20 березня. Листи до радіо

Пожилая москвичка пишет, что учит украинский язык. Это будет ее шестой язык, не считая русского, родного. Читаю: «Весна! Наснага.Понравилось слово "наснага". Редкий случай, когда язык сам меня учит. Понимаю процентов семьдесят. Помогает интуиция, чтение вслух, ну и, конечно, словарь. Даже простое знакомство с настоящим украинским языком (богатство и красоту которого не все украинцы могут оценить) полезно русским, чтобы увидеть, что это другой язык, а украинцы - другой народ. Я даже визуально, просматривая текст, чувствую энергетику и иную тональность. Меня это только обогащает. Но для многих в России потребуется немало времени, чтобы понять: Украина - это не Сердючка. А я теперь буду шестимовна! Ото ж! Кого люблю, тому спасенья нет», - подсмеивается она над собой и добавляет для пущей доходчивости, что это Россия говорит Украине. Наснага значит душевный подъем, воодушевление, прилив сил и, соответственно, желаний.
------------------------------------------------------------

«Моя дочь, - пишет господин Владимиров, - студентка элитного вуза: полное равнодушие к политике. При этом однажды мы полночи пили виски с ней и её друзьями, и я был поражен, насколько они прекрасно, как экономисты, понимают ситуацию в стране. Но считают борьбу с властью делом глупым и бесперспективным». Я понимаю дочь этого человека и ее сокурсников. Это молодые приспособленцы. Их пока не клюнул жареный петух.
 Они считают, что все за них для оздоровления страны сделают другие или сделается само собою. Тут все, как говорится, ясно и понятно. Ничего нового.
-------------------------------------------------------------------

   Следующее письмо: «Мой дед по отцу Александр Захарович, будучи идейным коммунистом и завгаром, сказал моему отцу, увидев у него в гараже россыпи инструментов, унесенных в качестве шабашки из цеха Омского машиноремонтного завода: «Не я твой начальник, Володька, а то сидел бы ты у меня в лагере». Отец, когда рассказывал этот случай, таращил глаза и отвечал уже покойному деду: «Да ты че, батя?! Уходя с завода, унеси хоть гвоздь. На заводе ты хозяин, а не гость».

   Слушатель «Свободы», приславший это письмо, просит не называть его фамилию – пусть, мол, его деду по отцу будет спокойно на том свете. Владимир Морозов напоминает нам еще одно чудесное выражение: «Что украдено, то не сгниет», а у меня на языке такое слово, как «бесхозный», слушайте! В нем же, в этом слове, - все, что нужно знать о российском двадцатом веке.

    Все бесхозное, все, и прежде всего – человеческая жизнь. Никто своей жизни не хозяин, никто, снизу доверху. На самом деле, конечно, не всё. Кое-что находило своего хозяина, так или иначе, но находило, а то прекратилось бы само существование людей, всех людей. Все поставить под контроль и учет оказалось невозможным делом, хотя Ильич и сказал, что социализм – это учет, учет и контроль. Жизнь оказалась сильнее учета и контроля. Как и сейчас. Миллионы людей уже ушли и продолжают уходить от учета и контроля, и многие очень даже удачно и успешно. Поэтому я, например, в историческом смысле спокоен за Россию, тем более, что сейчас учет и контроль все же не такой строгий, как некогда.
-------------------------------------------------------------

«Здравствуйте Анатолий Иванович, следующее письмо. - Простите что отрываю. Когда я был маленький, то всегда забивал три гвоздя там, где было достаточно двух, и мой приёмный дедушка одёргивал меня: "Тюрьма крепка, да чёрт ей рад!" Кстати, не знаю, бывают ли приёмные дедушки? Позже я назвал эту свою особенность синдромом отличника. Мне приходилось даже бороться с постоянным желанием улучшить только что сделанное. Я пришёл к выводу, что цивилизованные народы как раз и отличаются большим процентом отличников.


Это улучшатели. Их мучают неправильности, которыми изобилует жизнь, и они непрерывно пытаются все исправить. Людям обычным или «здоровым» в кавычках неправильности совсем не мешают жить. Они их даже не замечают - например, то, что удобства во дворе.

Именно благодаря улучшателям человечество не знает термина "водяная уборная", а знает "ватерклозет". В мире «ватерклозета» человеку «сортира» жить неуютно, потому что в природе, откуда он только что нос высунул, ничего этого нет», - говорится в письме. Таких людей, как человек, приславший его, на Западе называют перфекционистами. Некоторым из них даже приходится лечиться. Они ничего не умеют делать кое-как. Все им надо довести до совершенства, и ни о чем они не могут сказать: ну, все, лучше сделать невозможно.

РС