Балаклавское сражение,25 октября 1854 г. ,ч.3
- 26.10.11, 13:32
http://www.liontour.com.ua/ua/
К 157- и летию начала обороны Севастополя
Уже одна эта надежда показывает, в каком затруднении находился в средних
числах октября французский главнокомандующий. Но лорд Раглан сам привык
ждать из французского штаба действующей армии указаний.
Так прошло восемь дней — и вдруг толчок воспоследовал. Дело в том, что
Меншиков и до и после Альмы, и до и после первой бомбардировки нисколько
не верил в успех завязавшейся гигантской борьбы.
Но из Петербурга ему не давали покоя, и он считал нужным решиться на
какую-то видимость активных военных выступлений.Но государь не допускал и
мысли о сдаче Севастополя.
Главнокомандующий русской армией- Светлейший князь А.С. Меншиков
Во всех своих письмах к кн. Меншикову император ободрял его, поручал
ему благодарить войска и моряков, высказывал в самых теплых выражениях
свое доверие к молодецкой их стойкости, высказывал сожаление о том, что
сам не с ними...Меншиков решил напасть на турок, охранявших подступы к
Балаклаве, на английский лагерь у Балаклавы.
Положение в Балаклаве к утру 13(25) октября было такое. На невысоких
буграх, окружающих Балаклаву, союзники устроили еще в середине сентября,
тотчас после занятия города, четыре больших редута — впереди линии от
села Чоргун к Балаклаве — и один поменьше.
Но вооружены артиллерией были из них только три больших. Эти редуты
прикрывали линию Чоргун — Балаклава и были расположены впереди, на линии
от Сапун-горы к селу Кадыкой, и заняты турками.
Английское командование усвоило себе правильное, по существу,
воззрение, что турки отсиживаются от русских за укреплениями гораздо
успешнее, чем выдерживают их натиск в открытом поле.
Но лорд Раглан упустил из виду, что ведь Омер-паша отпустил с союзниками
в Крым не наилучших, а наихудших из своей армии, потому что хорошие
были ему самому нужны на Дунае, где он остался. Эти поистине несчастные
турки, превращенные в Камышевой бухте французами в вьючных животных,
англичанами, напротив, были обращены в передовых, так сказать, бойцов и
посажены на редуты, чтобы защищать своей грудью английский лагерь и
склады в Балаклаве. Турок принято было кормить очень скудно, бить
смертным боем за провинности, к общению не допускать, даже офицеров
турецких за стол с собой не сажать. И вообще если в это самое время в
Константинополе султан Абдул-Меджид буквально не знал, куда ему
спрятаться от великодушного покровителя и спасителя Оттоманской державы
лорда Стрэтфорда-Рэдклифа, то подданные султана, страдавшие в Балаклаве,
еще меньше чаяли найти себе где-нибудь спасение от хлыстов и палок
своих английских союзников.
Их посадили на редуты перед городом Балаклавой. На каждом из четырех
редутов было по 250 человек турок и по одному английскому артиллеристу.
Силы союзников, в основном представленные британскими войсками, включали
две кавалерийских бригады. Бригада тяжёлой кавалерии под командованием
бригадного генерала Джеймса Скарлетта состояла из 4 и 5 гвардейских
драгунских, 1, 2 и 6 драгунских полков и располагалась к югу, ближе к
Балаклаве. Северные позиции, ближе к Федюхиным горам, занимала бригада
лёгкой кавалерии, включавшая 4, 8, 11 и 13 гусарские полки, 17 уланский
полк. Командовал лёгкой бригадой генерал-майор лорд Кардиган. В лёгкой
кавалерии, считавшейся элитным родом войск, служили представители
известнейших аристократических родов Великобритании. Общее командование
британской кавалерией осуществлял генерал-лейтенант Бингхэм, третий граф
Лукан. В сражении участвовали также французские и турецкие
подразделения, но их роль была незначительной. Количество войск
союзников составляло около двух тысяч человек.
Британским экспедиционным корпусом командовал генерал-лейтенант лорд Раглан, французским — маршал Конберт.
В октябре 1854 года главнокомандующий русскими войсками в Крыму А. С.
