжения, он от этого мягчеет! - возразил второй, Добряк.

  • Етиловый спирт, вот же ж я попал... - подумал Вася.

  • Пьянь подзаборная обыкновенная, - резюмировал Злюка. - работы нет, жены нет и, судя по отсутствию утренних поползновений воспрясть хоть чем-то — и не предвидится. Вася, ты жалкая, никчёмная личность! Догадайся, откуда цитата.

  • «Золотой телёнок»? - робко предположил Вася.

  • Ай молодец, ай красава! - возликовал Добряк — Надо бы по этому поводу грамм по семьдесят пять...

  • А это мысль... - начал было Вася.

  • Суицидальная по своей сути! - отрезал Злюка. - Хватит дразнить труповозку, они и так уже твой адресок на лобовом стекле держат, всё не дождутся случая!

  • Да ну! - усомнился Вася.

  • Ну да! - уверенно подтвердил Злюка — ты просто уже забыл, потому как от мозгов остались одни вдавления на черепе.

  • Да ладно, не слушай его, Вася! Ты просто не злопамятный, вот и не помнишь плохого, правда?

  • Да-да, и про диплом инженера тоже! А ведь учился! Учился? А теорему Коши помнишь? Можешь не доказывать, хотя бы черкни!

  • Нее, я только это помню...Архимеда...про тело, впёрнутое в воду, во! - обрадовался Вася.

  • Вася, я твой навеки! - возликовал Добряк. - За это надо выпить!

  • Вася, не сметь!

  • Вася, кого ты слушаешь — это мизантропическое чмо или всего такого филантропического меня?\

  • Вася, фу!

  • Вася, он тебя за человека не считает!

  • Вы оба, ша!

  • Вася, он нас не уважает!

Вася сдался через месяц. Он пришёл на приём нетвёрдой походкой, но в чистой рубашке и больших солнцезащитных очках — из этих, что так любят надевать за рулём юные барышни - по одному о...эээ...одной линзе на каждое полушарие — и попросил о помощи. Правда, просьба пациента звучала несколько необычно.

  • Доктор, только все голоса убирать не надо, пожалуйста!

  • Оставить Добряка, я правильно понял?

  • Нет, Злюку.

  • ???

  • ЕСЛИ ОН УЙДЁТ, Я СОПЬЮСЬ!!! (Максим Иванович Малявин. Россия)

блюдо, сакральное даже для атеиста(Максим Малявин)

Семейство запросило чего-нибудь сакрального. Поскольку Пасха далеко, а жертвенный баран или ханукальный пончик — это не совсем то, чего можно ожидать от когда-то и зачем-то крещёных атеистов, то решение нашлось само собой — пельмени. Опять же, ничто так не укрепляет семейные узы, как совместное занятие какой-нибудь...ммм...жутко нужной медитативной работой. Внимание! Содержимое поста немилосердно к трафику и голодным желудкам!

Для теста из семейных сусеков, амбаров и прочей кухонной мебели были реквизированы мука, яйцо, соль, а из крана — стакан воды.

Тесто замешивается до безобразия просто, главное после этого — дать ему немного выстояться на холоде. Всего-то с полчаса-час: в конце концов, это не коньяк, особый винтаж тут не требуется. Пока тесто расстаивается, можно заняться начинкой.

В качестве начинки, за неимением в магазинных охотугодьях медведей, лосей и кабанов, было добыто немного свинины и говядины. Вообще, в России подход к начинке для этого блюда демократичный и без ксенофобии: кто попался, тот пельмень. Лук, чеснок и перец с солью — всё из тех же закромов.

Скармливаем мясо с луком и чесноком мясорубке — без фанатизма, не испытывая тонкий и нежный инструмент на прочность. Пока готовился фарш, пока его перчили, солили и вымешивали, тесто дошло до кондиции.

Теперь берём скалку и используем её по одному из основных назначений (не воспитательному). Некоторые виртуозы отрезают от теста маленькие кусочки и раскатывают ровно столько, сколько нужно на один пельмень, но мы такого дао ещё не достигли, поэтому работаем по площадям, а затем в дело вступает рюмка — по второму варианту её применения.

На получившийся кружочек кладётся фарш,

после чего несколько ловких движений -

и пельмень готов.

Теперь копипастим получившийся образец до полного расхода материалов.

Мы привыкли делать стратегический пельменный запас, поэтому противени отправляются в морозилку (или на балкон, в зависимости от температуры за бортом), а затем все отмороженные пельмени ссыпаются в мешочки и хранятся в морозилке — до востребования.

Их потом можно просто отваривать — плёвое дело: закипело, всплыли, минут пяток покувыркались на волне — и в тарелку. Но душа просила праздника. Поэтому были добыты грибы.

Нет-нет, в лес ходить не пришлось, поскольку местные лесники — люди с тонкой душевной организацией, и вид психиатров со снеговыми лопатами и топориком для скалывания замёрзших опят их бы очень расстроил. Все запасы были сделаны по осени. Кроме грибов (заранее обжаренных и замороженных), понадобилась куриная печень (можно было бы и гусиную, но у нас на неё шикарные планы), сливочное масло, лук, перец, соль, сметана и несколько листиков всё из того же лаврового венка.

Обжарив лук до относительной прозрачности,

отправляем печёнку составить ему компанию и жарим всё до готовности.

Затем снимаем с полки горшочки, стираем с них пыль времён и укладываем в них печень с луком,

грибы,

пельмени (опытным путём выяснено, что на один порционный горшочек достаточно десяти-двенадцати),

после чего солим, сеем перец, накрываем всё лавровым листочком

и заливаем кипятком — так, чтобы он покрыл пельмени, но при этом не пытался при кипении покинуть судно, и накрываем горшочки крышками (или запечатываем пельменным тестом). Можно было бы залить вместо кипятка горячий мясной бульон. Кто-то даже использует для этой цели кипящее пиво, вызывая лютую ненависть всех гамбринистов в округе. Главное — чтобы жидкость была кипящей, а духовка к тому моменту — хорошо прогретой (градусов 220 по Цельсию — в самый раз).

Отправляем караван горшков в духовку, чутко прислушиваемся, когда нежное «буль» оповестит о закипании и выжидаем ещё десять минут. Готово! Зелень и сметану можно добавить по вкусу, напитки — по предпочтению.