Изнасилованая Германия 2часть

Свидетельства об изнасилованиях …По-моему, от русских ожидали все же большей жестокости. А они скорее просто грубы, да и то часто от безмерной усталости. Джессика Редсдейл, американская журналистка, 10 мая 1045 «С Востока пришли большевизированные монгольские и славянские орды, немедленно насиловавшие женщин и девушек, заражая их венерическими заболеваниями, оплодотворяя их будущей расой русско-германских полукровок...» [48]. Если читатель полагает, что приведенные строки взяты из какой-нибудь немецкой газеты конца Великой Отечественной, то глубоко ошибется. Эти строки взяты из книги, изданной в США в 1947 по мотивам слушаний в парламенте, посвященных действия Красной Армии в послевоенной Германии. Тема изнасилований творимых на ее территории играла очень важную роль и в немецкой агитации. На последнем этапе войны пропаганда стран Оси делала основную ставку на запугивание населения ужасами возможного поражения, зверствами, которые учинят на их территории победители, если немцы не напрягут последних сил и не отбросят врага. Как признавали после войны немецкие пропагандисты, наибольшим успехом пользовалась агитация против русских: население было психологически подготовлено к образу по-звериному жестокого «недочеловека» и готово было поверить в любые преступления Красной Армии[49]. Канонический образ советских массовых изнасилований утвердился в Германии после боев за деревню Неммерсдорф, которая была вначале взята частями РККА, а затем снова отбита немцами, которые объявили, что нашли на улицах пострадавшего от боев селения множество жертв расправы русских. «Страх людей увеличивался по мере приближения канонады. Женщины Восточной Пруссии, несомненно, слышали о жертвах Неммерсдорфа. … В кинотеатрах Германии потом показали страшные кадры хроники, на которых были запечатлены шестьдесят две женщины и молодые девушки, изнасилованные и убитые советскими солдатами. Министерство Геббельса старалось получить как можно больше информации о подобных фактах, чтобы затем по максимуму использовать их в своей пропаганде. Собственно говоря, моральные аспекты такого рода событий Геббельса интересовали меньше всего — главное, чтобы все стали бояться прихода русских»[50] — пишет английский историк. Следует отметить, что Бивор запутался в цифрах. По официальной немецкой версии опубликованной в «Фолькише Беобахтер» 62 – общая численность погибшего во время боев гражданского населения окрестностей города Гумбиннена. В самом Неммерсдорфе по немецким же данным погибло 26 человек: 13 женщин, 8 мужчин и 5 детей, во всяком случае ни о каких 62 «изнасилованных девушках и женщинах» и речи быть не может[51]. Игорь Петров сопоставляя только немецкие материалы о событиях в этом селении, смог доказать, что как опубликованная немцами фотохроника и минимум большинство сообщений об изнасилованиях пропагандистские фальшивки[52]. Интерес к теме изнасилований подогревала и западная пресса, впрочем, пока не по политическим соображениям, а желая угостить читателей «жаренными фактами». По свидетельству Томаса Бейли, американца, побывавшего в послевоенной Германии, сообщения журналистов откомандированных в страну больше напоминали судебную хронику. «Хорошим заголовком [для них] было изнасилование двух невинных немок сумасшедшим перемещенным поляком…»[53]- писал он в своих позднейших воспоминаниях. Однако после войны, когда отношения между недавними союзниками стали ухудшаться и постепенно переходить в фазу «холодной войны» Запад попытался повторно использовать образцы немецкой пропаганды. В августе-ноябре в Конгрессе США проходят слушания посвященные «русским изнасилованиям» в Германии. В частности прозвучали, ставшие историческими слова о том, что в ряде деревень Померании «красные солдаты изнасиловали в первые недели оккупации всех женщин и девушек с 12 до 60 лет»[54]. Позже этот яркий образ «изнасилования ВСЕХ» продолжил свое шествие по страницам русофобской литературы и существует до сих пор. В 1945-м оглашенные сообщения о массовых изнасилованиях быстро перекочевали на страницы прессы и оказались в центре внимания публики. Правда, при малейшем критическом рассмотрении многие из них не