Меншиков решил нанести союзникам удар в самом уязвимом для них месте — в
районе Балаклавы. 23 октября у местечка Чоргун на Черной речке был
собран так называемый Чоргунский отряд под командой генерал-лейтенанта
П. П. Липранди, насчитывал около 16 тысяч человек и включал Киевский и
Ингерманландский гусарские, Уральский и Донской казачие, Днепровский и
Одесский пехотные полки и ряд других частей и подразделений. Генерал
Липранди занимал должность заместителя главнокомандующего русскими
войсками в Крыму князя Александра Сергеевича Меншикова.
Ближайшей задачей этого отряда являлся захват турецких редутов на
Кадык-койских высотах, а затем, по возможности, выход к Балаклаве и
обстрел артиллерией союзных судов, скопившихся в порту. Для поддержки
войск Липранди был назначен особый отряд генерал-майора И. П.
Жабокритского,
Начальник 6 пехотной дивизии Жабокритский И.П.
насчитывавший около 5000 человек при 14 орудиях. Ему предстояло выдвинуться правее Воронцовского шоссе на Федюхины высоты.
Смирно сидели турки на этих редутах в течение нескольких недель, как
вдруг в 6 часов утра 13(25) сентября 1854 г., к неописуемому своему
ужасу, они увидели, что на них направлен артиллерийский обстрел, после
чего на все четыре редута помчалась в атаку кавалерия,
а за ней и пехота.
С первого редута турки не успели даже вовремя бежать, и около двух
третей их было перебито ворвавшимися русскими войсками, но со второго,
третьего и четвертого редутов турки бежали с предельной быстротой,
побросав орудия, которые не успели заклепать, и покинув все, что на
редутах находилось. Русская кавалерия преследовала и избивала их во
время этого панического бегства еще на некотором расстоянии за редутами.
Уцелевшие турки были безжалостно перебиты и изранены англичанами, когда
им удалось добежать до города.
3-я Донская артбатарея вместе с другими артиллерийскими частями своим
огнём содействовали овладению пехотными полками четырёх английских
редутов на Семякиных высотах. Затем 1-й Уральский казачий полк совместно
с гусарской бригадой участвовал в неудачной атаке на лагерь английских
войск в Кадыковке.
Генерал Липранди занял высоты Кадыкоя. Но это было лишь началом дела.
Затем 1-й Уральский казачий полк совместно с гусарской бригадой
участвовал в неудачной атаке на лагерь английских войск в Кадыкое.
За четырьмя редутами, которыми овладели русские при этой первой атаке,
находился второй ряд выстроенных англичанами укреплений, начинавшихся от
села Кадыкиой, но позади первого редута параллельные линии редутов шли
до отрогов Сапун-горы.
За этими укреплениями стояла бригада легкой кавалерии под начальством лорда Кардигана,
а за ней бригада тяжелой кавалерии под начальством бригадного генерала Скарлетта.
Та и другая находились в этот день под начальством лорда Лукана. Отдельно от лорда Лукана действовал 93-й шотландский полк,
пытавшийся, хотя и безуспешно, остановить бегство турок из четырех
передовых редутов. Этот полк состоял под начальством баронета Коллина
Кемпбелла.
Для того, чтобы прикрыть слишком широкий фронт атаки русской кавалерии,
Кэмпбелл приказал своим солдатам построиться в шеренгу по два, вместо
предусмотренной уставами в таких случаях шеренги по четыре. Слова
приказа Кэмпбелла и ответ на них его адъютанта Джона Скотта вошли в
британскую военную историю:
— Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите.
— Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем.
«Таймс» описал потом шотландский полк в этот момент как «тонкую красную
полоску, ощетинившуюся сталью». Со временем это выражение перешло в
устойчивый оборот «тонкая красная линия», обозначающий оборону из
последних сил.
Кемпбеллу удалось остановить русских кавалеристов, преследовавших турок, и кое-кого из турок включить в свой отряд.
Липранди безуспешно пытался опрокинуть шотландский полк Кемпбелла, стоявший в долине Кадыкоя.
Затем бригада Скэрлетта произвела атаку на гусарский полк и казаков и отбросила их к Чоргуну
Это вошло в историю Великобритании,как "Атака бригады тяжелой кавалерии".
