Сказание о Схорне
- 02.04.13, 20:54
Стих о драконах, написанный специально для 11-й главы "Обсидианового Змея". В виду того, что несколько заметок нельзя размещать одновременно, я разместил её задним числом.
В краю нагорий и степей, расстелившихся по дальним далям,
Сказание об Схорне
В краю нагорий и степей, расстелившихся по дальним далям,
Зелёной чешуи драконы большим семейством обитали.
Средь травянистых гряд давно нашли они себе приют,
Где всегда целебную водицу озёра пресные дают.
Хранители степей были крепки, но духа сил тогда ещё не знали,
И потому в тяжёлом вызове решение они семьёй искали.
С ними жил и Схорн, молодняка сильнейший змей:
Пред чужою не склонялся волей - был он верен лишь своей.
Покой да мир царил в Орловых степях долгие года,
Но не заметили драконы, как подкралась к ним беда:
С каждым годом жарче становились солнца яркие лучи,
От которых измельчали скоро и озёра, и ручьи.
Утратила вода свой вкус и цвет кристальный,
Трава на пастбищах посохла, и скота поменьше стало.
Змеево семейство с непогодою мирилось долго,
Но старейший их дракон не видел в этом проку.
Летом он, собрав сородичей на слёте,
Без лишних слов всем объявил о перелёте
В места, где никогда в воде не будет недостатка,
Где солнце не изморит, и человек не потревожит их порядка.
Речь прервал дракон с чешуи оливковым отливом,
Который с злобным рыком дал ответ ему гневливо:
— Я не покину эту землю, которая мне силы с детства даровала!
Тебе, рождённому в тайге, решать, куда лететь нам, не пристало!
Старейшего дракона такая дерзость не смутила.
На зелёного юнца презрительно взглянув, спросил он:
— И как же, Схорн, с ненастьем ты решил бороться?
Гребеньев сотни за водой тогда лететь придётся.
— Не придётся, - ответил ему юный змей.
Мы откопаем вместе с братьями в земле ручей!
— Ты сильный, Схорн, ещё ума б тебе набраться.
Кто собирается помочь, с тобою может оставаться.
На том зелёное семейство надвое разделилось:
Со старейшим одни в путь на юг пустились,
Остальные же решили принять меры,
По поиску воды источника в родной пещере.
Вслушиваясь в звуки волн сквозь толщу камня,
Родниковые ручьи драконы те искали днями,
Пока однажды Хразоор, брат троюродный у Схорна,
Не отыскал тот звук чутьём своим упорным.
Узнав о том оливковый дракон стену стал рушить первым,
За ним собратья в помощь отравились все следом.
Камень крепок был, и после долгих, но успешных потуг,
Могучие драконы к поверхности ушли на отдых.
Лишь один из них внутри остался,
И не жалея лап, он глубже к цели рвался.
И не жалея лап, он глубже к цели рвался.
— Хразоор! - окликнула сестра, пока он делал передышку.
— Иди наверх и отдохни, меня ты слышишь?!
— Почти у цели я, Згоромра, - молвил брат в своей манере,
И ударом сильным пробил путь к невиданной пещере.
Мрак её был непрогляден, но Хразоор не преминул в неё войти,
Пока сестра его отправилась наверх, Схорна поскорей найти.
Внезапно дрогнула земля и грохот страшный вдруг раздался,
На который первым Схорн бегом к родным сорвался.
По пути в пещерных коридорах видел он следы обвала,
Пока не обнаружил пред собой Згоромру, накрытую завалом.
Даже со своей большою силой он не смог её извлечь,
Отчего пришлось других сородичей на помощь ей привлечь.
С трудом они живой сестру из-под скалы освободили,
Однако под ударом камни ей все крылья напрочь раздробили.
Придя в себя Згоромра, горло раздирая, умоляла брата отыскать,
Но всем драконам ясно было: им было уже некого спасать:
Хразоор пал жертвой пара, которого страшнее не было на свете -
Таинственного грахушасса*, не обладавшего ни запахом, ни цветом.
*грахушасс в переводе с драконьего "взрывная незримая смерть"
После той беды никто уже не слушал речи Схорна,
Проклятый край покинули они в ближайший день, без всяких споров.
Только вот его оставить не судилось двум драконам:
Далекий перелёт которым стал бы просто невозможным.
Одним из них была Згоромра, у которой страшная беда,
После тяжких переломов лишила крыльев навсегда.
С усечёнными предкрылками с тех пор драконица ходила,
И изумрудный гребень опустив, печаль в себе она сокрыла.
Другим же был упрямый Схорн, не ставший степь родную предавать.
Пристыженный семьей, он стал Згоромре в деле всяком помогать.
Драконица гнала его из глаз долой, не давая даже слова,
Пока он не принёс к её порогу дичи толстой тушу снова.
— Прочь лети! - драконица рычала. — Я сама охотиться умею.
И хоть без крыльев - я дракон: твоей я воле сдаться не посмею!
Схорн ответил: — Ты сильна, но в одиночку долго не протянешь.
Прими еду, и будь здоровой. С чего ты на меня серчаешь?
По полу трещины пошли - Згоромры лопнуло терпенье,
Оставив гордость позади, она со Схорном стала откровенной:
Не могла она простить ему внезапной смерти брата,
Который сам сильнейшим в клане стать хотел когда-то.
Троюродные братья с детства за почёт средь клана состязались,
Хоть и Хразоор сильней старался, удача к Схорну крепко привязалась.
