Любовь мне шепчет добрые слова,
Рождает мысли светлые Надежда,
А Вера так пленительно права,
Мне обещая искренную нежность.

Действительность, похожая на сон...
Я восхищение сдержать не властен.
Я так люблю их,
Всех своих трех жен,
Дарующих немыслимое счастье.

Я нарезал квадратиками пятнадцать на пятнадцать слоеное тесто и злился на Наташку. Как будто именно сейчас ей приспичило делиться с подругами как всегда сногсшибательной новостью о ее очередной поездке на очередную дачу с каким-то очередным крутым кавалером. 

Мне-то от этого было совсем не жарко... И пока моя жена терпеливо выслушивала это цунами восторга и щебетания, я уже успел приготовить фарш из отваренной говядины, посолить его, поперчить на свой вкус и добавить в него обжаренного до янтарной прозрачности мелконарезанного лука. А потом во все это я вмешал и печеночный фарш так, чтобы вкус печени не перебивал вкуса мяса, а лишь легким намеком рассказывал едоку о том, что не все так просто в этом блюде... Так вот, фарш этот, которому положено после всех процедур немножко отдохнуть, уже превзошел все нормы по отдыху, и пора было его привлекать к дальнейшему священодейству... Слушая краем уха о том, какой обалденный камин у незнакомого мне Витюсика, я раскладывал фарш не очень большими порциями на квадратики из теста, защипывал уголки квадратиков так, чтобы получился симпатичный мешочек, осталяя над фаршем в мешочке немного пространства. Наташка уже рассказывала об умопомрачительном бассейне с подогревом, а я смазывал мешочки взбитым яйцом, готовя их к путешествию в духовку. Теперь нужно быть очень внимательным: как только мешочки набухнут и зарумянятся, нужно быстренько достать их из духовки и немедленно приступить в сервировке блюда. В телефонной трубке уже слышен был визг от каких-то зебр на лужайке перед домом, а я священнодействовал над тарелками... Сначала на каждую из них рядом с пышущим ароматным жаром мешочком я выложил немного картофельного пюре, рядом налил маленькое озерцо из кетчупа с майонезными вкраплениями, а на берегу этого озера положил загорать по три дольки красного сладкого перца, две четвертинки помидора, половинки огурца разделил на четыре части каждую и добавил на картофельный пляж к помидорам, разбросал немного отваренной спаржевой фасоли и накрыл пюре травкой свежей нерубленной зеленью... И как только я наполнил бокалы полусухим белым вином, моя жена положила трубку. - Как же я устала! - пробормотала она, и вдруг крылышки ее носа затрепетали в сладострастном порыве. - Боже мой, как же это вкусно... И ее поцелуй закрыл мне глаза самым волшебным блаженством вечера...

По щучьему велению,
По моему хотению,
А ну-ка, мир бесцветный мой,
На счастье обернись!

Губами так шевелим мы
И глупыми Емелями
В плену у ожидания
Растрачиваем жизнь.

Уж слишком любим печи мы,
Емелями беспечными
Быть может, так и жили бы,
Терзая бедных щук.

Да только лежебоками
Уныло-одинокими
Страдаем на безрыбье мы,
Не утруждая рук.

Пусть из придуманного гением сюжета
Весенний миг стал праздником любви.
Ведь в этот день Ромео и Джульетта
Связали кольцами навек сердца свои.

Они всю жизнь прожить решили вместе
Вне предрассудков и семейных дрязг,
Вне всяческих трусливеньких "а если",
В которых человек навек погряз.

Они взлетели над земною пылью,
Их души пели звонче певчих птиц.
И в небесах так радостно парили,
Не размывая ненавистью лиц.

Они в любви великой этой вечны.
И нам бы стоило так искренне любить.
И в этот день пусть скромное колечко
Своим любимым с нежностью дарить.

Подустал от безделия что ли я? 
Все ищу в суете
Соответствия.
Поцелуйная меланхолия.
От нее никуда не делся я.

Эти губы
Клубнично-спелые,
Ароматные,
Столь желанные,
Те, что шепчут слова
Несмело мне
И сияют улыбкой славною.

Что наш мир?
Суета.
Не более.
Прочь рефлексии
И раздумия!
Лучше смоем
Ту меланхолию
Поцелуями
Ночью лунною...

Я сегодня очень рад:
Кинул свой электорат.
Порожняк Донбасс не гонит,
Но - для правильных ребят.