Хотя гусары шестой легкой кавалерийской дивизии помяли стоявшие перед
ними части, но уже со всех сторон на выручку англичанам спешили к
Балаклаве и к Кадыкиою новые и новые части союзников. Дело в том, что
уже в 8 часов утра оба главнокомандующих — лорд Раглан и генерал
Канроберт — примчались на место боя. Конечно, в данном случае главная
роль должна была принадлежать Раглану, потому что русское нападение было
направлено на английские укрепления и войска. Это обстоятельство
сыграло губительную для англичан роль.
Уже генерал Рыжов, который произвел нападение на Коллина Кемпбелла,
отступил, теснимый драгунской бригадой начальствовавшего в этот день над
всей тяжелой кавалерией Скарлетта, когда Скарлетт, не заметив, что
Рыжов с умыслом норовит пройти между двумя отнятыми утром у турок
редутами, завлекает англичан в опаснейшее положение. Неожиданно грянули
справа и слева в колонну Скэрлетта русские пушки, уже появившиеся около
двух редутов (второго и третьего). Английские драгуны, потеряв убитыми и
ранеными несколько десятков человек, бросились назад. Тут-то и
произошло трагическое для англичан событие, о котором было столько
страстных споров и в течение всей Крымской войны и долго после нее, — то
событие, которое в английской историографии и публицистике дало
Кадыкиою название «долины смерти». Наиболее правдоподобные показания
рисуют дело так. Лорд Раглан сначала передал начальнику всей кавалерии
лорду Лукану приказ идти вперед и, при поддержке пехоты, овладеть
высотами, где находились русские, чтобы воспрепятствовать им увезти
пушки со взятых утром редутов. Лукан ждал пехоты, но она все не
появлялась. Без поддержки пехоты Лукан даже, согласно приказу, и не
должен был и не мог двигаться, не подвергая страшному риску свои бригады
(как Скарлетта, так и Кардигана). Но этим дело не окончилось.
Русские, как это было видно в подзорные трубы издали с того места, где
стояли окруженные свитой лорд Раглан и генерал Канроберт, начали
стаскивать пушки со взятых ими редутов. Сражение в тот момент казалось
на этот день законченным, никаких новых атак с русской стороны не
предвиделось. Лорд Раглан, указывая Канроберту на русских, с видимой
досадой сказал, что жаль все-таки отдавать им эти трофеи.
К 157- и летию начала обороны Севастополя
Уже одна эта надежда показывает, в каком затруднении находился в средних
числах октября французский главнокомандующий. Но лорд Раглан сам привык
ждать из французского штаба действующей армии указаний.
Так прошло восемь дней — и вдруг толчок воспоследовал. Дело в том, что
Меншиков и до и после Альмы, и до и после первой бомбардировки нисколько
не верил в успех завязавшейся гигантской борьбы.
Но из Петербурга ему не давали покоя, и он считал нужным решиться на
какую-то видимость активных военных выступлений.Но государь не допускал и
мысли о сдаче Севастополя.
Главнокомандующий русской армией- Светлейший князь А.С. Меншиков
Во всех своих письмах к кн. Меншикову император ободрял его, поручал
ему благодарить войска и моряков, высказывал в самых теплых выражениях
свое доверие к молодецкой их стойкости, высказывал сожаление о том, что
сам не с ними...Меншиков решил напасть на турок, охранявших подступы к
Балаклаве, на английский лагерь у Балаклавы.
Положение в Балаклаве к утру 13(25) октября было такое. На невысоких
буграх, окружающих Балаклаву, союзники устроили еще в середине сентября,
тотчас после занятия города, четыре больших редута — впереди линии от
села Чоргун к Балаклаве — и один поменьше.
Но вооружены артиллерией были из них только три больших. Эти редуты
прикрывали линию Чоргун — Балаклава и были расположены впереди, на линии
от Сапун-горы к селу Кадыкой, и заняты турками.
Английское командование усвоило себе правильное, по существу,
воззрение, что турки отсиживаются от русских за укреплениями гораздо
успешнее, чем выдерживают их натиск в открытом поле.