вызывали никакого доверия. Для примера приведу один случай подобной публикации. Киллинг со ссылкой на сообщение американской прессы приводит душераздирающие описание массовых изнасилований в Данциге (Гданьске), где «советские оккупанты» заманили немецких женщин в Кафедральный собор и там, играя на органе и звоня в колокольчики, насиловали их всю ночь»[55]. Сочиняя эту историю, журналист поступил несколько опрометчиво. В кафедральном соборе Гданьска, расположенном в районе Оливы, действительно есть орган, который одно время считался крупнейшим в Европе. Одна беда,— из-за этой самой уникальности во время боевых действий его частично демонтировали, и трубы вывезли на Запад. Пока трубы были в отъезде, кто-то украл консоль, так что орган был реставрирован сравнительно поздно и впервые заиграл только на Рождество 1945 года[56], а сама заметка о «музыкальном изнасиловании» датирована 6 декабря. Впрочем, несмотря на все несуразности, образ Красной Армии насилующих всех на своем пути основательно закрепился в Западном сознании. Профессора Уайт, Мэнчип и Конквест (да, тот самый, автор книг о «голодоморе») в своей книге с рекомендациями американцам, как выжить после захвата Америки коммунистами, советуют всем женщинам «регулярно принимать противозачаточные таблетки, когда советская оккупация представляется вероятной или даже возможной»[57]. Такие исследователи как Норманн Наймарк [58] строят целые теории о том, какую коллективную психологическую травму нанесло вторжение восточным немцам, однако приведенные цитаты скорей позволяют считать, что «психологическая травма» была нанесена западной читающей публике, которая слишком уж полюбила образ «русских насильников». Между тем собственно немецкая национальная память содержит гораздо менее богатый материал, чем многим хотелось бы. Как я уже указывал выше: если изнасилования были столь массовыми как описывают антироссийски настроенные авторы, то историки должны иметь сравнительно легкий доступ к свидетельствам очевидцев. Если изнасилована каждая 6 немка в восточных областях, то элементарный социологический опрос должен дать исследователям богатейшую статистику свидетельств о сексуальных преступлениях в конце войны. Между тем, если кто-то и прибегал к этому очевидному пути исследования, то ничего не нашел. В указанном фильме «Освободители и освобожденные» авторы приводят 14 свидетельств немок, которых изнасиловали или пытались изнасиловать (двое), а также 3 женщин и 6 мужчин служивших в советской армии, многие из которых заявляли, что даже не слышали об изнасилованиях[59]. Это практически весь набор немецких свидетельниц, который стабильно фигурирует в соответствующей литературе на протяжении всей многолетней истерии вокруг «изнасилованной Германии». Они еще до выхода фильма были хорошо известны всем, кто занимался этим вопросом. Практически никто из них не был «найден» авторами фильма: все уже ранее выступали с воспоминаниями о «преступлениях советских солдат» в печати. Разумеется, я не хочу огульно все их обвинить в прямой лжи, хотя ни в одном из случаев нельзя исключать описанные выше возможные причины: легендирование неодобряемых обществом связей и нежелательной беременности, антикоммунистические и антирусские убеждения, сформировавшиеся под влиянием официальной пропаганды. Сообщениям об изнасилованиях заставляет не доверять массовая истерия конца войны. Так советские документы сообщали: «...Немецкое население распропагандировано, что войска Красной Армии поголовно уничтожают все население, в том числе детей, стариков... В результате... немецкие солдаты и гражданское население стремятся уйти на запад, чтобы сдаться англо-американским войскам. Коренного немецкого населения в занимаемых районах осталось мало. В населенных пунктах, прилегающих к реке Одер, оно исчисляется единицами (женщины, старики)»[60]. Причиной этой пустоты была не планомерная эвакуацию, на которую гитлеровское руководство долго не могло решиться, а страх местных жителей перед захватчиками. Каждый из них слышал или хотя бы догадывался о том, что происходило на Востоке. Беседовал с фронтовиками, видел фотографии расправ, получал «трофейные» посылки с фронта. Теперь те, кто