Ваше "Как никогда раньше" - вселяет надежду.

Строчки по строчкам - что мой идеал.

Входите внутрь моего сердца,

Нежно.

Прокляты твари, кто Вас предавал.

И перечитывав сольники, 

ctrl+enter, лишь слезы да стоны,

Ваши пробелы по вторникам,

Рифмы - извечно вне доступа зоны.

И в голове начинает, 

Маячить торжественный спойлер:

"Дышишь три года стихами, 

Искренней Геры Троймер."

Ваши слова - моя доза,

Я становлюсь наркоманом,

Строчками Вашими, да без наркоза,

Я зашивала душевные раны.

Изредка было намного больнее,

И упиваясь тем фирменным "сплином",

Видели серые скользкие стены,

Не замечала ножей, что направленны в спину.

А в голове до сих пор,

Зависает проклятый, навязчивый спойлер:

"Тридцать шесть месяцев ты погибаешь стихами,

Этой безбожницы Геры Троймер."

Ленни, милая, здравствуй.
Как дела? С тобой же общаться опасно.
Ленни, давай, расскажи, что ты сегодня видела ночью,
Какие волшебные сны?
Знаешь, вчера умирали мы, где ты была?
Я надеюсь, что ты не пила.
Что ты забыла в том городе, где
Глаза не имеют зрачков?
Какие теперь предоставишь мне доводы,
Что станет нам заменителем снов?
Ленни, я вижу, что руки поломаны,
Какой ты художник теперь?
Запаяны числа, обрезаны волосы,
Иди, а я укажу рукою на дверь.
Ленни, ты помнишь? В том парке,
Где вен не осталось в ту страшную ночь,
Ты сдохнешь, родная, где-то за полночь,
И мать проклянет одуревшую дочь.
"Прости" - слышу эхом, не помню куда покатились глаза,
Убила подруг. Убила прохожих. Теперь.
Себя.
Себя.
Себя.

Не нахожу себе места, в комнате тесно.

Глаза красные от сияния монитора.

Слышен только тихий звук передергивающегося затвора.

Ты, как я вижу - он-лайн, но не спешишь отвечать.

Так ведь удобней. Молчать.

Пишу: "Что случилось?"

В груди словно водородные бомбы взрывали.

В ответ: "Заебала уже. Все вы меня заебали."

У Ирен как всегда ни гроша в кармане,
У нее за душой - только рифы гитарные,
Смотрит по вечерам фильмы на огромном экране,
Ненавидит шпильки и анекдоты вульгарные.
Меня по утрам целует, подмигивает,
Радостно машет, смеется приветственно,
Увидев его - ее сердце выпрыгивает,
На кончиках пальцев играет нежное детство в ней.
Такая забавная, юная, смелая,
Гордая девушка, духом не павшая,
Ветром весенним вконец опьянела и,
Нежно ложилась на землю, уставшая.
Я ее видел, ночами, за книжками,
По вечерам она слушала радио,
И не гонялась, в слезах, за мальчишками,
Лишь от усталости наземь ты падала.
Нежная ласточка, светлые волосы,
Прокляты те, кто кричали "безумная!",
Ты позовешь меня сладостным голосом,
Петь соловьям, да ночами безлунными.

Я - твоя Королева,

Ты - моя счастливый Король,

Я танцую под арфу,

Ты поешь под гобой.

Серые очи, не дремля,

Смотрят, смеясь на меня,

Ласково руки целуешь,

Так бесконечно любя.

Оттепель, реки воспряли,

Волосы пахнут весной,

Травы шумят, подпевая,

Мы же - смеемся с тобой.

Только смотри не касайся,

Вереска листьев рукой,

Яд проникает под кожу -

Вечный находишь покой.

Счастьем своим опьяненный,

Наземь упал он босой,

Листья коснулись ладони,

Впал он в дурман колдовской.

Тридцать веков погибает,

Мой сероглазый супруг,

Тень его бродит по замку,

В ужас приводит стареющих слуг.

Правит изысканный балом,

Здесь безысходная боль,

Помни, что я - Королева,

Ты - мой безумный Король.

Пусты твои стеклянные глаза,

И никогда ты обнимать меня не будешь.

Нас слепит проклятая снега белизна,

Все потому, что больше ты меня не любишь.

Не будешь нежно на руках носить,

И утром поцелуем не разбудишь,

И с мыслью этой мне придется жить.

И с осознанием, что ты меня не любишь.

Я не смогу идти по жизни босиком,

Зачем ты мое чувство зверски губишь?

Нас было двое, а теперь я за бортом,

Ведь просто ты давно меня не любишь.