Ошибка Владимира Высоцкого

Анатолий Мозжухин
   
  Смерть капитана Джемса Кука

       При всем уважении к автору слов «почему аборигены съели Кука, молчит наука», должен с горечью объявить о недобросовестности поэта в этом вопросе. Науке доподлинно известно из дневников членов экспедиции и последующих исследований всё, что произошло с телом великого мореплавателя. Не могу не отметить и этическую сторону, недопустимую бестактность барда по отношению к трагедии человека. 
       Отправляясь в 1776 г. в третью экспедицию, легендарный командир двух предыдущих своих кругосветных «путешествий», целью которых было расширение территорий Британской империи, Кук, как обычно, получил от королевского Адмиралтейства секретный пакет. В документе под названием «Секретные инструкции капитану Джемсу Куку, командиру шлюпа его величества «Резолюшн» («Решительность»), предписывалось: «...с согласия туземцев при надлежащих обстоятельствах вводить во владение от имени короля Великобритании страны, которые будут вами открыты...», а также «...всеми мерами устанавливать с ними дружбу, раздавая им подарки… и делать это надо наилучшим образом». 
       В феврале 1779 г., когда шел к концу третий год плавания, экспедиция работала в самом центре Тихого океана на Гавайских островах в сотрудничестве с местным населением, и ничто не предвещало грядущих потрясений. За 10 дней до трагедии лейтенант Джемс Кинг, второй помощник Кука на «Резолюшн», написал в своем дневнике: «...мы никогда еще не отваживались проявить такое доверие, какое мы проявили по отношению к этому народу».
       А между тем, инструкция адмиралтейства дотошно предписывала «относиться к туземцам вежливо и уважительно, но при этом принимать меры, чтобы они не застали вас врасплох, и быть на страже, предупреждая возможные столкновения». 
       Именно этим пренебрег капитан в тот роковой день на западном берегу острова Гавайи, куда пристал для ремонта кораблей. Дружественные отношения с туземцами постепенно ухудшались из-за прогрессировавшего воровства, вынуждавшего англичан порой даже применять оружие. В ночь на 14 февраля прямо из-под борта второго корабля «Дискавери» («Открытие») был украден ялик. Кук отправился в селение Коуруа, где находился местный король и свита его приближенных вождей, потребовать немедленного возврата ялика. Оценив обстановку, Кук пригласил старого короля последовать за собой на корабль, на что тот, судя по всему, не зная о краже, охотно согласился. Однако другие вожди стали отговаривать его. Увидев, что короля пытаются задержать, Кук проявил настойчивость, взял старика за руку и попытался увести силой. На беду в этот момент прибежал раненый выстрелом с английской шлюпки очередной воришка. Окровавленный гаваец бросился перед королем на колени, умоляя его не подвергать себя опасности. Вид раненого привел и без того возбужденную толпу в бешенство. Кук приказал своим спутникам отходить к шлюпкам, но был остановлен парнем, вооруженным заостренной железной палкой и камнем. Угрожая капитану, он замахнулся на него, и Кук дважды выстрелил из двустволки, но перезарядить её и добраться до шлюпок уже не успел. Он упал прямо в воду, где его и добили озверевшие туземцы.
       Бесстрашие индейцев перед смертоносными выстрелами противоречило предыдущему опыту англичан и оказалось для них роковой неожиданностью. Рассеянные в толпе спутники Кука не готовы были к такому повороту событий, превосходящие числом туземцы избивали их камнями и палками. Вместе с Куком погибли четыре солдата морской пехоты. Остальным четверым с серьезными ранениями удалось под прикрытием огня со шлюпок добраться до воды и отплыть к кораблям.
       Уже на следующий день 15 февраля заместитель Кука капитан корабля «Дискавери» Чарльз Клерк принял командование экспедицией. Проанализировав все обстоятельства трагического инцидента, он направил к берегу шлюпки под флагом примирения, но вместе с тем, как он пишет в своем дневнике, «с хорошо подобранными и основательно вооруженными людьми под командованием лейтенантов Кинга и Барни». Это были лучшие офицеры, которым было приказано «ни в коем случае не высаживаться, но приблизиться к берегу на такое расстояние, чтобы можно было вступить в переговоры и потребовать выдачи тел наших людей, и в первую очередь тела капитана Кука». Туземцы с удовлетворением приняли мирную инициативу англичан и, побросав оружие, пообещали на завтра доставить тело капитана Кука, которое к тому времени находилось в глубине острова. К сожалению, в соответствии с обычаями островитян, тело Кука успели расчленить и раздать нескольким жрецам для ритуального сожжения. Для их возврата англичанам пришлось проявить настойчивость.
       Лейтенант Кинг стал первым помощником капитана Чарльза Клерка, на «Резолюшн». Вот строки из его дневника, написанные сразу после трагедии:
       «В случае если бы туземцы отказались выдать тело, я должен был им пригрозить, но мне запрещалось открывать по ним огонь, если только они не нападут на меня первыми... Я на ялботе пошел вперед под белым флагом, и сразу же на берегу раздался радостный крик. Люди, возвращавшиеся с холмов, сбросили с себя защитные циновки, положили оружие и сели. На берегу, не проявляя враждебности, нас ждала толпа, состоявшая из мужчин и женщин.
       Эти дружественные проявления дали мне основания полагать, что моя миссия окажется успешной.
       После... явился один вождь, который состоял в дружбе с капитаном Клерком и офицерами «Дискавери»... и сказал нам, что… тело уже в пути, но доставлено сюда оно будет только завтра утром».