пострадал от действий его собратьев, пришли и в его дом. Благодаря этому фашистская «реклама» массовых изнасилований вызывала у немцев полное доверие и страх. Лишь увидев, что красноармейцы не платят Германии той же монетой жители выходили из своих убежищ. «С приходом наших частей, спустя некоторое время, убедившись, что Красная Армия над населением не чинит расправ, жители возвращаются в свои дома, — сообщает одно из политдонесений. - В селе Ильнау утром 23 января было только два старика и старуха, к вечеру 24 января было уже более 200 человек». На улицах и в домах при встрече с советскими солдатами жители поднимали руки вверх. Старуха-немка из села Нацхармен удивленного говорила: «Уже прошло полдня, как пришли русские, а я еще жива»[61]. Гораздо больший вред населению наносили не реальные преступления советских солдат, а ужасы о них распространяемые нацистской пропагандой. Страх убивал вернее, чем оружие. Политотделы РККА доносили о массовых самоубийствах немцев перед вступлением в их города и села советских частей. Так близ деревни Зюбитц части РККА обнаружили сарай с телами 16 человек, 10 из которых были детьми. Все они покончили с собой в ожидании «нашествия варваров». Как сообщает донесение, самоубийцы, дожившие до прихода Красной Армии, отказывались от помощи, твердя: «Лучше умереть, чем жить с русскими»[62]. Позднее красноармейцы вспоминали и случаи, когда им самим приходилось спасать жертвы немецкого страха перед нашествием: «Вдруг, совсем рядом — выстрел из дома, у которого остановилась наша первая машина....Немецкий офицер застрелился из парабеллума, а в соседней комнате лежат женщина и двое малышей, изо рта идет пена. В дом бросился военфельдшер Королев. Велел нести из коровника молоко. Через 2 дня детишки стали поправляться. Женщина рассказала, что ее муж еще вчера вечером сказал: «Все кончено. Тебе и детям нельзя попасть в их руки». Когда услышал звук приближающихся машин, стал торопливо поить сына и дочку из стакана. Под дулом пистолета выпила отраву и жена, после чего потеряла сознание»[63]. Тяжелейшей травмой для немцев стало и само поражение Германии. Как бы жители страны ни относились к официальной идеологии, в стране за годы прошедшие под ее знаком были выработаны привычный жизненный уклад, устоявшиеся стереотипы, в конце концов, независимость страны и какие-то формы национальной гордости. Теперь же страна потерпела поражение в войне, ее восточная часть оккупирована теми, кого пресса недавно именовала «недочеловеками». Экономика страны разрушена, и все способы жизни так или иначе связаны с взаимодействием с оккупационными силами. Для многих немцев это было огромным национальным и личным унижением, едва ли не худшим чем реальное изнасилование. Послевоенное общество немецкие историки характеризуют как общество катастрофы, отмечая всеобщую социальную апатию и неверие в возможность перемен к лучшему[64]. Крах старого мира и привычных представлений о нем отразился не только на самоощущении немцев, но и на их повседневной практике. По итогам уборки урожая 1945 года в Восточной Пруссии органы государственной безопасности сообщали, полную дезориентацию местного крестьянства: разрушение многополья и севооборота, захваты земель, и даже засорение полей сорными травами[65]. Казалось, люди потеряли всякую надежду на дальнейшую жизнь и ждут конца света со дня на день. Массовая психологическая травма послевоенных жителей Германии, социальный кризис и наследие нацистской пропаганды стали благодатное почвой по развитию мифа о «советских преступлениях. Описания советских преступлений становятся необходимы вне зависимости от того сталкивалась ли человек с ними в действительности. Человек может описывать их со всеми подробностями, почерпнутыми из статей «Фолькише Беобахтер», послевоенных слухов и собственных фантазий, искренне считая, что он только чуть упрощает картину отказом от ссылок. Пройдя через очистительное горнило «научного анализа» эти сообщения превращаются в несомненные факты, внедряются в сознание читателей и отзываются новыми сенсационными сообщениями. Такая трактовка многих сообщений об изнасилованиях тем более основательна, что этот социальный миф начал