8 и 9 мая – Дни «памятной» Победы.

9 апреля 2015 года Верховная Рада Украины приняла решение о ведении нового государственного праздника 8 мая – День памяти и примирения, в дополнении к уже существующему празднику 9 мая – день Победы.  До этого День памяти и примирения  официально отмечался лишь  на Западе, в свое время заменив официальный день Победы 8 мая, как дату окончания второй Мировой войны на Европейском театре военных действий в мае 1945 года.

 В отличие от официальных признанной в странах СНГ даты окончания второй Мировой войны в Европе – 9 мая 1945 года, западные страны отмечают День Победы 8 мая, связывая его с   одновременным ( по центрально-европейскому времени), вступлением в силу  в 23:01 8 мая 1945 года, как Реймского акта, подписанного 7 мая 1945 года в 02:41, так и Берлинского акта, подписанного 8 мая в 22:43 (Под  Берлинским актом стоит дата 8 мая 1945 года, с отметкой в Пункте 2 о вступлении в его силу в 23:01 8 мая 1945 года, именно по центрально-европейскому времени).  При объективной интерпретации событий мая 1945 года, прежде всего, следует учитывать тот несомненный факт, что Берлинский акт как таковой, был подписан лишь Германской стороной с фиксацией именно Берлинского (центрально-европейского), а не московского времени. Конкретные обстоятельства подписания обоих Актов представлены в авторских интернет-публикациях «Правда о втором Прибалтийском фронте». Прибалтийский финал Отечественной войны от 28 ноября 2012 года и «Когда и где закончилась Отечественная война 1941-1945 гг.» (сайт: http//blog.I.ua/user/5541869/  или «блог Игоря Недюхи).

Непосредственными подписантами данного Акта являлись начальник Главного штаба вермахта, генерал-фельдмаршал Кейтель, а также представитель люфтваффе генерал-полковник Штумпф и адмирал фон Фриденбург, имевшие соответствующие полномочия от последнего рейхсканцлера Германии, гросс адмирала Карла Деница. Маршал Георгий Жуков и другие представители антигитлеровской коалиции при этом официально значились лишь в качестве свидетелей самого факта подписания Германской стороной Берлинского акта о безоговорочной капитуляции Германии и ее вооруженных сил. В этой связи следует отметить, что первый по счету Реймский акт  с советской стороны, был непосредственно подписан постоянным представителем И. Сталина при главном Штабе союзников, генерал-майором Иваном Суслопаровым. Если исходить даже из одного лишь фундаментального принципа единства времени и пространства (при фиксации времени по месту совершения «капитуляционного» события именно в Берлине, а не в Москве), подписание Берлинского акта о капитуляции, никак не может ассоциироваться с московским временем, а только с центрально-европейским. Тем более при его вышеотмеченном одновременном вступлении в силу с Реймским актом, датируемым именно по центрально-европейскому времени. В целом есть все объективные основания констатировать, что вся официальная двухэтапная процедура принятия капитуляции Германии и ее вооруженных сил, проходила в единой системе временных координат с началом отсчета в 02:41 ночи 7 мая 1945 года  по центрально-европейскому времени. Но Реймский акт вообще не имеет какого-либо отношения к московскому времени.

