Женские причуды-2

     -- Ты чего? -- с непонимающим видом насторожилась Наталья.
     -- Просто не могу понять, что удивительного в твоей истории, -- ответила Ирина с видом Знайки.
    -- Но он мне изменил! Изменил!!! -- отчаянно воскликнула Суркова.
    -- Ещё скажи, будто он тебя предал, -- бездушно фыркнула подруга, грациозным движением поправляя причёску.
    -- А разве не так? Именно предал, предал!
    -- Это всё эмоции. Давай-ка разберёмся.
    -- Ну, давай. А что тут разбираться? И я вообще не понимаю: на чьей ты сейчас стороне?
    -- На стороне истины, дорогая. Итак... Для начала спрошу: любила ли ты его, выходя замуж?
    -- Ну... Нет, естественно... Однако...
    -- Никаких "однако"! Видишь, ты даже находишь возможным вставить слово "естественно"... Дальше: он тебя любил, обещал что-то, клялся?
     -- Нет, но... у нас с Сурковым деловые отношению, союз прагматичных людей...
    -- Ой, не смеши мои годы! -- деланно засмеялась Фролова. -- "Деловые отношения"... Звучит громко, но... Не слишком ли ты льстишь себе? Если бы эти слова исходили из уст какого-нибудь финансового туза, иимджмейкера, политика, я бы ещё поверила. Но когда слышу такое от тебя...
     -- Но почему?! -- негодующе напряглась Суркова.
     -- А ты вспомни, что представляла собой к 25 годам. Пережившая несколько неудачных романов и аборт, нищая, никому не нужная училка литературы...И в этом не было бы беды, будь ты обыкновенной, заурядной, скромной тёткой. Уехала бы на работу в захолустное село, вышла бы замуж за такого же скромного учителишку, родила бы пару сопливых детишек и могла бы вполне наслаждаться своим простым, но, вместе с тем, и значительным бабским уделом. Но у тебя ведь были запросы, гордыня: стирать вручную, спать с простым учителем, ходить по сельскому болоту, ковыряться в огороде -- тебе казалось, что ты выше всего этого. К счастью или несчастью тебе встретился Сурков. Мне неизвестно, почему он остановил свой выбор именно на тебе. Честно... Может, увидел в тебе опору... Но ты не политик, не идеолог, не дочь одного из сионских мудрецов, не мафиози международного уровня...  Да какую там опору!... Или, скорее всего, глупышку, которая не станет совать нос в его дела и не сумеет превратиться в соперницу... Как бы там ни было, он женился.
     При этих словах из уст Ирины вырвался смешок. Наталья невозмутимо сохраняла задумчивый вид, с жадностью впитывая каждое слово.
     -- Так вот, для того, чтобы назвать твоё сожительство с Сурковым союзом, ты, милая, явно не дотягиваешь. Следовательно, никакого союза между вами нет и быть не может.
     -- Но у нас... У нас... Мы уже привыкли друг к другу! У нас сложились дружеские отношения. Может, и любовь уже есть!
    -- Не будь смешной,  -- прервала её подруга. -- Или, быть может, я чего-то не знаю? Неужели многоуважаемый господин Сурков, найдя тебя в одном из грязных студенческих общежитий и обнаружив, что ты -- невинный цветок, вздыхал под твоими окнами, пел серенады, покупал на последние копейки розы для тебя, влезал к тебе через окно на пятом этаже, рискуя свалиться с проржавевшей пожарной лестницы? Или, быть может, он сейчас привозит тебе охапки цветов, назначает тебе свидания, стремится в твои объятия, чтобы выцеловать каждый миллиметр твоего тела, смотрит на тебе с вожделением, как это бывает в 15-16 лет?  
     -- Ну... у нас всё упорядочено... -- краснея, ответила Наталья. -- Мы...