формироваться еще до победы советских войск сугубо на психологической основе. «По городу ходили слухи, правда не подтвержденные, что в районе зоопарка, темных углах вокруг станции метро, да и в самом парке Тиргартен, молодые девушки совокупляются с чужестранцами»,— сообщает Э. Бивор[66], описывая ситуацию зимы 1945 года. Позже образ «совокупления с чужестранцем» был развит и доработан на основе военной пропаганды и панических слухов и возник в законченном виде перед восхищенной западной публикой. Это видно на многих примерах. Так анализируя послевоенные свидетельства о событиях в Немеррсдорфе, ставшие составной частью фашистского пропагандистского мифа, И. Петров обнаружил, что сообщенные в них факты никак не соотносятся между собой и даже с официальными утверждениями немецкой пропаганды. Указывая на избыточную красочность, маловероятную концентрацию очевидцев в Неммерсдорфе, отсутствие общих данных, исследователь приходит к выводу, что большинство конкретных фактов являются плодом фантазии авторов67. Обилие недостоверных сообщений об изнасилованиях и преступлениях красноармейцев в конце войны стали проблемой даже для западной пропаганды. Читатели британских и американских газет вряд ли поверили бы, что «Красные варвары», умудрились изнасиловать столько народа. Американскому военному командованию пришлось даже выступить со специальным обращением к западным корреспондентам в Берлине, в котором они призывали критично относиться к «немецким историям о зверствах русских» и не тиражировать их «без проверки их достоверности»[68]. Советский взгляд У нас в подразделении нет такого человека, который не потерял бы от немцев: у кого убиты на войне близкие, у кого немцы мать замучили, жену убили, у кого угнали родных на каторгу, а кто сам изранен — два-три раза. Гвардии лейтенант Бяков, из письма в газету, 1944 Выдвигая гипотезы о причинах, по которым Красная Армия должна была учинять массовые изнасилования в Германии, западные авторы проявляют блестящую изобретательность. В частности Э. Бивор не ограничился ссылками на «русское пьянство», а указал и на подстрекательскую советскую пропаганду, и на «жестокость тоталитарной системы» и «негуманное обращения советских командиров со своими подчиненными», которые «парализуют гуманное отношение людей друг к другу», половые патологии у всех представителей советского общества, вызванных политикой власти в области сексуального просвещения[69]. Последнюю причину Бивор живописует просто блестяще: «Дело в том, что в 1920-е годы вопрос о сексуальной свободе активно обсуждался внутри коммунистической партии, однако в последующее десятилетие Сталин добился того, что советские люди стали считать себя живущими в обществе, где о сексе в принципе речи идти не может... Следствием подавления советским государством сексуальных желаний своих граждан стал так называемый «барачный эротизм», который, несомненно, был более примитивным и жестоким, чем самая убогая иностранная порнография. И на все это накладывалось бесчеловечное влияние пропаганды, которая окончательно подавляла все сексуальные импульсы у людей. Таким образом, большинство советских солдат не имели необходимого сексуального образования и просто не знали, как правильно обходиться с женщиной»[70]. Следует признать, что последний тезис меня весьма встревожил, потому что я и сам никакого специального сексуального образования не получал и даже не знаю, что под ним понимает Бивор. Конечно, у меня есть определенные суждения о том, как мужчине надлежит обращаться с женщиной, но, судя по прочитанному этого явно недостаточно. Следовательно и я подвержен этому страшному «барачному эротизму» и склонности к изнасилованиям? Или все-таки нет? Теория Бивора имеет большую логическую прореху, вызванную тем, что всеобщая сексуальная патология советских граждан, видимо нигде кроме Германии 1945 года не проявилась. Скорей можно заключить, что в половом отношении русские той эпохи были весьма сдержаны, чему есть независимые подтверждения в виде отчетов СД о поведении советских остарбайтеров вывезенных с оккупированных территорий. половой жизни советских людей полученные немецкими властями на основе изучения остарбайтеров. Так