       «Примерно в 8 часов вечера к кораблю подошло каноэ. Было очень темно и часовые… открыли огонь… Я в этот момент был на палубе, стрельбу прекратили, причем все обошлось для туземцев счастливо... Однако они были крайне испуганы и бросились нам в ноги. Один из них был нашим большим другом и часто бывал в наших палатках. Он играл главную роль во всех жреческих церемониях и постоянно с жезлом в руках сопровождал капитана Кука, когда тот бывал на берегу; он шел впереди и заставлял всех встречных туземцев простираться ниц перед капитаном... Пришедший, пролив обильные слезы по Куку, сказал нам, что он принес часть тела капитана. Держал он её под мышкой в свертке.
       Легче вообразить себе, чем описать тот ужас, который охватил нас, когда, развернув сверток, мы увидели... Человек этот сказал, что это все, что ему удалось сохранить, так как тело капитана было разрезано на куски и сожжено. Однако голова, кости и все прочее, что не относилось к туловищу, было передано Териобу и другим вождям, а та часть тела, которая лежала перед нами, предназначалась для Као (как мы полагали, он должен был произвести над ней какие-то религиозные церемонии). Као (главный жрец острова – М.) и послал её нам, поскольку мы изъявили горячее желание получить тело».
       «Мы прежде никогда не пренебрегали возможностью узнать, были ли эти островитяне каннибалами. Им часто задавали наводящие вопросы, когда шла речь о здешних способах погребения покойников, и на эти вопросы неизменно следовал ответ, что тела разрезаются на части и сжигаются. В конце концов, мы прямо спросили их, не поедают ли они в некоторых случаях мертвые тела, но сама мысль об этом вызвала у них возмущение. Таким образом, все наши опросы довольно основательно убедили нас, что эти люди не были каннибалами».
       «Наши люди в дни этих событий совершили много проступков, заслуживающих осуждения. В оправдание можно только сказать, что душа их была возмущена варварской расправой с капитаном Куком... И обычный матрос, пребывая в таком состоянии и чувствуя, что ему все сойдет с рук, совершает такие же зверства, как дичайший индеец. Во многих случаях не во власти офицеров было сдержать их... Одного старика, который шел со связкой кокосовых орехов и бананов, ...по счастливой случайности миновала гибель. По нему дали несколько выстрелов, но он уцелел, …а затем его связали и доставили на борт. Никогда я еще не видел выражения такого ужаса, какой был написан на его лице, и в то же время меня поразило, как внезапно лицо его изменилось, когда его развязали и растолковали, что никто его больше не тронет». 
       Джемс Тревенен, мидшипмен с «Резолюшн», пишет, что этот старик сам считал англичан каннибалами. Возможно, что их настойчивые вопросы на эту тему не только возмутили туземцев, но и дали основания заподозрить англичан в этом. У самих индейцев на острове было достаточно хорошей пищи, и они буквально заваливали корабли свиньями и плодами, от избытков которых англичанам нередко приходилось отказываться
       «19-го Яппо (имя вождя – М.) пришел с группой туземцев... Он передал нам аккуратный сверток, покрытый пестрой шалью из черных и белых перьев (нам объяснили, что это траурные цвета). Развернув его, мы обнаружили в нем кисти рук капитана (а их можно было узнать по приметному шраму), скальп, череп без нижней челюсти, бедренную кость и кости предплечья. Плоть сохранилась только на кистях... Кости голени, нижняя челюсть, ступни не были преданы огню...».
       «20 февраля. Яппо и сын короля явились на борт с останками капитана. Они принесли также башмаки и некоторые другие вещи, принадлежавшие ему... Яппо сделал все, что от него зависело, чтобы убедить нас, будто Териобу, Майха-Майха и он сам искренне желают мира, хотя многие вожди все еще остаются нашими врагами. И он, и другие островитяне с большой выдержкой говорили о своих потерях, видимо не преуменьшая их, и сказали, что 30 человек было убито, примерно столько же островитян получило тяжелые ранения. О погибших они упоминали с полным безразличием и сокрушались лишь о смерти шести вождей».
       «21 февраля получили все, что у туземцев осталось от тела капитана, и его двустволку, которую, однако, они испортили. Мы попросили Яппо, чтобы бухта была объявлена табу во избежание недоразумений: мы собирались дать прощальный салют по капитану, а пушечные выстрелы могли испугать туземцев. После полудня похоронили его останки. Их положили в сундук и бросили в море».
       Чарльз Клерк записал в своем дневнике в понедельник 22 февраля 1779 г.: «Вечером я предал морю останки капитана Кука со всеми почестями, какие были возможны в этой части света». Сутки спустя он отдал приказ поднять якоря и плыть на север. Свою могилу сам Клерк обрел ровно через полгода в Петропавловске Камчатском, где установлена в его честь памятная стела. 
       Секретная инструкция Адмиралтейства предписывала командиру экспедиции еще одно важное действие: «...Прежде чем покинуть шлюп, вы обязаны потребовать у офицеров и унтер-офицеров все вахтенные журналы и дневники, которые они могли вести в ходе плавания, и в опечатанном виде доставить эти бумаги нам...». Благодаря этому все дневники сохранились и неоднократно публиковались. Одно из последних, тщательно выверенное с оригиналами, издание было осуществлено в Англии (Кембридж) в 1967 г. под редакцией видного исследователя литературного наследства Кука новозеландского ученого Джона Биглехола (J. Beaglehole). В СССР оно вышло в 1971 г. Благодаря этим изданиям обстоятельства гибели выдающегося мореплавателя известны не только науке...

       Трагическая гибель великого человека не должна была стать предметом шуточной песенки. Это норма элементарной культуры. 

       Я так думаю. А вы?