Один день из жизни феи

сказка

Свет первых лучей важно выплывающего из-за горизонта Солнца насквозь пронзил просыпающуюся природу планеты, нанизывая  на нити лучей капли утренней росы и придавая им сверкание хрусталя и бриллиантов. Первые лучи забрезжившего высоко в небе рассвета вносили новые ноты на лужайку, где жила фея, и эта новая мелодия фона была для неё подобна будильнику. Фея проснулась и открыла глаза. Свет Солнца всегда отзывался ликованием в её сердце, и по мере приближения лучей к её жилищу ликование  внутри нарастало, непонятным образом трансформируясь в трепетание крылышек, которые сами подняли её в воздух над ложем из лепестков. Ароматы, благоухание окрест растущих цветов достигшие вспорхнувшей феи удалили остатки сна из её сознания, пробуждая аппетит.

«Надо бы покушать», - подумала фея: «какого нектара нам сегодня больше хочется, розового или лилейного», - задала она вопрос сама себе, прислушиваясь к реакции организма на представляемые виды пищи, образ расцветающих лилий всплыл на экране сознания. «Да пожалуй», - согласилась она с увиденным: «нежный  и прохладный нектар лилии это то, что сегодня нам нужно», - и она направили своё движение к месту их обитания.

«Что зря время терять», - подумала она. И на пути  к дому лилий, стала заниматься обычной своей работой.

Сколь многочисленны и разнообразны обязанности фей в нашем мире. Нужно снять все данные о периоде цветения всех цветов, сделав заключение и составив план и маршруты для опыляющих тружениц – пчёл. Нужно контролировать развитие растений и вовремя приходить на помощь попавшим в беду. Вибрации всех живых существ на поляне феи были слышимы нею, как отдельные мелодии фона.

Вот и сейчас кружляя между ромашек и васильков, отвечая на их приветствия, узнавая об их состоянии, каждого в отдельности цветка, она делала заключение об общем ходе развития и планы по доставке необходимых элементов, влаги и прочих нуждах цветов. 

Так, незаметно для себя, она приблизилась к месту обитания лилий, их аромат с новой силой пробудил аппетит, она уже представила сам процесс приёма пищи и ту радость, которую традиционно он доставляет. 

Но что-то вмешалось в гармонию фона её поляны, вибрации тревоги нарастали, превращаясь в ропот и вскрики травинок и цветов. Молния могла бы позавидовать той скорости, с которой фея переместилась к очагу, породившему диссонанс фона. 

«Так и есть»,  -  подумала она, убедившись в верности считывания информации фона. Как и в прошлый раз, молодая гусеница заигралась в своем воображении, перенося его на реальность. По всему её виду было видно, что сегодня она играла в танкистов, с неизмеримым удовольствием представляя из себя танк. Вжиться в роль ей удалось очень убедительно, о чём свидетельствовали сломленные стебли молодой травы, позади её.  Правильные слова, впрочем, как и сам процесс воспитания, практически не влиял на упрямое сознание гусениц, обычно они замыкаются и затихают, ожидая окончания этого неприятного мероприятия, чтобы снова взяться за своё. Фея знала это уже по опыту. Шуточки, вот что выводило гусениц из равновесия, встряхивая и обескураживая их сознание. И фея решила пошутить на этот раз весьма радикально. Три скорости звука для полёта феи не были пределом, но в данном случае было достаточно и одной. Рассчитав траекторию движения, чтобы порог перехода звукового барьера оказался перед самым фейсом гусеницы, фея моментально исполнила сей манёвр. Ничто не приводит в чувства заигравшихся гусениц с таким эффектом как взявшийся ниоткуда громовой щелчок разрываемого пространства у самой кромки носа и удар звуковой волны, развернувший гусеницу на 180 градусов. Весь хаос проделок её игры был теперь перед  глазами гусеницы, что-то до этого незнакомое, сродни сожалению заныло внутри неё, игра на этом закончилась, гусеница была возвращена к обычному течению реальности. 

- Мастерски ты это проделала, - сказал трутень опылявший цветы по соседству и ставший бесплатным зрителем манёвров феи.

- Привет Трушка, - ответила фея на его замечание. 

- Чем занят, - спросила она риторически. Так как вид, запачканного в пыльцу по самое брюшко трутня, говорил о его занятии.

- Та вот, нектаром балуюсь, - вальяжно улыбаясь, ответил он.

Нектар… Это слово, как сигнальная ракета разорвалось в сознании феи, и она ощутила, что проголодалась - таки конкретно… 

- Ну, пока, труженик, - иронично попрощалась она с трутнем,  отлетая, ибо крылья уже сами несли её к дому лилий. Вид лилий, их нежный аромат почти вскружили голову феи, она явно почувствовала, как её глаза стали увеличиваться в размере от нахлынувшего голода. Но не к лицу феи было терять свои обворожительно – беззаботный имидж.

- Как вы тут, мои дорогие, - улыбкой поприветствовала она цветы. В плавности их движений в ответ, чётко слышалась нескрываемая радость, которую доставляло цветам присутствие феи.

- Можно ли разжиться у вас сегодня нектаром для пропитания отдельно взятой крылатой единицы из рода фей? – продолжая улыбаться, спросила она. Нектар стал проявляться, образовываясь в капельки и чуть ли не капая на всех цветах, настолько рады были они накормить свою любимицу. Пальцы феи уже ощутили его прикосновение. Но фон поляны резко переменился, грубые вибрации вторглись в него подобно обвалу. Шорох, треск, скрип и стон заполнили весь эфир пространства.