отчет 1942 года сообщал: «В сексуальном отношении остарбайтеры, особенно женщины проявляют здоровую сдержанность. Например, на заводе «Лаута-верк» (г. Зентенберг) появилось 9 новорожденных и еще 50 ожидается. Все кроме двух являются детьми супружеских пар. И хотя в одной комнате спят от 6 до 8 семей не наблюдается общей распущенности.... Фабрика кинопленки «Вольфен» сообщает, что при проведении на предприятии медосмотра было установлено, что 90% восточных работниц в возрасте от 17 до 29 лет были целомудренными»[71]. Вообще СССР военных и предвоенных лет вовсе не был страной всеобщей патологической жестокости, какой он кажется Бивору и его коллегам после прочтения книг Солженицына и других сталинских противников. С точки зрения современных стандартов жизнь в Союзе 1930-х годов были крайне тяжела, но современниками, имевшими опыт отличный от нашего она воспринималась совершенно иначе. Леон Фейхтвангер, побывавший в Советском Союзе в 1937-м, констатировал, что лояльное отношение советских граждан к режиму поддерживает улучшение условий жизни: «…яркий контраст между прошлым и настоящим заставляет забывать об этих лишениях. У кого есть глаза, умеющие видеть, у кого есть уши, умеющие отличать искреннюю человеческую речь от фальшивой, тот должен чувствовать на каждом шагу, что люди, рассказывающие в каждом углу страны о своей счастливой жизни, говорят не пустые фразы»[72]. Рассматривая данные последующих исторических исследований уровня жизни в сталинском СССР, мы должны признать верность наблюдений Фейхтвангера. Рост потребления советских граждан с 1928 по 1939 годы составил почти 27%, причем это коснулось не только продуктов питания, но и ряда потребительских товаров, производство которых был довольно проблемным вопросом в то время[73]. Интенсивность роста возрастала с каждым годом, что поддерживало у населения обоснованные надежды на лучшее будущее. Да, в сравнении с современными стандартами жизнь в предвоенном и военном СССР была более чем скромной, но не следует забывать, что ситуация в соседних странах была не лучше. Советский Союз являлся местом устремлений очень многих граждан мира именно в силу лучших жизненных стандартов. В 1939-м управление пограничных войск Киевского округа доносило о проникновении в СССР через западную границу 7082 эмигранта только за две недели октября. Бежали преимущественно крестьяне пограничных селений спасаясь от репрессий и нищеты. По агентурным данным после замерзания рек в том же году на советскую сторону намеревались перейти целые селения[74]. Так румынскую границу перешел в частности будущий украинский писатель и литературовед Михаил Игнатюк, в тот момент простой крестьянский парень, который хотел получить в СССР образование. Ограничения же политических свобод равно травмировали население гораздо меньше чем принято думать, во многом благодаря той самой лояльности, вызванной экономическим прогрессом. Андре Жид в своей критической книге «Возвращение из СССР» (1936) писал о советском единомыслии: «Впрочем, сознание людей сформировано таким образом, что этот конформизм им не в тягость, он для них естествен, они его не ощущают, и не думаю, что к этому могло бы примешиваться лицемерие»[75]. В общем-то на вымысле построена и теория и подстрекательской роли советской пропаганды в отношении немцев. Идеологическое отношение к Германии и немецкому народу на уровне пропаганды было сформулировано еще в первый год войны. Так А. Н. Толстой в 1941 году писал: «Мы верим, что в Германии есть люди, которые в отчаянии от позора и стыда закрывают руками лицо, слушая о деяниях своих соотечественников. Деяния офицеров и охранников Гитлера, немецких солдат превосходят все нам известное из истории ужасов, зверств и кровавых массовых дел. Это не какие-нибудь единичные случаи садизма представителей германской расы, это поведение гитлеровской армии, воспитанной «для завоевания мира» и установления иерархии класса господ. Чем мы ответим на фашистские зверства? Ненавистью, удесятеряющей наши силы и наше мужество в бою, грядущей победой над гитлеровскими армиями, разгромом их и уничтожением всей системы озверения человека, всей системы вместе с выродками рода человеческого, начиная