Не грахушасс того дракона погубил, и не желание ручей найти,
А один самовлюблённый змей, всегда стававший на его пути.
На том драконица замолкла и потушила жгучий взгляд -
Не захотела больше изливать на Схорне свой словесный яд.
День и ночь после того они друг друга избегали,
Пока оливковый дракон не повстречался ей в пещерном зале.
Не узнала в нём она того дракона, который всем когда-то докучал -
Блеск его зелёных глаз померк, и взляд уже не излучал запал.
— Сломай эти рога, Згоромра, - сказал он тихо, голову склоняя.
— Вымести на мне обиду целиком, тебе я только разрешаю.
От такого предложения драконица пришла в недоуменье:
— Ты, верно, тронулся умом! Довольно с нас уже лишений!
Рога твои того не стоят. Прощу тебя я только лишь тогда,
Когда с заходом солнца ты покинешь наши земли навсегда!
С трудом, после раздумий, Схорн с её решеньем согласился,
И к вечеру он из пещеры прочь в полёт далёкий удалился.
Дракон не знал, куда ему лететь - никто не ждал его в Зелёном клане,
Он следовал по ветру, пока в размытых мыслях проясненья не настанет.
Досада от бессилия его в пути съедала,
Отчего решил он гнев свой выместить на скалах.
Много камня покрошил зелёный змей, да сам почти без сил остался,
Но не мог забыть он о Згоромре, отчего полёт продолжить не решался.
Всем естеством уставший Схорн хотел помочь ей вопреки прощению,
И ещё хотя бы раз ощутить её блестящих лап прикосновение.
Зелёным огненным потоком его желанье разгорелось в теле,
И одержимый змей пронзил ударом лапы каменную землю.
Скала под ним потрескалась и с грохотом на части развалилась.
Дракон, едва не рухнув с ней, сначала не поверил в то, как всё случилось.
Лишь когда другую гору той же лапой Схорн разрушил,
В себе сокрытые возможности он обнаружил.
С дрожью в теле он отдохнуть прилёг на твёрдом ложе,
И раздумывал над тем, что с новой силой сделать сможет.
Случайно взглядом отыскал Схорн отдалённый блеск на водной глади,
Пробудивший в нем затею, с которой мог бы он беду свою уладить.
Между тем Згоромра в одиночку коротала время,
На своих предкрылках неся чужих ошибок бремя.
Поначалу в тишине она искала умиротворенья,
Но жизнь среди пустой степи обернулась ей мученьем.
Охота ей не задавалась - за амаирье она сильно истощала,
А водица из озёр полусухих жажду больше ей не утоляла.
Наконец, после бессонной ночи драконица решила сдаться,
И с горечью покинув брата, в плодородные края податься.
На рассвете, выйдя за порог пещеры, не смогла своим глазам она поверить,
Увидев, как воды безудержный поток рекой иссушенные земли стелит.
На вкус вода была приятной и прохладной, прямо как в одной реке,
Которая в лесных краях текла, гребеньев за десяток тысяч вдалеке.
Свежим взглядом удивлённая Згоромра поймала наблюдавшего за ней дракона,
Который с грязной чешуёй отдалённо был похож на Схорна.
Судорожно лапы все его тряслись, и когти были сдёрты в кровь,
Но морды вид довольным был, её завидев пред собою вновь.
Его глаза драконице всё рассказали, и не пришлось ей даже слушать,
О том, как для неё решил реки он русло навсегда нарушить,
Как по существующим оврагам задавал пути ей направленье,
А на пологих землях своею силой создавал он углубленья.
— Ты знал, что тебя я больше не прощу! - встревожилась Згоромра.
— Меня ты можешь не прощать, - сказал ей Схорн с улыбкой доброй.
На жест такой драконица отправила его к реке, где чешую ему отмыла,
И с того же дня, Схорна подселив к себе, за здоровьем за его она следила.
Шли года, и степь со временем вернула себе облик прежний,
А драконов пара подвергаться стала угрозе новой, внешней:
Люди, жившие близ русла старого, убийц за ними стали посылать,
Но не ведали они, что Схорн отпор им сильный может дать.
Сжигал он их жестоко, как и прежде, но думал он уже не о себе,
А о спутнице своей бескрылой, и о совместной с ней судьбе.
Не отпускал Згоромру ни на день он, от лиха всякого оберегая,
И детей своих взрастив, они прожили долго, вместе бед не зная.
Хоть дети и покинули свой край, родители на их пути не стали,
За что им дочь и сыновья деревьев редких саженцы достали.
Растения прижились, и со временем украсилась степь цветом знатно,
За что питавшую их реку драконы на века прозвали Благодатной.
Если вы слушаете это сказание из уст Агнара, летящего к Горящим горам, этот волшебный портал вернёт вас обратно к основному повествованию)
Авторские примечания:
- прототипом Орловой степи стали степи Казахстана (несмотря на это, я с большим теплом отношусь к привычной глазу украинской степи);
- пар (газ) грахушасс - это метан;
- бескрылый дракон, согласно суровым клановым традициям, перестаёт считаться драконом для сородичей. Увы. Кстати, причинение дракону вреда, после которого он никогда не сможет взлететь, по тяжести преступления сопоставимо с убийством. И хотя Схорн не был причастен к взрыву в пещере, он попал под горячую лапу родственников, как инициатор гиблой затеи (да, инициатива наказуема);
- в этой истории я нарочно оставил людей в стороне от основного сюжета (будто драконам больше нечем заняться, кроме как нападать на них).
3
Коментарі