В свою очередь, последующее подписание Берлинского акта (8 мая 1945 года в 22:43), уже изначально было привязано именно к центрально-европейскому времени, так как могло состояться лишь до вступления в силу капитуляционного  Реймского акта – 8 мая 1945 года в 23:01 по центрально-европейскому времени. Ведь с данного (центрально-европейского) момента, согласно Реймскому акту, прекращались властные полномочия рейхсканцлера Германии Карла Деница,  а соответственно и полномочия направленных им представителей для подписания Берлинского акта. В этом контексте более чем символично, что выступая по московскому радио, уже в начале третьего ночи 9 мая 1945 года, диктор Юрий Левитан, передал в эфир экстренное (еще не откорректированное) официальное сообщение: « 8 мая 1945 года  в Берлине подписан акт о безоговорочной  капитуляции Германии и ее вооруженных сил».   Лишь впоследствии поступило указание «сверху» внести «отечественную» поправку – изменения даты Победы с 8 на 9 мая 1945 года. Целью де-юре, оформленного одновременного вступления в правовую силу как Реймского, так Берлинского актов, являлось создание предпосылок для празднования общего у стран антигитлеровской коалиции Дня Победы над гитлеровской Германией именно 8 мая 1945 года по центрально-европейскому времени, а не по «сепаратным» московскому или альтернативному ему, например, вашингтонскому времени. Однако для удовлетворения имперских амбиций Сталина,  усилиями советской пропагандисткой машины, Берлинский  акт, подписание которого фактически искусственно было трансформировано с 8 мая (центрально-европейского) на 9 мая (московское), стал советским «сепаратным» символом не только окончания Отечественной войны 1941-1945 гг., но и вообще Второй Мировой Войны на территории Европы. «Волевой» перенос Сталиным Дня Победы над фашисткой Германией с 8 на 9 мая 1945 года объясняется его желание не делиться с союзниками ларами победителя. И идеологически обосновать «правомочность» последующего расширения границ своей империи далеко на Запад от «отечественных» границ на момент нападения фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года.

Но это могло быть реализовано лишь при наличии Победы в «персональной» войне, каковой фактически и стала Отечественная война  1941-1945 гг. с «сепаратным» Днем Победы 9 мая 1945 г.

По настоящее время в странах СНГ не потеряла своих сторонников «волевая» версия Сталина, что в мае 1945 года Германия капитулировала дважды: сначала в Реймсе перед западными союзниками, а затем в Берлине настала «капитуляционная» очередь Советского Союза. Именно для этого и был спровоцирован отмеченный в авторской интернет-публикации от 28 ноября 2012 года (блог Игоря Недюхи),  инцидент фактически преднамеренного  непризнания И. Сталиным правомочности подписи своего постоянного представителя при союзниках, генерала Ивана Суслопарова под реймским «капитуляционным» актом, подписанного с Германской стороны начальником оперативного отдела главного штаба вермахта генерал-полковником  Альфредом Йодлем – полномочным представителем рейхсканцлера Германии гросс-адмирала Карла Деница.

Союзники уже изначально разгадали истинный смысл Сталинских замыслов. Именно поэтому,  ни Главнокомандующий союзными экспедиционными силами в Европе, американской генерал армии Дуайт Эйзенхауэр, ни командующий британской армией фельдмаршал  Бернард Монтгомери, не сочли целесообразным принять участие в подписании Берлинского акта, а направили для этого своих подчиненных. Более того, союзники согласились завизировать Берлинский акт лишь при де-юре фиксации в его пункте 2, подтверждения прежней готовности германской стороны капитулировать именно в «реймское» время - 23:01 8 мая 1945 года по центрально-европейскому времени.

Не удивительно, что сталинской историографии пришлось выделить отечественную войну из общих рамок Второй Мировой войны на территории Европы.  До сих пор сохранилась официальная точка зрения о чисто российской (ранее сталинской) Победе (например, в виде известного заявления Владимира Путина о якобы несущественном вкладе Украины), естественно не во второй Мировой войне (при наличии «существенных» союзников), а в «сепаратной» Отечественной войне. Словно эти две войны проходили независимо друг от друга и не против одного и того же «монстра» - гитлеровской Германии. Именно поэтому в западной историографии события  Отечественная война интерпретируется как происходившие на восточном фронте Европейского театра военных действий. В целом у западной историографии имелись все объективные основания для «оскорбительной» (по советской меркам) интерпретации подписания Берлинского акта 8 мая 1945 года, лишь как ратификации первоисточника – Реймского акта от 7 мая 1945 года.

