Зелень желтела. Опадающие листья мягко шуршали под ногами. Приближался вечер. Закатное солнце отражалось красным в оконных стеклах и постепенно уходя погружало в полумрак грязную обшарпанную комнату покидаемой навсегда квартиры. В том помещении стоял Сергей Роев, он смотрел на стену в старых обоях, на стене перед ним висела деревянная рамка, в ней под стеклом был зажат старый жухло-коричневый листок с криво нацарапанными чернильными строками. Впрочем текст прописи был вполне различим и Сергей перечитывал его раз за разом. После аккуратно снял рамку с письмом со ржавого шурупчика и, завернув в поднятую с пола помятую газету, спрятал в нутро видавшего виды портфеля из потрескавшегося кожзама. Вздохнув, поднял поклажу и удалился из комнаты в дверной проем ведущий в коридор к входной двери.

Еще пять минут и он уже шел по улице, дальше на метро в гости к другу юности, у которого и заночует как условился ранее, но перед этим зайдет в магазин-мусорник, возьмет бутыль коньячного напитка, лимона да колы, чтоб было под что провести ночь за разговором о чем-то давно мучающем Сергея, но пока не сформулированного словами, хотя невыносимо требующего разъяснения или хотя бы обсуждения. В вечернем подъезде шумный лифт поднял мужчину на шестой этаж, темная оббитая дверь, трель еще советского звонка, послышались приближающиеся шаги и запоры со скрежетом отворились.

Думал уже совсем прошло, ан нет! Какой-то графоманский зуд, эндорфины и адреналины рвущиеся из крови наружу. Главное - нет ни идей ни желания, но есть потребность открыть шлюзы и освободить поток. Сам не люблю рафинированных рефлексий и словоблудия, поэтому, дабы придать изливаниям сюжетность, воспользуюсь в качестве начальной фабулы историей, которую мне поведал не так давно зашедший на чашку коньяку старый приятель. Так что, выльется ли это обострение в один пост, серию заметок, повесть или вялотекущий роман, мне пока не известно. Вероятно всё пойдет автобиографично, оттого фактически внешне безсобытийно. Ну и, чтоб уж совсем не выглядело уныло-буквенно буду прикреплять рэндомную картинку, вроде этой:

4 (ПЕТРУШКА обращаясь к публике)  

ПЕТРУШКА: Публика честная, достопочтимые зрители, а вот ещё какую историю занимательную вам поведаю. В одном недалеком малом королевстве у тамошнего главного казначея обнаружилась к концу года немалая недостача державных монет. Опечалился казначей, не сносить ему повсему головы, монеты-то уж не вернешь, и заплакал казначей от такой печали. И когда казну приказчики пересчитывали плакал, и когда перед судьёю за растрату предстал плакал, и как приговор фатальный услыхал плакал, и даже когда главою лег на плаху всё ещё плакал. И в последнюю минуту перед опущением лезвия холодного на шейную кость, вспомнились казначею застолья увеселительные, девки задорные, цыгане поющие, собутыльники песнь хмельную орущие, да собственная радость купленная на казенные средства, и так хорошо ему на сердце сделалось, что и умирать совсем нестрашно стало, и засмеялся тогда казначей, широко залился смехом звонким-радостным, слёзы счастья брызнули из его глаз на темный сруб, раскаты смеховые разлетелись над площадью, и народ понемногу тоже стал улыбаться и посмеиваться, расслабились суровые лица и не серчали уж гневно на казнокрада. Но умолк смех обреченного в одну секунду, а глава его глухо ударилась о помост, и, упав чернявою шевелюрою вверх на свой мясной срез, замерла озорной улыбкой воззрившись в толпу прищуром незрячих глаз. Давнишним месяцем был я в том королевстве, в том граде, на той самой площади, где и прочел эту историю на бронзовой табличке у памятника улыбающийся голове. Ну как вам быль эта?! Хотите ещё?! Ну так вот... хотя постойте (переходит на шепот) слышится мне голос... зовёт... девушка в золотой клетке...