Где грязь в политике

А вот отчего она грязная, где успела вымазаться и как об нее можно измазаться самому, давайте разберемся.

1.

По определению, "политика" - слово греческое, обозначающее множество (поли) интересов (тикос). То есть, при погружении в этот феномен, возникает необходимость учитывать множество факторов, оказывающих влияние на ситуации, на их динамику и на самого субъекта, замешанного в феномен политики.

Другими словами, сидя на месте пересечения интересов, нужно уважать их диспозицию, силу, направление, да и само наличие переплетения интересов как таковое. Кроме того, нужно уважать все то, что остается за скобками принятия решений, все неучтенные факторы, "темную материю" политики, составляющую, как говорят ученые от 90 до 99% общего состава всего сущего. То есть любой человек, ибо человек, принимает во внимание мизерную часть того, что принимать во внимание стоит. Вот здесь и кроется первый порог политики. Погружение в феномен требует от человека все больших усилий, все большей вовлеченности и заостренности на предмете. При том, что предмет как таковой остается к политику в лучшем случае равнодушным. А по сути, предмет остается непознаваемым. Как не распиши сценарий, как не спроектируй последовательность действий, как не учитывай все разночинные тикосы, вечно откуда-то из сумрака "темной материи" появляется какой-нибудь карликовый тикос-террорист и ставит все с ног на голову. Все летит к чертям, демиург рвет волосы на голове, грызет ногти, проклинает злодейку-судьбу и заряжает пистолет.

Темная материя накладывает пигментацию на раззяву - вот отчего он перепачкивается!

2.

Второй порог политики заключается в том, что попытки управлять феноменом выводят феномен из равновесия и взбаламучивают среду обитания до полной непрозрачности, и, как следствие, непостижимости. Обстоятельства проносятся перед взором политика с калейдоскопической скоростью и не оставляют ему никакого простора для маневра кроме фарватера. А значит, влияние на феномен сводится к нулю. Политик, как байдарочник, может только слегка табанить и лопатить по поверхности в жалкой попытке соблюсти минутное статус-кво и преодолеть надвигающуюся сию секунду угрозу, выкарабкаться из селевого потока, миновать пороги и перекаты течения.

Любой ценой спасти шкуру пытается политик - вот почему он грязный!

3.

Третий порог в политике проявляется в том, что сам политик, как человек, перестает быть человеком в строгом смысле слова. Он превращается в некое подобие гомо сапиенса, да и только. Одноклассники постепенно перестают с ним общаться, супруга не видит его месяцами, а детки... а детки появляются неизвестно откуда и требуют, нет, не участия, а своей доли! Человек мутирует в функционера, в очкарика, полностью погруженного в процессы тикоса. Тикос выжигает, вытесняет в нем сапиенса и даже гомо, обращая функционера в свое приложение, в своего раба. А раб не может принадлежать себе и пользоваться даже своими органами чувств на свое усмотрение, не говоря уже об органах моторики.

Функция - вот отныне удел функционера!

Эгрегор политики сжирает людей своим грязным ртом - вот почему его жертвы такие перемазанные.

Пользуясь сомнительным правом хочу заметить что политика:

 - такой же вид деятельности как и любой другой вид. Рыбалка, скажем, торговля, идеология, шоубиз и многие другие. Она занимает определенную нишу, приносит какую-то пользу людям, пока... Пока не выходит из берегов, отведенных ей природой и не затапливает все вокруг. Вот тогда мирное пасторальное течение деятельности вспухает стихией и подхватывает зазевавшихся жертв, разгоняет их неподготовленную психику и бьет о камни, сцену и столбы освещения;

- такое же явление природы как тихая речушка, орошающая прилегающие пастбища питательным гумусом. Пока она не разражается паводком, стремительным и смертоносным;

- такой же предмет интерьера как горы, подпирающие лучезарный небосвод и манящий экзальтированных альпинистов. Пока они не извергаются лавой и селью, сметая на своем пути зазевавшихся путников, отары и деревеньки;

- такой же орган как печень, тихим урчанием переделывающая ядовитый ароматный абрикосовый самогон в абрикосовый альдегид и абрикосовую углекислоту. Пока она не вспухает и не сведет со свету переносчика и его близких, нервируя их надеждами на встречных айболитов;

- такое же достижение цивилизации как электричество, зажигающее лампочки Ильича и его коллеги Эдисона, вращающее лопасти вентилятора имени того же Ильича или Шевченко, кипятящее божественный Низкафэээ™ и Галину Бланку™ для лысого старикана. Пока оно не пробивает тонкую изоляцию между жизнью и жизнью после Моуди, пока оно не направляет в нокаут лысого старикана с китайско-немецкой отверткой в руках, пока оно не посылает старикана к алчным айболитам, как раз разделывающих печень предыдущего горемыки;

- такой же ресурс как субтропическое озеро в дебрях с переменной влажностью, колышующее на своей груди полупогружных водоплавающих и водоплавающих с полным погружением, утоляющее жажду сухопутных и перепончатокрылых. Пока в него не ринутся жаждущие всех пород и беспородные, пока не перетопчут животворящую влагу с илом и грязью, пока не превратят водоем в банальную зловонную лужу и вонючий мокрый ад;

- такой же источник витаминов и самоутверждения как труп картошки, карася, курицы или коровы, обеспечивающий шоубизнес кулинарным вдохновением, рецептами и диетами. Пока там не заведется нехорошая концентрация токсичных сапрофагов, одноклеточных жлобов и других беспозвоночных, превращающих праздную публику в истовых читателей потусторонней научно-популярной литературы и поклонников санстанции, с надломленной психикой и дряблыми нервами.

Короче, политика имеет право на существование. Но на существование в разумных границах, в границах, которые не угрожают разрушением обитаемому миру и героическим травматизмом героическим обитателям этого мира. Относительно чистой она остается в нормальном течении своего русла, а при малейшей попытке придать политике несвойственные ей функции или скорости, она наносит смачную болючую пощечину!