Существуют методологические особенности при классификации «отечественных» войн по сравнению с обычными. Согласно академическому толковому словарю «Отечественная война – справедливая война за свободу и независимость Отечества против иноземных захватчиков». Классическим эталоном Отечественной войны как таковой является Отечественная война 1812 года. 25 декабря 1812 года Российский император Александр 1, издал указ-манифест об окончании Отечественной войны 1812 года. В январе 1813 года начался официальный Заграничный поход русской армии (с участием более 60-ти тысяч представителей Украины, включая черниговско-полтавское ополчение), который завершился штурмом Парижа и капитуляцией его гарнизона 31 марта 1814 года с последующим отречением 6 апреля 1814 года императора Франции Наполеона Бонапарта от власти. Классическая историография всегда рассматривала вышеотмеченные события 1813-1814 гг. как де-юре и де-факто, происходившие вне «пространственно-временных» рамок отечественной войны 1812 года. Поэтому сталинскую интерпретацию штурма «заграничного» Берлина и не менее «заграничного» Берлинского акта (как фундаментальных  символов окончания Отечественной войны 1941-1945 гг.), есть все основания рассматривать как  обусловленное имперскими амбициями  Сталина нарушение традиционных принципов классификации Отечественной войны как таковой. В вышеотмеченных авторских интернет-публикациях, в развитие классического «отечественного» принципа, дано трансформированное определение понятия Отечественной войны: «Отечественная война начинается и завершается на границах Отечества».

С учетом вышеизложенного, чрезвычайно важное историческое значение приобретает тот факт, что группа армий  «Курляндия» германского вермахта вплоть до первой декады мая 1945 года, еще оккупировала и контролировала западную часть Латвии, в районе Курляндского (Курземского) полуострова, включая соответствующий участок морской границы «социалистического отечества» - тогдашнего Советского Союза, который в качестве союзной Республики входила нынешняя Латвия.

Именно де-юре «отечественный статус» Курляндского полуострова на момент 22 июня 1941 года позволяет в канонах классической историографии интерпретировать дату подписания документа о капитуляции группы армий «Курляндия» вермахта как де-юре дату окончания Отечественной войны 1941-1945 гг., то есть когда была освобождена уже вся территория Советского Союза. В рамках данной интерпретации более чем символично, что реальные финалы Отечественных войн 1941-1945 гг. и 1812 года, имели место в одном и том же Прибалтийском регионе, когда последняя колонна отступавших на запад французских войск в декабре 1812 года, переправилась через пограничную реку Неман в районе города Ковно (нынешний Каунас).

Более 20-ти лет автор занимался разработкой «прибалтийской курляндской» тематики, начиная с «прессовых» публикациях в газетах «Демократична Украiна» от 6 мая 1995 года («Шахматная партия на острие ножа»), «Всеукраинские ведомости», от 25 мая 1995 года ( «Фронт, который мы потеряли, назывался вторым Прибалтийским»), «Демократична Украiна» от 20 июня 1996 года («Сказание о «потерянном» фронте или еще раз о Европейском финале второй Мировой войны»). Затем последовали авторские  публикации в газетах «Вечерние вести» от 26 июня 2001 года («День победы с третьей попытки») и «Хрещатик» от 1 июня 2005 года («Шахматный поединок помог подполковнику Михаилу Недюхе, который вел переговоры в штабе  курляндской группировки вермахта, добиться капитуляции врага»). Данные публикации основывались на боевых воспоминаниях отца автора подполковника Михаила Недюхи – коменданта штаба второго Прибалтийского фронта по 13 мая 1945 года, коменданта города Рига по 16 августа 1945 года. С 5 мая по 9 мая 1945 года, представитель 2-го Прибалтийского фронта со специальной миссией, санкционированной маршалом Леонидом Говоровым для проведения переговоров непосредственно в штабе группы армий «Курляндия» вермахта, относительно условий ее капитуляции. Представляется, что с привлечением  дополнительных источников объективной информации, например, боевых воспоминаний маршала Ивана Баграмяна, автору удалось проследить всю хронологию взаимосвязанных событий февраля-мая 1945 года, обусловивших в конечном итоге реальную картину капитуляции группы армий «Курляндия» вермахта, как отечественного финала Отечественной войны 1941-1945 гг. в ее вышеприведенной классической интерпретации, а вместе с ней и второй Мировой войны на Европейском театре военных действий.

Развернутая картина событий мая 1945 года на Курляндском полуострове, закончившихся подписанием Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года о капитуляции группы армий «Курляндия», представлена интернет-публикация автора от 20 марта 2015 года «Прибалтийский  финал второй Мировой войны в Европе».

