медвежья услуга

Утро для Иванова началось как-то не гуманно. Вернее совсем уже не айс. Дело в том, что стоя в прихожей и собираясь на работу, Иванов уже было снял с вешалки, свою итальянскую китайскую куртку, как вдруг с торжествующе-негодующем воплем индейца Сиу жена с криком "это что же тут такое?!" извлекла из кармана Иванова красные тюлевые трусы. Нет, не так, "КРАСНЫЕ ТЮЛЕВЫЕ ТРУСЫ!" Они были тонкие и ажурные, и это было красиво, но еще, они были в кармане Иванова и "это провал", подумал Иванов. Дальше были "Вопли видоплясова", танцы с бубном, жена кассандрой грозила будущими карами, триппером, почему то импотенцией, и лишением карманных средств, хотя вообще то, все средства зарабатывал сам Иванов. Жена кричала, что это она его сделала человеком. Иванов судорожно вспоминал курс антропологии за 6 класс и помнилось смутно, что он вроде как кромальонец и этим он обязан эволюции, а не жене, но не спорил. Жена кричала что благодаря ей, он стал тем кто он есть. Иванов хотел сказать, что после женитьбы его дважды понижали в должности. А до того ни разу, но опять промолчал, сегодня был не тот день, чтобы возражать. Потом был традиционный крик о потраченных на него лучших годах жизни. В конце концов жена, схватилась за половую тряпку. И смачно шлепнула ей Иванова. И именно в этот момент, в коридор вышла дылда, их дочь-подросток. Обычно равнодушная, увидев в руках у матери красные труселя и половую тряпку и понурый вид Иванова в совокупности, дочка вдруг всхлипнула и выбежала к себе в комнату. Вот ирод, о ребенке бы хоть подумал, закричала жена, замахиваясь половой тряпкой еще раз. Но Иванов, уже был готов к подобному развитию событий, увернулся Джеки Чаном от тряпки и ужом просочился в щель между между дверной цепочкой и косяком. Вылетев из блока, он бросился прямо через дорогу, чуть не забежав под колеса фешенебельной Теслы.
"Прости брат, жена догоняет, в кармане женские трусы нашла!" скороговоркой выпалил Иванов и побежал лесополосой дальше. Негодующее лицо в Тесле сменилось понимающем. Последнее что увидел нервно оглядывающийся Иванов, что водитель элитарки судорожно ощупывает свои карманы. "Предупрежден значит вооружен", подумал Иванов, перепрыгивая через лежащий в чаще памятник Ленину. К сожалению, Ленин был с поднятой вверх рукой, с указующим к коммунизму перстом. И палец Ленина едва не дефлорировал Иванова во время прыжка.
"У, старый извращенец", пропыхтел Иванов, взбегая на заросшие трамвайные пути.
Часом позже, сидя в кафе, на другом конце города, так Иванову было спокойнее, он сидел и пил крепкий кофе, закусывая его печенькой.
Печенька была выпечена, судя по всему, во времена третьего рейха, или еще раньше, так как не грызлась даже будучи смоченной не единожды в кофе, но Иванову грызя печеньку лучше думалось, поэтому он не изъявлял свое гневное фу, замызганной официантке. А думал он, вот о чем.
Красные тюлевые трусы. Это же как приговор, как константа в физике.
Но тем не менее было одно "но". Дело в том, что у Иванова не было любовницы! Вроде бы здоровье позволяло ее завести, и даже кризис несмотря на почти полное выгребание средств из кармана Иванова, все таки на пару подарков попроще, позволял наскрести, но любовницы у Иванова все таки не было.
Как Иванов не прикидывал, злополучным красным трусам, неоткуда было появится в его кармане. По пьяни исключалось, на работе они делали весьма сложный проект и последние две недели Иванов вообще не пил. Любовницы не было. И даже ветром не могло занести с чьей то бельевой веревки так как карман был на клапане. Неподатливом китайском клапане с эмблемой итальянского флага. "Причем еще вчера утром, этих трусов там явно не было, я лазил в этот карман вчера утром" отчетливо вспомнил Иванов. А где я был вчера с утра. Только на работе в фирме, потом я сразу пошел домой. Значит они появились в кармане именно на работе. те самые ажурные кружевные трусики. Но кто их мог туда положить? Коллектив сработанный, все дружат семейно, знают друг друга лет десять, как минимум.