Но лорд Раглан упустил из виду, что ведь Омер-паша отпустил с союзниками
в Крым не наилучших, а наихудших из своей армии, потому что хорошие
были ему самому нужны на Дунае, где он остался. Эти поистине несчастные
турки, превращенные в Камышевой бухте французами в вьючных животных,
англичанами, напротив, были обращены в передовых, так сказать, бойцов и
посажены на редуты, чтобы защищать своей грудью английский лагерь и
склады в Балаклаве. Турок принято было кормить очень скудно, бить
смертным боем за провинности, к общению не допускать, даже офицеров
турецких за стол с собой не сажать. И вообще если в это самое время в
Константинополе султан Абдул-Меджид буквально не знал, куда ему
спрятаться от великодушного покровителя и спасителя Оттоманской державы
лорда Стрэтфорда-Рэдклифа, то подданные султана, страдавшие в Балаклаве,
еще меньше чаяли найти себе где-нибудь спасение от хлыстов и палок
своих английских союзников.
Их посадили на редуты перед городом Балаклавой. На каждом из четырех
редутов было по 250 человек турок и по одному английскому артиллеристу.
Силы союзников, в основном представленные британскими войсками, включали
две кавалерийских бригады. Бригада тяжёлой кавалерии под командованием
бригадного генерала Джеймса Скарлетта состояла из 4 и 5 гвардейских
драгунских, 1, 2 и 6 драгунских полков и располагалась к югу, ближе к
Балаклаве. Северные позиции, ближе к Федюхиным горам, занимала бригада
лёгкой кавалерии, включавшая 4, 8, 11 и 13 гусарские полки, 17 уланский
полк. Командовал лёгкой бригадой генерал-майор лорд Кардиган. В лёгкой
кавалерии, считавшейся элитным родом войск, служили представители
известнейших аристократических родов Великобритании. Общее командование
британской кавалерией осуществлял генерал-лейтенант Бингхэм, третий граф
Лукан. В сражении участвовали также французские и турецкие
подразделения, но их роль была незначительной. Количество войск
союзников составляло около двух тысяч человек.
Британским экспедиционным корпусом командовал генерал-лейтенант лорд Раглан, французским — маршал Конберт.
В октябре 1854 года главнокомандующий русскими войсками в Крыму А. С.
Меншиков решил нанести союзникам удар в самом уязвимом для них месте — в
районе Балаклавы. 23 октября у местечка Чоргун на Черной речке был
собран так называемый Чоргунский отряд под командой генерал-лейтенанта
П. П. Липранди, насчитывал около 16 тысяч человек и включал Киевский и
Ингерманландский гусарские, Уральский и Донской казачие, Днепровский и
Одесский пехотные полки и ряд других частей и подразделений. Генерал
Липранди занимал должность заместителя главнокомандующего русскими
войсками в Крыму князя Александра Сергеевича Меншикова.
Ближайшей задачей этого отряда являлся захват турецких редутов на
Кадык-койских высотах, а затем, по возможности, выход к Балаклаве и
обстрел артиллерией союзных судов, скопившихся в порту. Для поддержки
войск Липранди был назначен особый отряд генерал-майора И. П.
Жабокритского,
Начальник 6 пехотной дивизии Жабокритский И.П.
насчитывавший около 5000 человек при 14 орудиях. Ему предстояло выдвинуться правее Воронцовского шоссе на Федюхины высоты.
Смирно сидели турки на этих редутах в течение нескольких недель, как
вдруг в 6 часов утра 13(25) сентября 1854 г., к неописуемому своему
ужасу, они увидели, что на них направлен артиллерийский обстрел, после
чего на все четыре редута помчалась в атаку кавалерия,
а за ней и пехота.
С первого редута турки не успели даже вовремя бежать, и около двух
третей их было перебито ворвавшимися русскими войсками, но со второго,
третьего и четвертого редутов турки бежали с предельной быстротой,
побросав орудия, которые не успели заклепать, и покинув все, что на
редутах находилось. Русская кавалерия преследовала и избивала их во
время этого панического бегства еще на некотором расстоянии за редутами.
Уцелевшие турки были безжалостно перебиты и изранены англичанами, когда
им удалось добежать до города.
3-я Донская артбатарея вместе с другими артиллерийскими частями своим
огнём содействовали овладению пехотными полками четырёх английских
редутов на Семякиных высотах. Затем 1-й Уральский казачий полк совместно
с гусарской бригадой участвовал в неудачной атаке на лагерь английских
войск в Кадыковке.
Генерал Липранди занял высоты Кадыкоя. Но это было лишь началом дела.