Подписантами Прибалтийского акта являлись командующий группы армий «Курляндия», генерал-полковник Карл Гильперт и официальный представитель 2-го Прибалтийского фронта, комендант его штаба подполковник Михаил Недюха.  Данный документ был подписан утром 9 мая 1945 года, т.е. уже после подписания Берлинского акта от 8 мая 1945 года (в 22:41 8 мая, по центрально-европейскому времени) и де-юре прекращения функционирования Германии как государства после 23:01 8 мая по центрально-европейскому времени. До момента подписания Прибалтийского акта, группа армий «Курляндия» фактически  продолжала считать себя не капитулировавшим фрагментом германской государственности, а следовательно, вправе распоряжаться своей собственной судьбой, что и нашло отражение в подписании автономного Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года.

При всех предшествующих масштабных пленениях (например, 134 тысячах солдат и офицеров Берлинского гарнизона на 2 мая 1945 года) советским войскам сдавались деморализованные и фактически лишенные возможностей для дальнейшего сопротивления, германские солдаты и офицеры. Абсолютно иная ситуация имела место в отношении группы армий «Курляндия», полностью обеспеченной боеприпасами, горючим и продовольствием за счет массированных поставок морем из Германии, на протяжении всего периода своего боевого функционирования. Подтверждением этому может служить  информация маршала Ивана Баграмяна ( «Так шли мы к Победе»): «У меня невольно возникает вопрос: могли ли советские войска в сложившейся стратегической обстановке разгромить прижатые к морю 33 вполне боеспособные, технически хорошо оснащенные дивизии Курляндской группировки противника? Должен признаться, что я не раз задумывался над этим вопросом как во время войны, так и в послевоенные годы. И в результате тщательного анализа обстановки того времени, пришел к твердому убеждению, что подобная задача была связана для советских войск, с преодолением ряда весьма серьезных трудностей. Для разгрома такого мощного объединения отборных сил вермахта, каким являлась Курляндская группировка, нужно было иметь крупные силы и солидные средства. А между тем, именно в это время Ставка Верховного Главнокомандования была озабочена созданием мощных ударных группировок для подготовки генерального наступления на главном западном направлении».

Правомочность Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года объективно вытекает в частности из пункта 4 Берлинского акта, от 8 мая 1945 года: «этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным объединенными нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом».  В правовом плане по Пункту 4 Берлинского акта, победители фактически обязались признать другие «перспективные» акты, касающиеся капитуляции Германии и ее вооруженных сил. И что особенно важно, без фиксации в тексте данного Пункта каких-либо оговорок относительно их характера, а следовательно, не обязательно «безоговорочного», то есть согласно известному правовому принципу: «что не запрещено, то разрешено». Этот вывод полностью правомочен касательно  пункта Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года, об обязательстве Советской стороны выполнять Женевскую конвенцию 1929 года об отношении к военнопленным. Ведь данная конвенция была принята с участием Лиги Наций и признанной ее правонаследницей – Организацией Объединенных Наций. Вместе с тем, наличие «Женевского» пункта в тексте Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года, в свою очередь означает, что данный акт в целом не является «безоговорочным», а следовательно, принципиально отличается от Реймского и Берлинского актов о безоговорочной капитуляции Германии и ее вооруженных сил. В объективном плане пункт 4 Берлинского акта от 8 мая 1945 года, нашел свое развитие лишь в виде Прибалтийского акта от 9 мая 1945 года.

Но уже изначально Прибалтийский акт от 9 мая 1945 года, стал альтернативой Берлинскому акту, фактически снивелировав значение последнего, как сталинского символа окончания Отечественной войны 1941-1945 гг, а соответственно и Второй Мировой войны на территории Европы. Прибалтийский акт от 9 мая 1945 года, сыграл свою историческую роль решающего «стартового» фактора, практически бескровного крупнейшего пленения германских войск за всю отечественную войну 1941-1945 гг.  Зафиксированное в тексте Прибалтийского акта условие выполнения Женевской конвенции 1929 года об отношении к военнопленным, поставило под сомнение «безоговорочный» характер капитуляции Германии и ее вооруженных сил. «Женевский» пункт Прибалтийского акта, вступал в противоречие с планами Сталина, использовать даровую рабочую силу из германских военнопленных уже в послевоенный период, чем, собственно, может быть объяснен отказ Советского Союза заключить мирный договор с побежденной Германией.  Официальное прекращение войны с Германией произошло лишь 25 января 1955 года, согласно соответствующего Указа Президиума Верховного Совета СССР.

