Лавров о нашей судьбе говорит с Керри. Путин о нашей судьбе говорит с Обамой. Обама про нас говорит с Меркель. Меркель перемывает нам косточки с Путиным.
А мы стоим, как раб, выставленный на продажу. Нас только что пригнали с
плантации, где мы наконец-то грохнули прежнего Хозяина - жадного
гнусного урода. Теперь его имущество делят соседи.
Отмытые и впопыхах накормленные, мы стоим во дворе, на почтительном расстоянии от переговорщиков, и ждем своей участи.
Где-то вдалеке проходят благопристойные горожане - президент Эстонии,
премьер Польши, президент Литвы, министр иностранных дел Швеции.
Вообще-то они - убежденные противники рабства, и оно заметно: издалека
подмигивают, делают ободряющие жесты. Но в разговор главных
рабовладельцев вмешиваться не хотят.
А вот и главный претендент на нашу душу - большой бородатый купец,
красная рубаха в белый горошек, чай хлещет блюдцами. Глаза жадные да
хитрые. Зимой избил нас, да так, что пришлось отнять руку. Теперь все
остальные нас жалеют, но в морду мужику дать не хотят, все ходят вокруг
да около. То запрещают его приказчикам в ихние кабаки ходить, то
говорят, что товары у него принимать не будут. А купец все смеется да
поглядывает на нас, как на скотину.
Отдайте его мне, - говорит, - я с ним давно привык управляться. Да и ему у меня привычнее. Я его давно уже...федерализую.
И ухмылка во все рыло. И стоим мы, ожидаем, чем все закончится. И кулаки самовольно сжимаются, и цепи на ногах звенят.
Yevheni Kuzmenko