Пандорра

Как-то раз на Олимпе бывал я в гостях,

И случилось держать мне божественный стяг,--

День рожденья у Зевса, мне кажется, был,

Даже молнию бросить меня он учил.

 

Но то было потом, когда выпили все,

Гера, Феба, Афина – как все;

Нализались амброзии мы дофига,

Афродита разделась совсем донага.

 

Начались анекдоты и бЫли вокруг,

Тут подсел Аполлон – он ведь старый мой друг,

Говорит: «Расскажу-ка легенду тебе я одну,

В дебри прошлых эпох я тебя поведу».

 

Подняв веки в угаре, отвечаю ему:

«Как я рад тебя видеть, тоже знаю одну –

О Кассандре – той деве, где Троя стоит,

До сих пор своей славой меня всё манит»,

 

«Ну, негоже всё ж смертным богам поминать

Их огрехи, -- сказал он, -- пора забывать;

Если помнишь, в низовьях Пандорра жила –

Что краса в ней сверкала – золотая жила?»

 

О, я помню Пандорру, как всю красоту,

Небеса нам что дарят, как девушку ту;

«Ну, так вот, ты послушай, возьми и урок, --

Мне велел Солнцеликий, -- с него будет прок.

 

Красота не всегда ходит в ногу с умом,

Но Гефест так не думал в чертоге своём;

Из глины, земли и воды сделал смесь,

Ваял он девицу, извёлся уж весь.

 

Красота, её голос, и взгляд нежных глаз –

Можно было подумать, что сущий алмаз

В той девице, что сродни богиням была,

Одеянье богов ей Афина ткалА.

 

Но сияя на милю своей красотой,

Поражала она всех своей простотой,

И не просто скромнягой Пандорра была –

Глупостью, ложью она всех извела.

 

Наделённая дарами сотни богов,

Так красуется дева, словно из снов;

И на землю Гермес её к людям спустил,

Епиметею её как подарок вручил.

 

Ну, а брат Прометея был парень-слабак,

И не то, чтоб совсем, но умом – уж никак;

Красотку увидев, забыл он обо всём,

Что в памяти носят и сердце своём.

 

«Не бери от богов ничего никогда, --

Говорил Прометей, как случилась беда,--

Эти боги мечтают людей извести,

Парень умный, поймёшь, а пока лишь прости!»

 

Всю мудрость забыл наш Эпиметей,

Девку тащит он в спальню лачуги своей,

Женился он мигом, обряд совершив,

И спать он улёгся, на всё положив.

 

И пока в снах он тешил тщеславье своё,

Пандорра всё смотрит: тут всё ли моё?

И, одевшись в хитон, отвлекла она слуг,

Язык её лживый разве разуму друг?

 

Все слуги развесили уши в лапше,

Взирали на девку, будто та в неглиже,

Забыли стеречь они ящик резной –

Подарок богов, что с девкою той.

 

-- Что я ящике этом? – размышляла она, --

Красивый такой, видать полон вина…

А может, сокровища в нём и жемчуга тьма? –

И вот, потянулась к той крышке рука.

 

Тишина… Открывается ящик легко,

И нос сует дева, хоть ей нелегко –

Волнуется, охает, руки дрожат,

И в алчных потугах зубЫ дребезжат.

 

«Вот, -- думает,-- радость, вот миг мой настал:

Я стану богатой, возведу пьедестал –

Себе, я, любимой, алтарь возведу,

И смертных заставлю тащить мне еду.

 

Что Эпиметей мне – ничтожества все,

Царицей я стану, плевать мне на всех!

Заставлю Элладу мне культы творить,

Тогда покажу вам, как следует жить!

 

Вот ящик раскрылся, и что же? – Пустой!

Не веря глазам, кричит девка: -- Отстой!

Только тихо, как шашель, полезли со дна

Кикиморы всякие… Осталась одна.

 

Одумались слуги, -- Закрой! - -ей кричат,

Надрывно все бабы в окрУге вопят,

Проснулся пророка тот брат-идиот,

Пленённый красою… Вот обормот!

 

Сквозь крики, стенания, ругань бежал,

Заметив злодейство, в штаны чуть насцал,

Но было уж поздно, свершилась беда —

Все беды разлезлись – то уж навсегда.

 

Осталась Надежда, -- я видел её, --

Но что с неё толку? – почти как враньё.

Вопить уже поздно, свершился уж рок,

Эпиметей расплатился, забыв свой урок.

 

Но, как это было в начале эпох,

Когда ел Адам – чуть было не сдох, --

Во всё, что случилось, жену он винил,

И, кроме морали, её крепко избил.

 

-- Ступай-ка подальше, не хочу я тебя! –

Эпиметей заорал тут, седлая коня, --

Ты – дура с косою и носом своим,

Что столь любопытен, как рыба-налим.

 

Иди от меня ты, хоть в лес, хоть в поля,

Иль вешайся там, где растут тополя,

Топись-ка ты в море, свали ты к богам,

Пока я не врезал по твоим тем ногам!

 

-- Куда ж я пойду, ой милый ты мой! –

Вскричала Пандорра сквозь бабий тот вой,--

Тебе меня боги во дворец привели,

Подарком гордись, не скажи мне: «свали!»

 

И ноченькой лунной со мною ты жил,

Невинности ценной совсем уж лишил,

Кому я теперь по Элладе нужна,

Невинность – валюта, она так важна!..

 

А если не примешь, пойду я к богам,

Нажалуюсь сильно, будет смерть, как врагам,

Гермес обещал мне защиту и кров,

Но, правда, он хитрый, крутой в нём норОв.

 

 Но выгнать велел муж тупую жену,

Дальнейша судьба безразлична ему;

Женился он позже на крестьянке какой –

А что было делать – организм молодой…

 

Пандорра бродила в колючих лесах,

Седина поселилась в длиннючих косАх,

Любили её все вокруг мужики –

Чего уж таить, писали стихи!

 

Но замуж Пандору никто уж не взял –

Невинности нету, как кто не искал,--

И денег в подоле её не найти,

Ну, как к алтарю нам с такою взойти?!»

 

… Закончил рассказ Аполлон, старый друг,

Расслышал я всё сквозь синдром хмельных мук.

-- Ну, что ты там понял, урок какой взял? –

С вопросом серьёзным ко мне он пристал.

 

Я думал недолго – скорей бы ушёл

Тот бог солнцеликий, откуда пришёл,

Меня пусть простит уж – мозги набекрень,

Отупела башкА, -- ну, лесной словно пень.

 

Вино тут, куренья, амброзия та,

Смешали богини – для них всё суета, --

А ты тут в мученьях чуть не подох,

Отказаться попробуй – ну, я же не лох…

 

Обидятся боги, с Олимпа швырнут,

Иглой на прощанье сатиры ширнут…

Нет, я всё ж Триумфатор, не Беллерофонт,

Я - -весь послушанье, какой тут уж понт!

 

-- Я понял, дружище, мой солнечный бог, --

Сказал я сквозь сон, хоть едва не подох, --

Что бабам нам верить никак уж нельзя,

И мудрее кто слушать – вот истина вся.

 

-- Я рад, что ты понял, -- хвалил меня бог,--

Прометея б он слушал – не вырос бы рог,

Не кипела б планета от людской суеты,

И не жили б вы в кИпишах, яко скоты…