Русский вреден мне язык,
На другом болтать привык,
Сам не знаю как зовется -
То ли сУржик, то ль суржИк.

Нет, не будет он вторым.
Вера в это - сущий дым.
Просто вам мозги я парил,
Чтобы был непобедим.

А теперь, когда я власть,
Мне на ваш язык накласть.
Пусть и много обещал я,
Не смогу теперь упасть.

Не морщиньте хмуро лбы,
Все равно вы все жлобы,
Быдло, лохи, биомасса
Для моей крутой судьбы.

Я тебя сейчас удивлю, милая...

Я увижу ту самую улыбку, которую ты победно бросаешь на весь мир, вся счастливая от гордости, что у тебя есть я.

Видеть, желать твою улыбку так приятно, так хочется ради нее жить, ведь в эти моменты красота льется из тебя таким светлым восторгом, в каком хочется купаться бесконечно и радостно.

Я сделаю эту улыбку.

Спелая дыня брызжет на пальцы медовым соком, когда я нарезаю ложечкой для мороженого небольшие дынные шарики. Они нежны в моих пальцах, как твоя кожа. Ты пахнешь спелой дыней поутру, и нежусь сам в этом аромате...

Шарики скатываются в бокалы, и я заливаю их шампанским. Пузырьки тут же облепливают дынные планетки и начинают ласково их щекотать и целовать, как и я обожаю пестовать твою удивительно гладкую кожу на плече, на коленке, на притихшем запястье...

Но это еще не все.

Сейчас буде тот самый сладкий снег, от которого глаза твоих подружек выскочат из орбит, и вся девичья компания, что сейчас мило чирикает в гостиной просто запищит от восторга...

Я беру кисть винограда, делю ее на небольшие веточки, окунаю каждую в яичный белок и посыпаю сахарной пудрой, так, чтобы виноградины казались покрытыми инеем. И лишь после этого эти веточки пристраиваю на краях бокалов...

Теперь осталось сделать шаг в гостиную...

Бокалы на подносе перешептываются шампанским шипением, а ты даже не подозреваешь, что через мгновение засветишься тем самым сиянием, которое я так обожаю в тебе...

Все иду!...

***

Девчонки, да не пищите так громко...

Меня задавил прыщелицый мажор
На красной блестящей Феррари.
Он праздновал жизнь в окруженьи обжор
В каком-то накрученном баре.

И вот я лежу среди мертвых гвоздик.
Вокруг меня слезы и страсти.
Отец же его апогея достиг -
Дорвался сегодня до власти.

А кто-то его обожал, не тая.
Он был и приятный, и милый.
Да что там кому-то кончина моя?
Они не стоят у могилы.

Они себе доят отчаянно власть
На наших ссутуленных спинах.
А может и им пришло время упасть
Под скаты народной машины?

"И в кошмарном сне ни мне, ни моим друзьям тогда не приснилось бы, до чего наш рок докатился. Половина песен про сиськи-письки. Эти наши коллеги бесчисленные, которые танцуют на шестах на жирных корпоративах. Эти наши коллеги, которые приветствуют на Красной площади ментовскую власть. Забыли, забыли мы, что рок — это выход за рамки унылой, банальной, доведенной до автоматизма механики существования... Родился, ел, пил, трахался, умер — вся наша жизнь. По ящику все хорошо, мармелад. Ты, быдло, только жуй это все и не вякай...

... Богатые богатеют, нищие нищают... воруют все. Система выстроила в нашей стране жестокую, бесчеловечную власть. Народ мучается не только в тюрьмах и лагерях, но и в детских домах и больницах... Сколько сейчас беды, ребята. Ну вот, допустим, Ходорковский со своим другом — сколько можно их парить, они уже все долги раздали, сколько можно их закатывать в бетон этот зоновский? А с другой стороны, посмотрите, сколько сволочи, около власти кормящейся, в погонах и с мигалками в башке, грабят нас, сбивают нас на дорогах, расстреливают в магазинах, и никто за это по большому счету не поплатился!"

Юрий Шевчук (ДДТ) на церемонии вручения премии "Чартова дюжина" в Москве.

Сама церемония так и нее была показана ни по одному телеканалу России...

Посмотрите на наши телеканалы Ахметова и Пинчука - те же сиськи-письки...

В Украину возвратился сынок Фирташа, что убил на своем авто девушку в Киеве...

Украина для людей.

А люди кто?