Она уже была там, видя наяву носителей этой какофонии вибраций. Саранча, коричневое бедствие мирного летнего дня. Стая, огромная как облако, всё прибывала, вблизи вибрацию этой армады трудно было переносить, ибо агрессивность и безжалостность, превышающая всякие размеры, увеличив размеры самих насекомых, связала их в один монолит, сметающий всё на своём пути.  Поляне феи грозила полная гибель, сопротивление этой армаде было очевидно бессмысленным, да и физическая борьба не представлялась возможной, каждая особь саранчи была мощнее, чем любой из обитателей поляны…

«А ведь поодиночке это мирные кузнечики, или типа того», - подумала фея. «И что же из них делает монстров», - продолжала она диалог сама с собой: «идея и страх. Страх за себя, что не хватит пищи на всех, страх за потомство, что оно не сможет выйти победителем в конкуренции видов. И оттого такая спешка и навал, чтоб успеть заложить эту агрессивную программу мутации в яйцеклетки потомства, прежде чем закончится еда и общая гибель, конец света, в идее этой программы. Вот отсюда и минусовая мутация на лицо».

«Борьбой их не победишь, нужна программа антимутации»… - пришла к такому выводу фея, и мысленная картина решения проблемы пронеслась в её мозгу. 

«Да, в кузнечика я ещё не превращалась»,  – поиздевалась она сама над собой.

Но, тем не менее, уже в теле саранчи она летела в массе стаи, по одному направлению с ней. Вот только вибрации исходящие от её внутреннего мира были другие. Она сеяла сомнение в правильности выбранного курса стаей, заряжая их поле идеей того, что надо разлететься всем в разные стороны. Что рядом полно пищи и хватит каждому, и она свежая и сочная там, где каждый живёт отдельно, а не обглоданная до стеблей теми, кто сильнее и летит в первых рядах. Лень, вот корень всякой агрессивности, и вибрации идей феи достигая сознания саранчи, производила своё действие, скорость и навал стаи стал падать. Саранча стала разлетаться по другим направлениям. Идея дошла и до главарей стаи. Их реакция была до примитива проста – уничтожить отступника. И они кинулись за ней.  Фея иногда ругала себя за лёгкий и несерьёзный характер, за ветреность и любовь к играм. Но этот момент – бросок лидеров стаи, почерневших от злобы на неё, грозивший ей физическим уничтожением, был самым наилучшим моментом поиграть в догонялки, устроить детективное кино с погоней. Да к тому же и уведя стаю вслед за ослепшими её лидерами в сторону от своей поляны.  Так и получилось, радуясь и веселясь, подрывая доверие к лидерам, фея уводила стаю саранчи в сторону обширных лугов вдоль реки, один вид которых подрывал агрессивную идею стаи, и ряды её таяли, как снег под Солнцем. Лишившись поддержки, не слыша, рёва толпы за своей спиной, да и утомлённые безысходностью погони, лидеры стаи и сами стали мутировать в обычных и зелёных и вполне безобидных существ, которым больше нравились песни в траве, чем погоня, разрушившая их стаю полностью.

Никто уже не гнался за феей, оставаться в образе саранчи не было смысла, вот только непонятно было, почему небо не просветлело, ведь все кузнечики пели свои песни в траве, рассосавшись по всей необъятной территории заливных лугов. 

«Да ведь уже вечер», - поймала на мысли себя фея: «пора бы и домой». - Вид своей поляны, её друзей из числа насекомых и родных и любимых цветов, отозвался в её сердце ностальгией по дому. Но вот вид лилий порождал какую – то другую интонацию, прислушавшись к ней, фея поняла насколько она голодна, и что сил к мгновенным перемещениям - увы!,  не осталось. И она потащилась к дому, на остатке сил, и даже звук её полёта, всегда бесшумный, стал подобен писку комара. 

«Успеть бы только до заката добраться к лилиям», - повторяла она себе сама, наблюдая как Солнце приближается к горизонту и силы её тают при этом. 

«Солнышко, задержись!», -  почти бессознательно взмолилась она к небу. И вправду, Солнце остановилось, выглядывая своей частью из-за кромки горизонта. Фея добралась до лилий, но - увы, они уже закрылись и спали, она замерла, наблюдая такую картину в растерянности, не зная как поступить… Но пробившийся сквозь листву травы жёлтый лучик заходящего Солнца, блеснул  янтарно масленым цветом у подножия одной из лилий. Сухой лист, свёрнутый в воронку, был наполнен нектаром, оставленным для неё. Конечно, есть руками вредно и негигиенично, при этом запихиваясь и еле переводя дух с раздувшимися, словно пузыри щеками, от еды. Но именно так и поступала фея. Сердце её всё сильней переполняла радость и ликование, и порывы благодарности всем и Солнцу и лилиям, и всему окружающему залили спокойствием и защитой всю её поляну.  И, не забыв поиздеваться над собой, что на ночь есть вредно – это же наукой доказанный факт, она в мгновение, вместе с последним лучиком Солнца оказалась на своём месте, в лепестках своего бутона, окруживших её лаской и негой, где она точно знала, что без неё не уснут.