апельсиновый сок - то немногое, что осталось от апельсинов
от нас тоже должно остаться что-то хорошее
какой-нибудь светлый узор на замерзшем стекле


Переживут ли еще одну зиму туфли?
Вряд ли.
Фонари на улице и окна в домах потухнут.
Взглядом
Прогуляешься от подъезда до остановки,
Чтобы
Не ходить из дома в ночи чащобу.

Из кармана фонарик вынешь,
Моргнешь небу.
Разольешь сухого вина, отломишь сухого
Хлеба.
Бросишь птицам, что с рассветом вот-вот
Встанут.
Прикоснешься лбом ко стеклу
И перстами.

- Что случилось, Господи, зачем мы такими стали?

Послушай, детка, в конце концов, что я могу обо всем этом знать?
То ты прячешь свое лицо, то вдруг хочешь ко мне в кровать.
Знаешь, таинственной чепухи в мире полно и без этих сцен?
Очень надеюсь, что этот фильм будет хорош хотя бы в конце.
Если, к примеру, предположить, что ты способна открыть секрет
Того, что мешает нам счастливо жить, то это минус один скелет
В темном чулане, в остатке слов, в чьем-нибудь сердце, в конце концов...
Все это ваше вселенское зло – пища для сплетен, удел глупцов.
Нам не мешало бы говорить. Бог ведь для этого создал речь?
Все, что нет мочи держать внутри, следует вынуть на свет и сжечь.

Инвалиды умственного труда
без намеков на совесть
и без стыда
Без намека на гордость не по годам.

Умом слегка тронуты, а не перстами господа
стихи наши трогательны,
будто бы льдинки острые.
Встань-ка ножками босыми,
дай поглядеть на кровь.




 

там, куда сквозь волосы дует ветер
по берегу бегут загорелые дети
и с ними несется большая овчарка,
вывалив язык, потому что ей жарко.

там волны ластятся к теплой гальке
там ракушки стуком своим негромким
печаль изгоняют подобно чайке,
которую настигла прибоя кромка.

там я состарившись сижу у камина,
по берегу днем собирая бревна
и все еще ровно держу свою спину,
как старый пирс, надеясь на волны.

и волны приходят осенним штормом
и вихрь я свой встречаю последний
и окна следят, прищурив шторы
за самым последним в песке моим следом.

Просыпаюсь сонный, с большим трудом, оставляю все на потом, пью оставшийся виски со льдом, хотя лед высыпаю к чертям в умывальник.
Виски утром сильно бодрит и разжигает огонь внутри. Сосуды подхватывают этот ритм, впрочем танец, конечно не бальный.
Ветер тихо дует в лицо и не смотря на засилье дельцов я живу, как и жил глупцом, впрочем и это диагноз повальный.

Чем еще заняться десятку мужчин, связанных общим прошлым у потухшего мангала, как не травить байки о делах давно минувших, которые теперь кому расскажи - ни кто и не поверит?

Да и нужно ли им теперь нечто большее, чем эта возможность побыть свободными от слова сегодня?

Когда у тебя в коньячном плещется немного сухого красного и есть малость домашней моцареллы - мир выглядит вполне дружелюбным, будто всегда был таким.

Будто туман по лугу стелился - а вовсе не едкий дым. И ты принимаешь его как должное, и ты становишься частью важного, и где-то там меж твоими одеждами ты чуешь, как утоляется жажда.
Во всем на свете - в вине и сыре, в огне и сере, в дожде и дыме, и час придет, и ты может заметишь, что в этом странном до ужаса мире дают немного, но все же - по вере. Ты все получишь - как те и другие.
Как фут под килем, как шаг в тумане, как сон невещий, но настоящий. Ты не утилен, скорее -тарен, ты гость незваный и суть татарин, кого не звали, а он явился и не спросивши без стука в двери: "Эй, вы не звали, а я родился, и вашим сказкам, увы, не верю.

Арбитр кашляет, чихает, стекает время по наклонной
Из колбы в колбу.
Сегодня день, что в лоб, что по лбу, сегодня вечером большая
Погоня к счастью завершится
Всего одной лишь чашкой чая
Почти что полной.

Со сливками, но без варенья.
Ты будто скажешь, что скучала,
Я соглашусь с тобой кивая
И оглянувшись у порога
Мне ясно видится кривая
От утра к вечеру дорога
Размером где-то в оборот
Земли по оси.

И если все же
Повнимательнее приглядеться
Мои глаза у этой жизни что-то просят.

Чего-то просят

Дела к холодам.
В городе утром вороны.
На подоконнике бутылка одеколона
Полупустая – наполовину полная.
И небо – синяя дыра огромная,
В которую бросили облака.
Иду пешком.
Театр, ступени, колонны
И мне пока что еще не ясно
Будут ли старания напрасны,
И человек к переживаниям не склонный
Я все же боюсь слегка.
Рука поднимается,
По карманам хлопками шарит
Пожалуй рано ответить, но что-то же нам мешает
Скажи мне, ну кто все за нас решает,
Если не сами мы?



Пометить как неважное - жаль, такого пункта нет.
Берегите себя. Да, и вы тоже.
И я буду.

то что утро в этом городе совсем темно и пусто,
то что в зеркале какой-то незнакомый гражданин.
то что кофе недоварен, то заварен слишком густо
я старею, я по-прежнему один.


нет причин для того чтоб иначе.