Вечный кайф (окончание)

А над городом - сплошная пиротехника. Режиссёров и фотографов - всё меньше. Но чу! Кроме предсмертных хрипов ранее достойных уважения профессий, а теперь - атавизмов, брошенных к ногам clandestins - "детям подземелий", имеющих доступ к водопроводу, но всё равно моющихся в луже,  слышны в этой канонаде и другие голоса. Эти голоса будут говорить о человеке, который сможет измениться.  О том, что человек теперь будет сам редактировать свою жизнь, беспрерывно работая над старыми ошибками и потому не совершая новых.  Этот человек сможет помнить ВСЁ, пусть и при помощи неведомой техники, записавшей его бытие от первого до...хм...предпоследнего вздоха.

Непровозглашённая человечеством эра информации загнулась в тот самый момент, когда топ интернет-сайта "Нью-Йорк Таймс" украсил аршинный заголовок "Шварценнегер вспомнил всё", а статья под заголовком дополнялась видеоотрывком, в котором  сосредоточенный Арни - совсем ещё пацан - стреляет в лобешник Шэрон Стоун. По фильму Шэрон являлась законным супругом Арни и, по всей видимости,  чем-то его расстроила.

Шварц стал первым, кто обнародовал видеозапись собственных воспоминаний.

 После этой публикации уже совсем дряхленькая Шэрон Стоун призналась, что она - двойник Шэрон Стоун, а настоящую Шэрон Стоун Шварц убил на Марсе во время съёмок фильма Пола Верхувена "Вспомнить всё".

После этой публикации фильм Пола Верхувена стали крутить по малорентабельным кабельным каналам с пометкой: "Основан на реальных событиях".

Ну и главное, наконец. После этой публикации свежие новости на передовице "Таймс" больше не появлялись.

В стерильных коридорах библиотеки, перед монитором, на котором зациклен ролик с любимым воспоминанием из детства,   добыча информации и обладание ею прежде, чем это соизволит сделать кто-то другой, потеряет свой смысл. Добыча информации с репортёрской сумкой через плечо станет ещё одной забавой для детей подземелий, что придут на смену репортёрам профессиональным, половина которых попадёт в качестве мяса к плову Люциферу, а вторая половина будет помогать фотографам-самоубийцам найти и опознать в Аду Мао Цзедуна. 

5 сентября в Лондоне наконец-то показали легендарного слона, который когда-то засунул себе хобот  в жопу, чтобы заставить бельчонка наматывать круги по его похотливому организму. Слона попросили время от времени с чувством произносить сакраментальную фразу, прославившую его на весь мир. Слон с неутомимым бельчонком внутри блестяще играл на публику, возводя глаза к небу и трубно алкая: "Веееееечный кааааайф". Но была проблемка: публики рядом не было. Был распорядитель зоопарка и несколько зевак-безбилетников. Засунув в уши бирюши, сидела публика по домам, по архивам, по интернет-кафе и гоняла взад-вперёд своего собственного гризуна.  Самоудовлетворяясь  хоум-видео, врезанными в киноленту  воспоминаниями,  получали люди человеческие от многократного переживания своего же прошлого такой кайф,  что Господь, будь его наличие  бесспорным, возможно, и не  направил бы время из прошлого в будущее, а поступил бы более осмотрительно: поставил бы точку на карте и сказал бы: «Вот - время, делайте с ним, что хотите».

Линия жизни человеческой, уперевшись в момент, когда время станет лишь точкой на карте, вначале нахохлится, потом вздыбится, наконец, подобно девятому валу, обрушиться на человека бешеным ураганом – и вдруг всхлипнет, отступит и пойдёт вспять, оставляя на песке истёртой памяти не  иначе, как приговор. Переживать уже пережитое куда интереснее и проще, чем жить дальше.

А то, что он уже всячески предрасположен к подобным "переживаниям", очевидно всякому, кто листает альбом с фотографиями и видит, как надутый щекастый глянцевый мальчик превращается в презентабельного глянцевого юношу с копной глянцевых смоляных волос.

И вряд ли кто сообразит, что в лицо человеческому детёнышу пронзительно пахнуло вечностью - потому что вечность - это и есть точка, точка созерцания, точка вечного покоя времени, когда оно ещё не решило, в каком направлении лететь, с какой скоростью и кому назло. А чем как не точкой покоя можно считать момент, когда человек, имея в своём распоряжении единственный временной вектор - "вперёд в будущее", внутри этого направления только и делает, что возвращается в прошлое? Чем как не подвесом для маятника времени является момент, когда вскрыл человек печать, да и поставил в приёмник кассету?  - время теперь нанизано на этот момент, как бабочка на иглу, бей крыльями, лопочи ресничками – всё без толку.

Костариканские философы снова берут на себя смелость утверждать, что единственное доступное человеку проявление вечности случается за мгновение до его смерти. Именно тогда, в его невольной краткой зависти ко всем остающимся в живых, рождается самая дикая и самая безрассудная гипербола. Жизни прочих людей кажутся "вот-вот трупу" настолько громадными, настолько бесспорными и неимоверно значимыми по сравнению с долей милисекунды, отпущенной ему на "вот-вот", что они, жизни эти, нами проживаемые, неизбежно стремятся в его субьективных, угасающих очах в бесконечность.  

Обуглившаяся рожа кривлялась и корчила рожи. В выражении её глаз было что-то очень китайское.

Здоровый чёрт подливал кипяток чугунным половником. Рожа смотрела на меня искоса, низко голову наклоня.

Я улыбнулся.

- Здравствуй, Мао. Вот мы и встретились.