Встретился вчера с хорошим другом и
коллегой, Владиславом Юрьевичем. К слову, Сэмюель Ваймс из цикла
Пратчетта про стражу Анк-Морпорка прочно ассоциируется у меня именно с
его физиономией. Поболтали, поделились новостями. А я разжился парой
коротеньких историй. Вот обе сейчас и расскажу.
Первая
произошла в лихие девяностые, когда про Тольятти говорили, что на
разборках почти никогда не слышно пистолетной стрельбы, поскольку братки
предпочитают гранатомёты и автоматы. Вот одного такого товарища
доставили в отделение в наручниках и под конвоем — не выдержала
отмороженная крыша, соскользнула.
Молодым
милиционерам, которым пришлось посменно дежурить у дверей
наблюдательной палаты, приходилось несладко: то угрозы всех нафиг
перестрелять и гнутые кренделем пальцы, то назойливый интерес наших
пациентов — словом, фиг расслабишься. В конце недели браток порядком
надоел своим выпендрёжем даже персоналу, не говоря уже о больных,
которые честно ему заявили, что там, на воле, у него может быть хоть
взвод гоблинов-автоматчиков и рота отморозков с паяльниками, зато здесь
всегда под рукой пара добровольцев с навыком удушения подушкой. Поэтому
из соображений собственной же безопасности словил в задницу изрядную
дозу аминазина, отчего пальцы свело так, что они намертво застыли в
какой-то немыслимой распальцовке. И был прификсирован к кровати. Когда
весь словарный запас иссяк, он утомился и крепко уснул.
Вздохнув
с облегчением, милиционеры напросились на чашечку кофе к Владиславу
Юрьевичу. Тот не стал отказывать. Завязалась беседа, и один из служивых
вдруг спросил:
- А вот скажите: нет ли у вас опасности самому заболеть чем-нибудь таким же?
Владислав Юрьевич внимательно посмотрел на парня.
-
Есть, конечно. Вот вы же сами заметили, что они все поступают к нам с
бредом, с галлюцинациями и ещё бог знает с чем. А потом выписываются
практически нормальные. Где, по-вашему, всё это остаётся? У нас в
отделении. Вы обратили внимание, как часто у нас моют полы и стены? И
регулярно меняют халаты (тут он щелчком сбил с плеча что-то невидимое)?
Это неспроста. Это профилактика. Иначе стойкие энергоинформационные
образы будут кумулировать и в итоге индуцируют психоз у персонала. И вот
ещё что, - тут он достал из стола бутылку коньяка и три рюмки —
алкоголь очень снижает сопротивляемость психики к вредоносному
воздействию местных ноосферных возмущений. Но без него есть риск
формирования невроза и эмоционального выгорания. Ну, за здоровье!
Ребята подозрительно поглядели на рюмки, не решаясь взять их в руки.
- Не бойтесь, мы сейчас предпримем меры предосторожности, - успокоил их Владислав Юрьевич.
Он подошёл к окну и широко открыл форточку.
- Всё, теперь можно.
- Почему можно? - непонимающе промолвил один из милиционеров.
- ГОЛОСА БУДУТ УЛЕТАТЬ В ФОРТОЧКУ, И К НАМ НЕ ПРИЦЕПЯТСЯ, - серьёзно пояснил Влад.
Второй
милиционер, посообразительнее, уже хлопнул рюмку и держался за живот от
хохота. Первый подозрительно поглядел на него, потом на доктора и тоже
нерешительно потянулся к таре.
Вторая
история — тоже довольно давняя. Милиция доставила в приёмный покой
пациента: тот, оказавшись у них в обезьяннике, всё от кого-то отбивался,
пытался удобно расположиться на решётке под потолком, истошно вопил —
грех было такого не свезти в дурдом. По пути мужик сообразил, что дело
пахнет галоперидолом, и решил ни в чём не сознаваться.
Владислав
Юрьевич, дежуривший в тот вечер, крутил его и так, и этак — ну не за
что зацепиться. Не верить милиции, не пожалевшей времени и бензина на
доставку клиента, тоже оснований не было. Что делать?
- Тут тебя спрашивают, - Влад протянул мужику трубку телефона, незаметно выдернув шнур из телефонной розетки.
- Да? Что? - мужик прислушался. Слушал минуту, - Нет, видимо ошиблись номером.
Симптом Ашаффенбурга вырисовывался как-то неубедительно. Ладно, не им единым жива диагностика.
-
Ой, а что это там, под лавкой, такое чёрненькое зеленеется? - Владислав
Юрьевич сделал удивлённое лицо и ткнул пальцем под кушетку, на которую
присели милиционеры.
- БЛЯ, ДА У ВАС ТУТ КРОКОДИЛ!!! ААААААА, ВЕЗИТЕ МЕНЯ ОБРАТНО, Я КРЫС БОЮСЬ МЕНЬШЕ!!!!
Мужик в мгновение ока вспорхнул на стул, а оттуда — на стол.
-
Что и требовалось доказать, - полюбовавшись на свежеобретённое
настольное украшение, доктор повернулся к милиционерам и застыл.
Они, прижавшись друг к другу, СТОЯЛИ НА КУШЕТКЕ И С ОПАСКОЙ ПОГЛЯДЫВАЛИ ВНИЗ.(Максим Малявин. Россия)