Так получилось, что при отправлении на работу в Индию у меня случился перевес багажа. Наверное, слово случился будет тут не совсем уместным, поскольку перевес этот был преднамеренным в силу рассказов моего коллеги, уже поработавшего в Индии. Ему достался город Бхопал, в котором жили одни вегетарианцы, поэтому в течение двух лет бедняга был лишен говядины и, тем более, свинины. В Бхопале можно было еще раздобыть курятину, и это было единственное мясо, которым приходилось там ему питаться весь год, если не считать привезенной с собой из Союза тушенки...
Поэтому на всякий случай набрал в свое путешествие тушенки и я, и тушенки этой было очень много... Как оказалось потом, в моем Хайдерабаде проблем с любым мясом не было, но, в принципе, тушонка не пропала, прератившись позже не в один суп харчо...
Но суть этого рассказа вовсе не в консервах.
Поскольку случился этот перевес, пришлось ящики с тушенкой и домашней утварью отправлять другим, грузовым рейсом, который должен был состояться на следующий день...
Среди прочих предметов быта в одном из ящиков была сложена и эта елочка, что красуется на фотографии выше. Новый год приходился на время нашего пребывания в жарком зарубежье, а с елками в Индии и по сей день большая напряженка. Большую часть населения страны составляют индуисты, буддисты и мусульмане, которым христианские рождественские атрибуты, конечно, известны, но разве что на картинках и в новогодних телесюжетах. Ели в Индии не растут. Там свои деревья для праздников...
Именно эта елочка и привлекла внимание индийского таможенника на следуюющий день моего приезда в Дели, когда я заявился на грузовой терминал за своим тушоночным багажом.
Когда таможенник вытянул первую из банок с тушонкой, я приготовился к худшему. Но индус, увидев коровью морду на этикетке, посмотрел на меня взглядом, каким мы смотрели бы на неандертальца, потребляющего сырое мясо, и брезгливо отложил банку в сторону.
- Same? - коротко выстрелил в мня словом индус, показывая на прижавшиеся друг к дружке сияющие банки в ящике.
- Same... - вздохнул я и приготовился к экспроприации своего мясного богатства.
Но таможенник уже потерял интерес в тушонке, он вытянул из коробки с елкой серебристую веточку.
- What is it? - полюбопытствовал он, пытаясь отодрать от веточки сияющую серебром металлизированную пленку.
И тут я сообразил, что ему почудилось, что таким вот хитроумным способом я ввожу в Индию цветные металлы! А нас перед отъездом настоятельно предупреждали, что ввоз в Индию цветных металлов карается на том же уровне, что и ввоз наркотиков. Я легонько похолодел...
- It is New Year tree... - пролепетал я, глядя в недоверчивые глаза индуса.
- New Year tree? - переспросил протяжно тот, и я вдруг сообразил, что обычно на картинках елки зеленые, вряд ли индус видел серебристые елки на рисунках или фотографиях.
- Yes! Yes! - затараторил я. - This is special soviet New Year tree... One kind of imitation....
Глаза таможенника расширились еще больше, и я понял, что только усугубил ситуацию.
Индус приказал мне ждать, а сам отправился за начальством. Через минут десять ко мне подошла целая группа таможенников, один из которых предложил мне показать, как действует это New Year tree.
Трясущимися руками я начал собирать деревянную крестовину. Потом вставил одну палку ствола в другую, потом - весь ствол в крестовину.
- This part of our New Year tree is wooden, - неожиданно для себя начал я. Индусы переглянулись и вновь внимательно уставились на процесс сборки. А я подумал, что лучше больше ничего не говорить и уже продолжал сборку молча.
Веточку за веточкой я втыкал в ствол серебристые детали, но даже и тогда, когда я закончил сборку, индусы продолжали внимательно и тупо смотреть на специальное советское новогоднее дерево...
И лишь после того, как я начал доставать елочные игрушки, главный офицер вдруг просветлел лицом...
- Yes! Yes! This is Cristmas tree!!! - почему-то обрадовался он. - Nice, very nice... Thanks...
И меня тут же отпустили с миром...
Вот так, чтобы не стать контрабандистом, иной раз нужно нарядить новогоднюю елку...
