Гадание на кофейной гуще

Наконец редактор поднял на него глаза, исполненные искреннего безразличия. 

«Не-е, браток, так мы каши не сварим. Мы, конечно, возьмём твою писульку, но лишь из-за того, что Квентин Молс, чёрт бы его побрал, задерживает свою заметку о серийных убивцах. Если бы ты принёс свой «Парфянский Выстрел»  на следующей неделе или, скажем, на предыдущей, когда у нас были достойнейшие развороты о нью-йоркском душителе, у тебя не было бы ни единого грёбаного шанса. Так что считай, тебе повезло».

И Дэшил продолжил писать детективные рассказы. Следующую попытку напечататься в «Чёрной маске» он предпринял спустя несколько месяцев. Когда пришёл, редактор его едва узнал.

«Гм… Сыровато, натянуто. С чего ты взял, что это интересно будет читать? Что ни персонаж, то придурок.  Давай поступим следующим образом: мы берём это в работу.  Но если ты и в следующий раз принесёшь подобную пургу, будешь отправлен восвояси к хренам собачьим. За рассказ заплатим, как за стандартную заметку на одну-шестую полосы. На большее ты пока не тянешь.  Да…и где санитары носят этого Квентина Молса с его серийными убийцами? »

Один рассказ – случайность, два – закономерность. Дэшил с удвоенной энергией берётся за дело. Он выдумывает безымянного литературного героя, которого впоследствии проведёт через полсотни своих сочинений. Ему не свойственны любования пейзажами и лицами в толпе. Стиль Хэммета лаконичен, диалоги выверены, преступники аресту не подлежат – расстреливаются на месте. 

«А потом ты напишешь, что людей можно убивать шариками от пинг-понга? – орал на него редактор, потрясая над головой очередной рукописью, -  Господи, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не писал о том, в чём ни грамма не смыслишь! Идея ведь и в самом деле не так плоха. Я отдам её другому автору на доработку. В следующий раз я это делать не стану. Нужно попросить знакомого серийного убийцу, чтобы он прихлопнул Квентина Молса с его сраной статьёй».

Следующий год Дэшил работал параллельно в нескольких журналах. При этом заканчивал рукопись своего первого романа. В редакции «Субботнего литературного обозрения» он впервые осмелился торговаться касательно своего гонорара и убедил работодателя платить ему больше остальных. В «Чёрной маске» он, как и раньше появлялся два раза в месяц.

«Не стал бы связывать это исключительно с твоими художествами, Дэшил, но альманах - не будь я Сэмом Бушером, то бишь его главным редактором -  заметно похорошел. Нынешнего тиража уже не хватает. Сметают с прилавков подчистую, сукины дети. За рассказы теперь будем платить, как за полосу, а если будешь приносить их по два в месяц, ещё и премию получишь».

В конце концов, Хэммет  накопил достаточно денег, чтобы собрать вещички и отправится подальше от океанского побережья. Туберкулёз не давал ему покоя.  Зайдя в редакцию «Чёрной маски», он ещё не знал, что скажет Сэму Бушеру. Его осенило уже в приёмной. Он зашёл в архив, где хранились, сваленные на стеллажи, несколько тонн использованной макулатуры и вытащил на свет божий свою первую рукопись, свою первую пробу пера, свой  «Парфянский выстрел» о двадцати трёх страницах.

Читая её, будто в первый раз, Сэм Бушер млел от восторга.

«Вот! Вот!!! ВОТ!!! НАКОНЕЦ-ТО!!! Это на самом деле уровень, я тебе скажу!!! Видел я браток, что из такого, как ты, будет толк. Помнишь, каким ты был, когда мы тебя первый раз-то опубликовали? Когда это было? Три года назад? Четыре? Ни стиля, ни харизмы, ни толкового главного героя. Сплошное распускание соплей и чтение морали. Но сейчас-то, сейчас!  Я потолкую со своими знакомыми издателями – авось возьмут грех на душу. Сборник рассказов об «опере из «Континенталя» - каково? Гордо звучит, а? Ладно, вижу не сидится…  Иди и  как следует замочи это дело в стакане с виски или в чём ты там черпаешь вдохновение, хе-хе?! Да, и пригласи ко мне из приёмной Квентина Молса. Мне нужно сказать ему, что он уволен».