В целом,  Прибалтийский акт от 9 мая 1945 года, подписанный уроженцем города Нюрнберга, ветераном Первой Мировой войны, командующим группы армий «Курляндия» вермахта, генерал-полковником Карлом Гильпертом и уроженцем города Корюковка Черниговской области, выпускником Харьковской школы Червонных старшин, официальным представителем 2-го Прибалтийского фронта, комендантом его штаба, подполковником Михаилом Недюхой,  стал третьим  и последним по счету завершающим моментом в цепи событий и документов, ознаменовавших окончание Второй Мировой войны на Европейском театре военных действий, закончившихся победой стран антигитлеровской коалиции 70 лет тому назад.

В условиях подписания договора об ассоциации Украины с Европейским союзом, автор 16 марта 2015 года обратился к Президенту Украины Петру Порошенко, относительно необходимости переноса официального Дня Победы с 9-го на 8-ое мая, первоначально отмечаемое во всем мире (за исключением стран СНГ) как День Победы, конкретно обусловленный историческим фактом одновременного вступления в правовую силу 8 мая 1945 года  в 23:01 (по центрально-европейскому времени), подписанных представителями стран антигитлеровской коалиции «капитуляционных» Реймского акта от 7-го мая 1945 года и Берлинского акта от 8-го мая 1945 года. Особо отмечалось, что лишь Прибалтийский акт от 9-го мая 1945 года, подписанный украинцем подполковником Михаилом Недюхой, может служить надлежащим обоснованием сохранения «сепаратного» (от Европейского союза и США) официального дня Победы именно 9-го мая.  При соответствии с редакционным (а не авторским) названием «курляндской» публикации автора в газете «Вечерние вести» от 26 июня 2001 года – «День Победы с третьей попытки».

Согласно почтовому уведомлению о вручении ( № квитанции 0100126576581, Киевский Главмочтамп), данное заявление получено администрацией Президента 17.03.2015 года. Уже 24 марта Президент Украины Петр Порошенко информировал украинскую общественность о предстоящем введении в Украине официального Дня памяти и примирения 8 мая в дополнении к уже существующему дню Победы 9 мая. При отсутствии дополнительных разъяснений по этому поводу,  фактически сохранился прежний официальный статус дня Победы. Характерно, что даже Йосиф  Сталин не счел целесообразным «победной» помпой отмечать день Победы, принесшей неисчислимые жертвы для советского народа. Впервые день Победы – 9 мая, как государственный праздник, был введен в 1965 году Леонидом Брежневым, сменившим Никиту Хрущева в 1964 году на посту Генерального Секретаря ЦК КПСС. Судя по всему, Леониду Ильичу не терпелось войти в историю как участнику боевых действий на Малой земле. Поэтому есть все основания рассматривать официальный день Победы 9 мая как один из символов коммунистической эпохи. С тех пор, по настоящее время,  день Победы является единственным общим для стран СНГ «идеологическим» символом, неразрывно связанным с «первоисточником» - понятием Великая Отечественная Война 1941-1945 гг. Но после упразднения этого понятия Верховной Рады 9 апреля с параллельным принятием закона о декомманизации и упразднении, символом  коммунистического прошлого, нынешнее сохранение дня Победы в неизменном виде (с фактической привязкой лишь к московскому времени), подписания Берлинского акта в 00:43 9 мая 1945 года, вступает в противоречие с принятыми соответствующими положениями права де-юре.

