Об эвтаназии, абортах и самоубийствах.

Получив на http://www.mypishem.ru/proza/publicistika/religija-o-smysle-zhizni.html вопрос: как Вы относитесь к эвтаназии, абортам и самоубийствам? +))), я ответил следующее:

Привет! Спасибо за вопрос, Леонид, он и меня интересовал. Здесь я вижу три аспекта. Но все они связаны с правами человека. 

1. К эвтаназии отношусь решительно положительно. Считаю, что должен быть всемирный закон, разрешающий человеку самому принимать решение о прекращении жизни, если она ему и/или его близким в тягость в результате болезни. Никто не вправе заставлять его мучиться. Это жестокость и садизм. Его не спрашивали, когда давали ему жизнь, но уйти из неё – это его право. Этим правом должны обладать и родственники, если больной безнадежен и не в состоянии сам принять решение. 

2. С абортом не всё однозначно. Забеременевшие женщины в результате изнасилования негодяями или по медицинским показаниям пренатальной диагностики, безусловно, должны иметь право самим решать давать или не давать жизнь такому потомству. К сожалению, вопрос об аборте возникает у матерей одиночек, или в семьях по материальным соображениям, и здесь однозначного ответа о целесообразности нет. Решение остаётся за родителями, хотя оно может быть не бесспорным.

3. К самоубийцам в целом отношусь скорее положительно.

Самоубийцы нередко выдающиеся люди, которые понимают больше других и имеют мужество принимать неординарные решения. Такими были Ян Заяц и Ян Паллах в Чехословакии. Они подвергли себя публичному самосожжению в 1968 году в знак протеста против вторжения советских войск. Вторжения, которое задушило демократическое движение, вошедшее в историю под названием «Пражская весна». Таким был и физик Легасов, покончивший с собой, когда исчерпал все возможности убедить своих трусливых и растерявшихся коллег и служителей власти принять правильные решения по Чернобыльской катастрофе. Свою смерть он сделал последним аргументом своей правоты. Это героический поступок. 

Писателя Александра Фадеева партийная критика вынудила переписать книгу «Молодая гвардия». Пришлось добавить партийное руководство антифашистской деятельностью молодогвардейцев. И хотя на месте событий автор не нашел подтверждения таковому, ему внушили, что так должно быть. «Нужно было жить и исполнять свои обязанности» – это его слова из романа «Разгром», написанные еще в 1926 году. Он был членом ЦК КПСС и депутатом Верховного совета СССР, одним из руководителей Союза писателей и Комитета по присуждению Ленинских и Сталинских премий литераторам. Он верил в правильность курса партии, хотя сомнения и приводили его к запоям. Разоблачение культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 г. поставили точку в его сомнениях. 13 мая 1956 г. он покончил жизнь самоубийством, оставив письмо, в котором написал, что он считал себя часовым, охраняющим хрустальный замок, а оказалось, что он охранял нужник. 

Крах иллюзий даже для таких целеустремленных и волевых людей, как Владимир Васильевич Щербицкий, становится сокрушительным ударом. Он надеялся, что вскоре удастся избавиться от очевидных негативных процессов в государстве, поверив поначалу в прогрессивность Горбачева. «Многие, не только Тетчер, поддались его обаянию и поверили ему. Правда, наиболее дальновидной оказалась именно «железная леди». Её ожиданий Михаил Сергеевич действительно не обманул» – напишет потом в воспоминаниях о Щербицком его помощник В. К. Врублевский. Щербицкий быстро разочаровался в Горбачеве, сказав однажды: «Мы еще хлебнем с ним лиха». Имея твердые представления о партийной субординации и человеческом достоинстве, он болезненно переоценивал человека, которому была вверена судьба страны. Ироническое отношение к генсеку сменилось устойчиво отрицательным. Не купившись на посулы «независимой» вотчины, получаемой ценой ограбления народа и предательства принципов, он не стал поддерживать импортный план Горбачева. Не будучи в силах предотвратить грядущие потрясения, и не желая участвовать в уничтожении страны, он добровольно ушел из жизни. Ушел первый секретарь ЦК компартии Украины, который, как казалось, имел все, чего только можно было пожелать. Но это ушел и первый секретарь Днепродзержинского горкома партии, дышавший индустриальным воздухом Днепродзержинска и отвечавший за работу всей промышленности за зарплату, которая была меньше, чем у его жены учительницы. Это ушел и демобилизованный в 1946 году армейский капитан, работавший инженером на Днепродзержинском коксохимическом заводе с 6-ти утра до позднего вечера, а часто и ночью. Это ушел и участник жестоких боев под Москвой и на Кавказе, сохранивший с тех времен до самой смерти потрепанную книжечку стихов, на первой странице которой написано: «Л-т В. Щербицкий. 1942 год».

Убивают себя и преступники от страха перед возмездием. Туда им и дорога.

 А это комментарии, которые я получил: