Недетские» воспоминания 78-летнего «дитя войны

Категория «дети войны» закреплена законодательным образом и отражает внимание общества к проблемам и нуждам достаточно большой прослойки граждан в чьи детские годы со всей своей суровостью вмешалась война.

В настоящее время ведется дискуссия о целесообразности ради экономии средств упразднения тех льгот и преимуществ, которым пользуется  данная категория населения Украины. В связи с официальным  введением в Украине понятия «Вторая Мировая война» вместо «классического»  термина «Отечественная» война 1941-1945 гг. оказалась неопределённым и само понятие «дети войны». Ведь в связи с подобной трансформацией официального статуса самой войны к прежней категории «детей войны», следует добавить, по крайней мере формально и тех лиц, детства которых попадает на весь официальный период Второй Мировой войны. То есть с добавлением интервала времени от 1 сентября 1939 года до 22 июня 1941 года. И от 9 мая 1945 года до дня окончания Второй Мировой войны – даты подписания акта о капитуляции Японии 2 сентября 1945 года. Но в реальном плане трагедия детей войны ведет свой отсчет с момента 22 июня 1941 года – даты нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. С началом массовых бомбардировок населенных пунктов и первыми жертвами среди мирного населения, включая естественно детей.  Поэтому в независимости от политических интерпретаций дата 22 июня 1942 года всегда должна занимать особое место в истории нашей страны.

Уже изначально война коснулась практически всего населения страны на ее огромных пространствах. В частности, фактически лишив детства миллионы тогдашних детей, наполнив их формирующиеся души недетским страхом. Сам автор уже в первые дни войны попал под жесточайшую бомбардировку германской авиации. И как результат -нервное потрясение с появлением дефектов речи. Идиллия детства соответственно «испарилась», освободив место суровым условиям выживания. А они действительно были суровые для еще неокрепшего (как физиологическом так и психологическом планах) поколения. Мы с матерью оказались в эвакуации в городе Сорапл, в тогдашней Удмуртской СССР. В качестве самого «яркого» воспоминания подобного «детства», осталась память о постоянном чувстве голода, что было вполне естественным при тогдашних карточных нормах хлебного пайка на ребенка. Но даже то, что называлось хлебом, вряд ли можно было признать отвечающему своему наименованию. Не удивительно, что до сих пор, вспоминая как «манну небесную», полученной где-то в начале 1943 года на детскую хлебную карточку кусок серого хлеба, ставшего «эталоном» вкусовых качеств для шестилетнего ребенка. Автор отнюдь не одинок в такого рода «детских воспоминаниях». Подавляющее большинство «коллег» отмечают одну характерную деталь: до сих пор стараются собирать все хлебные крошки, чтобы они не пропали даром. Это одно из наиболее характерных отличий детей войны от послевоенных поколений. Но еще более отчаянным было положение тех, чьи ослабшие организмы не выдерживали натиска болезни. При практически полном отсутствии элементарной медицинской помощи и абсолютном дефиците лекарственных средств, они были априори обречены. Таким обреченным оказался и брат автора – умерший в 1942 году трехлетний Олег Недюха, фактически ставший наряду с другими невинной жертвой войны, «развязанной взрослыми». Подобная «правда жизни» стала реальностью для многих миллионов тогдашних не по годам повзрослевших детей.  И только лишь чудом заложенной в человеке духовной природы можно объяснить то,  что в своем большинстве  они в дальнейшем не потеряли человеческий облик.  Более того, автору известны случаи, когда уже в 1945-1946 годах, дети прошедшие подобную школу выживания, тайком от родителей даже приносили куски хлеба для германских военнопленных, работавших поблизости в условиях такого же «голодного» рациона, какой испытали многие «дети войны».

Спасая нас с матерью от физиологического истощения, мой отец, комендант штаба 2-го Прибалтийского фронта, подполковник Михаил Недюха, воспользовавшись затишьем на фронтах, в июне 1944 года, сумел обеспечить временное пребывание семьи вблизи штаба 2-го Прибалтийского фронта. Для семилетнего мальчика даже пошили «военную» униформу. Водитель отца, сержант Михаил Скрипка, кажется с Сумской области, учил водить американский «виллис». Судя по всему, линия фронта была недалеко. Наблюдая с горки за направляющимися к линии фронта сотнями советских  самолетов, Игорь Недюха мог видеть, как весь горизонт покрывался сплошной линией взрывов зенитных снарядов германской ПВО. Более того, мы с матерью даже попали под массированный обстрел немецкой дальнобойной артиллерии, бившей по площадям. После подобной «проверки» штабные сослуживцы отца прозвали меня «сыном штаба фронта». Вышеотмеченное подтверждает, например, фотоснимок, опубликованный в газете «Хрещатик» от 1 июня 2005 года с характерной надписью: «Игорь Недюха среди офицеров штаба 2-го Прибалтийского фронта».

В конце июля 1944 года, накануне наступления войск нам пришлось покинуть «гостеприимный» штаб 2-го Прибалтийского фронта. С отцом автор встретился лишь 22 мая 1945 года, после приезда в город Рига, военным комендантом которой тогда был подполковник Михаил Недюха.

Автор посвятил 20 лет постоянных поисков информации о 2-м Прибалтийском фронте, через который за время его функционирования, начиная с октября 1943 года, прошли многие десятки, если не сотни тысяч представителей Украины.  Информационные поиски автора были тем более актуальны на фоне «успешного» придания Сталиным историческому забвению 2-го Прибалтийского фронта по конъектурным соображениям, исходя из принципа «нет фронта, нет проблем с ним связанных». «Альтернативная» деятельность автора началась с публикации «Шахматная партия на острие ножа» (Демократична Украiна от 6 мая 1995 года) и «Фронт, который мы потеряли, назывался 2-м Прибалтийским» (Всеукраинские ведомости от 25 мая 1995 года), данные публикации были приурочены к 50-той годовщине дня Победы. «Прибалтийский» цикл завершился интернет-публикациями автора, блог Игоря Недюхи, «Правда о 2-м Прибалтийском фронте. Прибалтийский финал Отечественной войны» от 28 ноября 2012 года и «Прибалтийский финал 2-й Мировой войны в Европе» от 20 марта 2015 года (к 70-той годовщине дня Победы). С их завершением, автор имеет основание считать, что сделал все от него зависящее, чтобы хоть как-то реанимировать историческую правду о 2-м Прибалтийском фронте. Последний оказался потерянным не только для Кремля, но и по настоящее время, например, для киевского национального комплекса «музей истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», при отсутствии в экспонатах Музея даже упоминания об историческом существовании 2-го Прибалтийского фронта.

И это отнюдь неудивительно на фоне полного игнорирования (вплоть до преднамеренной обструкции) обращений автора за содействием в официальные инстанции Украины, включая администрацию Президента, Украинский институт национальной памяти, Институт истории Украины НАНУ. «Методология» фактически преднамеренной блокировки авторских материалов нашла отражение, например, в интернет-публикации автора «Дело Сталина живет и побеждает и 70 лет спустя» от 01.06.2015 года (блог Игоря Недюхи).

Так что у дитя войны, Игоря Недюхи, есть все основания по настоящее время чувствовать себя «последним солдатом» 2-го Прибалтийского фронта, в борьбе за восстановление экспроприированных самим Сталиным, чести данного фронта и его заслуженного права на историческое существование. С параллельным наполнением известного поминального девиза: «Никто не забыт – ничто не забыто», адекватным его наименованию реальным содержанием.