Действительно создан объективный парадокс, что два  следующих друг за другом государственных праздников 8 и 9 мая, фактически обосновывается одним и тем же событием – одновременным вступлением в правовую силу Реймского от 7 мая 1945 года и Берлинского от 8 мая 1945 года актов о безоговорочной капитуляции Германии и ее вооруженных сил в 23:01 1945 года по центрально-европейскому времени.

Западный День памяти и примирения 8 мая ведет свое происхождение от первоначального дня Победы (или иначе общепризнанной даты окончания Второй Мировой войны в Европе 8 мая 1945 года в западной интерпретации), путем фактически переименования последнего.  Именно усилиями сталинской пропагандистской машины и дипломатии тот же самый  Берлинский акт, посредством фактически искусственного переноса его подписания на 9 мая 1945 года (по московскому времени),  стал не только символом, а и фактически  «правовой» базой послевоенного разделения зон  влияния в Европе, с последующим переходом в «холодное» противостояние двух систем. Парадокс в том, что нынешняя демократическая Украина, упразднив связанные с Берлинским актом понятия Великая Отечественная война 1941-1945 гг., тем не менее будет фактически продолжать отмечать 9 мая не общепризнанную дату окончания Второй Мировой войны в Европе, а именно дату окончания все той же, выходит, лишь формально «упразднённой» Великой Отечественной войны  1941-1945 гг. Иными словами, в полном соответствии с тем, как это намеревается провести российское руководство, с планируемым проведением юбилейного парада Победы на Красной площади в Москве именно 9 мая 2015 года.

Именно учитывая подобную коллизию, автор и предложил в своем заявлении от 16 марта на имя Президента Украины, в качестве новой символики (взамен Берлинской) использовать факт подписания украинцем подполковником Михаилом Недюхой, заключительного на Европейском театре военных действий именно 9 мая 1945 года Прибалтийского акта о капитуляции последней боеспособной двухсоттысячной группировки германских вооруженных сил под официальным названием, группа армий «Курляндия».

О подписанте Прибалтийского акта знают сотни тысяч читателей  многих столичных изданий на страницах которых были опубликованы авторские материалы по анализируемой тематике и при том, без каких либо читательских возражений, а тем более опровержений  на страницах данных изданий. В заявлении от 16 марта 2015 года упоминается  публикация автора в газете «Хрещатик» от 1 июня 2005 года, которой в частности отражен фрагмент информации подполковника Михаила Недюхи, касающейся судьбы его родного города Корюковка Черниговской области, полностью уничтоженного фашистскими карателями, вместе с его жителями за массовое сопротивление оккупантам. Именно после опубликования этой информации, украинский телеканал 1+1, направил в Корюковку специальную операторскую группу, с последующей демонстрацией отснятого ею материалов по телевидению.  Затем даже были выделены средства для возведения мемориала, как дань памяти более  семи тысячам погибших тогда жителей родного города подполковника Михаила Недюхи.  До этого читатели (как и весь остальной мир), преимущественно знали лишь о сожжённых  во время Второй Мировой войны селах – белорусской Хатыни, чешской Лидице и французском Орадуре.

10 апреля 2015 года Быковню под Киевом – место массового захоронения более трех с половиной тысяч расстрелянных сталинскими чекистами польских военнослужащих,  посетил и возложил поминальный венок Президент Польши Бронислав Комаровский.  Представляется, что введения в Украине официального Дня памяти и примирения должно сопровождаться аналогичными конкретными поминальными мероприятиями, а не лишь стандартным еще с советских времен возложением венков к могиле неизвестного солдата в Киеве. Одним из возможных вариантов подобных официальных мероприятий могло бы стать возложение поминального венка Президентом Украины к мемориалу  памяти вышеотмеченных тысяч погибших жителей города Корюковка Черниговской области – наглядным символом  мужества и героизма украинского народа проявленного им в годы Второй Мировой войны. Таким масштабным символом не располагает ни одна другая страна в Европе на подобное отдание долга памяти украинцам, погибшим в годы Второй Мировой войны, в принципе могут быть приглашены представители дипломатических миссий, аккредитованных в Украине, что несомненно найдет широкий резонанс во всем мире, а тем более по случаю семидесятой годовщины победы антигитлеровской коалиции.