с потрясучего и припадочного Гитлера. Мы уважаем Человека, мы бережем его, мы боремся за счастье Человека»[76]. Ему вторил Илья Эренбург: «Не о низменной мести мечтают наши люди, призывая к отмщению. Не для того мы воспитали наших юношей, чтобы они снизошли до гитлеровских расправ. Никогда не станут красноармейцы убивать немецких детей, жечь дом Гете в Веймаре или книгохранилище Марбурга. Месть — это расплата той же монетой, разговор на том же языке. Но у нас нет общего языка с фашистами. Мы тоскуем о справедливости. Мы хотим уничтожить гитлеровцев, чтобы на земле возродилось человеческое начало»[77]. Такой подход к антифашистской пропаганде следует признать официальным, так как его неоднократно озвучивал глава ВКП (б) И. В. Сталин. В своем приказе-поздравлении 23 февраля 1942 года он писал: «Иногда болтают в иностранной печати, что Красная Армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную Армию. У Красной Армии нет и не может быть таких идиотских целей. Красная Армия имеет своей целью изгнать немецких оккупантов из нашей страны и освободить советскую землю от немецко-фашистских захватчиков. Очень вероятно, что война за освобождение советской земли приведёт к изгнанию или уничтожению клики Гитлера. Мы приветствовали бы подобный исход. Но было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаётся. Сила Красной Армии состоит, наконец, в том, что у нее нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу, что она воспитана в духе равноправия всех народов и рас в духе уважения к правам других народов. Расовая теория немцев и практика расовой ненависти привели к тому, что все свободолюбивые народы стали врагами фашистской Германии. Теория расового равноправия в СССР и практика уважения к правам других народов привели к тому, что все свободолюбивые народы стали друзьями Советского Союза» [78]. Оба эти текста вошли в его книгу «О Великой Отечественной войне Советского Союза», впервые изданную в 1943 году тиражом 5,5 миллионов экземпляров. В годы войны она переиздавалась три раза общим тиражом 19 млн. экземпляров и была предназначена в первую очередь для бойцов РККА. В действительно корни ненависти красноармейцев к немцам были не в военной пропаганде, а в том, что Красная Армия не по волшебству оказалась в Восточной Пруссии, но перед этим она прошла с боями по всей ранее оккупированной территории Советского Союза. Она знала о фашистских преступлениях не из статей Толстого и Эренбурга, а из собственного горького опыта. В «Красной звезде» в статье «Говорят судьи» приводит письма фронтовиков в редакцию. Они писали об ужасах фашистского нашествия, с которыми каждому из них пришлось столкнуться. Пытки, казни, уничтоженные семьи, сожженные деревни... Один из них, некто полковник Лопахин, опросили бойцов своей части: из 700 опрошенных у 685 от рук фашистов погиб кто-то из родственников [79]. Некоторые пи письма содержали даже угрожающе двусмысленные строки нотки: «Русские отходчивы, но память у нас крепкая. Скоро в Кенигсберге я вспомню Великие Луки. И зло мы уничтожим» — писал один из фронтовиков. Официальная пропаганда пыталась всячески ликвидировать устремления отомстить врагу на его территории, апеллируя к патриотизму военнослужащих. Еще в 1944 году в Москве прошел специальный слет представителей фронтовых комсомольских организаций, на котором выступил Калинин, призвавший участников убедить бойцов «уберечь честь Советского Союза» и «вести себя культурно, вежливо с населением»[80]. Аналогичные команды спускали и по линии военного командования. Как вспоминал командующий одной из армий 1-го Украинского фронта Д. Д. Лелюшенко: «Командирам соединений, частей и политическим органам в связи с этим военный совет армии дал указание об усилении бдительности и воинской дисциплины в отношении к местному населению, напомнил об интернациональной миссии воинов Красной Армии. Но этим вопросам среди воинов велась разъяснительная работа всеми командирами, политработниками, партийными и комсомольскими организациями. Короткие привалы во время дозаправки танков горючим, пополнения боеприпасами,— словом, каждая минута была использована для разъяснительно-воспитательной работы» [81].