Ни одна женщина у нас на работе, даже и не носит таких наверное, с грустью подумал Иванов, и вдруг как молния его озарила мысль. Новая директриса! Коллектив то старый, а директор то новый. Элегантная, красивая дама, пришедшая к ним, неделю назад. А ведь и вправду, она всю неделю, как-то испытывающе на меня смотрела, как будто оценивала, подумал Иванов. И когда садилась в свой джип, увидела, что я смотрю, так посмотрела с интересом в ответ, и она же даже юбку специально не поправила так и сидела и у нее были красные трусики, определенно красные! Она знала, что я увижу, отстранено вдруг понял Иванов, знала, и специально оставила их мне. А остальное случайность.
Однако, директриса. Страшно даже представить как выше она меня, по карьерной лестнице, да и по всем остальным лестницам и лифтам тоже. Но с другой стороны, баба явно одинокая, кто ждет ее дома? кот? А в нашей епархии то, не только с женщинами проблема, мужики то тоже все так себе. Я то не вдумывался, а если посмотреть, там всего один нормальный мужик младше 45-ти и это я. И моде хоть как то следую, отдернув щеголеватую итальянскую курточку подумал Иванов. И за собой слежу, пью мало, все в меру. У единственного на фирме, нормальная иномарка, корейская, правда в профилактории сейчас, но все же. Да и потом, у нее же все есть.Какая на фиг машина. У нее вон джип и небось не один. По сути ей кроме мужика и не нужно ничего подумал Иванов. Но только дама не похожа на тех кто удовольствуется служебным романом. Она лидер и победитель по натуре. Ей надо все. А может и хорошо, что так все вышло сегодня, невольно подумалось Иванову. Они же из меня все соки выпили, подумал он о семье. Курить только в туалете разрешают. Все время требуют деньги, не помню, когда нормальный борщ ел. Не помню, когда не дежурным сексом занимался. Это же не жизнь а сплошная тоска. И тут он попробовал представить квартиру директрисы и ее саму, в тех самых красных, ажурных, тюлевых трусиках, хлопочущую с ним вместе на кухне. Может это награда? подумал Иванов. За все предыдущие 45 лет никчемной, если признаться жизни.
Иванов вернулся домой раньше обычного. Открыл свой почтовый ящик, на первом этаже. Там было письмо от директрисы, подписанное ее рукой, конверт отдавал легким амбре ее крепких и пьянящих как баккарди духов. Чтоже, так и есть подумал Иванов, медленно поднимаясь по лестнице к своей двери. В уме он уже составлял список своих вещей, которые он унесет с собой. Небольшой чемодан и все. Настоящие мужики уходят именно так. Взял зубную щетку, пару рубашек своих и кубок с соревнований по "гребле отсюда" и все ушел. Он открыл дверь, своим ключом. "Кстати ключ, надо бы оставить" подумал он. В гостиной, его ждал сюрприз. Накрытый стол, три тарелки с борщом. Жена и дочка, почти при полном параде, почему то даже без кремов на лице и протертых треников. За столом. Вид у обоих страшно виноватый.
-Что случилось? сиплым шёпотом спросил Иванов.
- Ты прости, смотря куда то в сторону сказала жена, это были мои трусы. Теребя при этом в руках злополучные тюлевые труселя.
- Я их тебе в карман положила, думала разнообразить ваши с мамой отношения, виновато прикусывая губу сказала дочь. Я в журнале прочитала.
Иванов судорожно разорвал конверт и прочел казенно-слэнговый текст: "...По результату моих наблюдений, ввиду вашей крайней профессиональной непригодности к работе, вынуждена была отстранить вас от должности, с последующим увольнением..." писала новая директриса.
Иванов мрачно посмотрел на жену.
-Сильно тряпкой попала? участливо спросила она.
Иванов окунул ее лицом в борщ и как то буднично сообщил: "вот ты, на меня прошлые годы потратила, а я ведь на вас на дур все будущие".
И ушел в туалет курить, в доме ему это запрещали....