Затем 1-й Уральский казачий полк совместно с гусарской бригадой
участвовал в неудачной атаке на лагерь английских войск в Кадыкое.
За четырьмя редутами, которыми овладели русские при этой первой атаке,
находился второй ряд выстроенных англичанами укреплений, начинавшихся от
села Кадыкиой, но позади первого редута параллельные линии редутов шли
до отрогов Сапун-горы.
За этими укреплениями стояла бригада легкой кавалерии под начальством лорда Кардигана,
а за ней бригада тяжелой кавалерии под начальством бригадного генерала Скарлетта.
Та и другая находились в этот день под начальством лорда Лукана. Отдельно от лорда Лукана действовал 93-й шотландский полк,
пытавшийся, хотя и безуспешно, остановить бегство турок из четырех
передовых редутов. Этот полк состоял под начальством баронета Коллина
Кемпбелла.
Для того, чтобы прикрыть слишком широкий фронт атаки русской кавалерии,
Кэмпбелл приказал своим солдатам построиться в шеренгу по два, вместо
предусмотренной уставами в таких случаях шеренги по четыре. Слова
приказа Кэмпбелла и ответ на них его адъютанта Джона Скотта вошли в
британскую военную историю:
— Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите.
— Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем.
«Таймс» описал потом шотландский полк в этот момент как «тонкую красную
полоску, ощетинившуюся сталью». Со временем это выражение перешло в
устойчивый оборот «тонкая красная линия», обозначающий оборону из
последних сил.
Кемпбеллу удалось остановить русских кавалеристов, преследовавших турок, и кое-кого из турок включить в свой отряд.
Липранди безуспешно пытался опрокинуть шотландский полк Кемпбелла, стоявший в долине Кадыкоя.
Затем бригада Скэрлетта произвела атаку на гусарский полк и казаков и отбросила их к Чоргуну
Это вошло в историю Великобритании,как "Атака бригады тяжелой кавалерии".
Хотя гусары шестой легкой кавалерийской дивизии помяли стоявшие перед
ними части, но уже со всех сторон на выручку англичанам спешили к
Балаклаве и к Кадыкиою новые и новые части союзников. Дело в том, что
уже в 8 часов утра оба главнокомандующих — лорд Раглан и генерал
Канроберт — примчались на место боя. Конечно, в данном случае главная
роль должна была принадлежать Раглану, потому что русское нападение было
направлено на английские укрепления и войска. Это обстоятельство
сыграло губительную для англичан роль.
Уже генерал Рыжов, который произвел нападение на Коллина Кемпбелла,
отступил, теснимый драгунской бригадой начальствовавшего в этот день над
всей тяжелой кавалерией Скарлетта, когда Скарлетт, не заметив, что
Рыжов с умыслом норовит пройти между двумя отнятыми утром у турок
редутами, завлекает англичан в опаснейшее положение. Неожиданно грянули
справа и слева в колонну Скэрлетта русские пушки, уже появившиеся около
двух редутов (второго и третьего). Английские драгуны, потеряв убитыми и
ранеными несколько десятков человек, бросились назад. Тут-то и
произошло трагическое для англичан событие, о котором было столько
страстных споров и в течение всей Крымской войны и долго после нее, — то
событие, которое в английской историографии и публицистике дало
Кадыкиою название «долины смерти». Наиболее правдоподобные показания
рисуют дело так. Лорд Раглан сначала передал начальнику всей кавалерии
лорду Лукану приказ идти вперед и, при поддержке пехоты, овладеть
высотами, где находились русские, чтобы воспрепятствовать им увезти
пушки со взятых утром редутов. Лукан ждал пехоты, но она все не
появлялась. Без поддержки пехоты Лукан даже, согласно приказу, и не
должен был и не мог двигаться, не подвергая страшному риску свои бригады
(как Скарлетта, так и Кардигана). Но этим дело не окончилось.
Русские, как это было видно в подзорные трубы издали с того места, где
стояли окруженные свитой лорд Раглан и генерал Канроберт, начали
стаскивать пушки со взятых ими редутов. Сражение в тот момент казалось
на этот день законченным, никаких новых атак с русской стороны не
предвиделось. Лорд Раглан, указывая Канроберту на русских, с видимой
досадой сказал, что жаль все-таки отдавать им эти трофеи.
0
Коментарі