продолжение следует

Коментарі

Гість: Лъйошкин_Кот

15.03.11, 11:40

Гість: Крайтос

25.03.11, 11:44

Хайдер

35.03.11, 12:09Відповідь на 1 від Гість: Лъйошкин_Кот

только Германии?А зверства в Прусии,а на територии СССР?А на Балканах,та эту тему,зря поднял-сча налетят "патриоты Сталинизма",им же дебилам не дойдёт,что там было,на самом деле.А почему бы тебе просто не написать ответную статью? Со ссылками на источники, с цифрами и фактами. Чтобы громада могла убедиться, что ты прав.

Pyccкuй

45.03.11, 12:09

"Тяжелейшей травмой для немцев стало и само
поражение Германии." -
- а кто бы сомневался

55.03.11, 13:01Відповідь на 3 від Хайдер

Кубанец

65.03.11, 13:04Відповідь на 5 від Гість: Лъйошкин_Кот

не хочу просто.Об"ясню:мой дед также воевал и погиб под Ленинградом,и то,что я знаю,пусть даже и правда,но чернит Кр.А.-то есть и очернит память о деде,потому лучше не буду,знаю,да-но "вещать" об этом во всеуслышание не хочу.Я не хочу чернить память Вашего деда...но можно узнать на чьей стороне он воевал под Ленинградом...Мало ли,что! Заранее спасибо!

75.03.11, 13:09Відповідь на 6 від Кубанец

Я же написал-в Красной Армии

85.03.11, 13:12Відповідь на 7 від Гість: Лъйошкин_Кот

Я же написал-в Красной АрмииСпасибо...Просто люди из Вашего региона и в Красной Армии...Слава деду! И вечная ему память!

95.03.11, 13:16Відповідь на 5 від Гість: Лъйошкин_Кот

не хочу просто.Об"ясню:мой дед также воевал и погиб под Ленинградом,и то,что я знаю,пусть даже и правда,но чернит Кр.А.-то есть и очернит память о деде,потому лучше не буду,знаю,да-но "вещать" об этом во всеуслышание не хочу.Каким образом могут очернить твоего деда "зверства на Балканах"?

В следующей статье, написано и я это могу подтвердить как бывший солдат, служивший в двух армиях, что НИ ОДНА АРМИЯ МИРА не избавлена от мародеров, насильников и грабителей.

Вопрос лишь в масштабности этих явлений. Количество этих подонков в армии указывает на степень ее разложения. И еще. Армия с высокой степенью разложения неспособна побеждать. Этот тезис ты можешь найти у ВСЕХ военных теоретиков со времен Карла Клаузевица и до наших дней.

105.03.11, 13:16Відповідь на 8 від Кубанец

Я же написал-в Красной АрмииСпасибо...Просто люди из Вашего региона и в Красной Армии...Слава деду! И вечная ему память!вообще-то я сибиряк,как и дед,отец с Украины-мы перехали сюда с солнечной Магаданщины,когда мне был всего год,но я чувствую себя украинцем,удачи вам

Кубанец

Изнасилованая Германия 2часть

Останні статті

Коментарі