     -- Послушай, подружка, -- остановила её Ира. -- Никакого "мы" у вас нет. Господин Сурков -- это одно, а ты -- нелюбимая, надоевшая приставка к нему... Даже не к нему самому, а к его мебели. Не более. Я даже уверена, что вы и спите в разных комнатах, завтракаете в разных местах и в разное время, ездите отдыхать в разные уголки нашей маленькой планетки. Потому, наверное, не стоит заговаривать о какой-то измене или предательстве с его стороны. Потому что изменить возможно только тому человеку, которому ты присягал, клялся... как солдат. Предать можно только то, что когда-то существовало. У вас двоих не было ничего...
     После этих жёстких, но вполне справедливых слов в квартире воцарилась тишина. Стало слышно, как где-то в уголке неистово жужжит заблудившаяся муха. Наверное, запуталась в паутине. В эту минуту Наталье показалось, будто она чем-то напоминает ту несчастную муху...
     -- Ира, что же мне делать? -- наконец вздохнула Наталья с обречённым видом.
    Та ответила не сразу. Прежде всего, она поставила на плиту чайник, после чего закурила.
     -- Натали, мы с тобой знакомы очень давно. Помнишь, ещё с первого курса?
    -- Да... Столько лет...
     -- Так вот, благодаря этому, я знаю о тебе то, чего не ведает ни одна живая душа. Вот почему я позволяю себе выражаться без обиняков и конкретно. У тебя есть два выхода...
     -- Ты предлагаешь мне развестись? -- вставила подруга.
     -- Это один из них, но он нежелателен.
    -- Почему? Я обращусь в суд, последует раздел имущества...
    -- Не будь наивной. Пойми: если даже Сурков не отправит тебя к праотцам, то оставит с тем, с чем взял. Иными словами, ты уйдёшь из его дома голой и нищей, как церковная мышь.
    -- Но есть же справедливость на свете! -- воскликнула Наталья. -- Вот, к примеру, Шварценеггер...
     -- Ой, глупышка! Не забывай, в каком государстве мы обитаем. Да и твой супруг -- отнюдь не законопослушный губернатор Калифорнии. Наш суд примет то решение, которое максимально устроит господина Суркова. Но я говорю не о разводе.
    -- А о чём же?
    -- Заведи себе любовника.
   -- Любовника? Но... Зачем мне это?
   -- Ну, знаешь... Как ты можешь задавать себе такие вопросы? Ты страдаешь, от этого появляются морщинки, организм стареет. Для здоровья любовник, вот зачем. Ты нуждаешься в таком мужчине, который будет восхищаться тобой, дарить тебе цветы, дорожить каждой минутой, проведённой с тобой. Понимаешь?
     -- Что ты! Меня в этом городе многие знают в лицо. Узнают, набегут папарацци... Нет, нет!..
     -- Наташа, а зачем природа наделила тебя артистичностью? Можно всё предусмотреть.
     -- Ты полагаешь?.. -- нерешительно пролепетала та.
     -- Да, именно! Переодевание, склонность к интригам, чутьё -- всё это следует использовать. Тем более, с твоими-то финансовыми возможностями...
    Начиная с того дня, подстрекаемая словами подруги, Наталья всё чаще задумывалась над тем, как воплотить эту мечту в реальность. Поначалу она не испытывала никакой потребности в мужчине и казалось, что сумеет обойтись без него до конца дней. Однако уже спустя месяц или два в ней пробудился инстинкт завоевательницы. Этот древний монстр таится в существе каждой женщины, где может умереть вместе с ней, так и не пробудившись. Но уж если пробуждается -- берегись всякий! Это благодаря ему женщины умеют очаровывать одним лишь взглядом, это благодаря его влиянию всякий мужчина склонен видеть в женских глазах лишь то, что хочет увидеть; это он способен принудить мужчину страдать или совершать подвиги, унижаться или даже убиваться ради женщины.
    Ей приходилось часто выступать в роли спонсора выставок неизвестных и известных художников. На одной из них Наталья и познакомилась с неким Колей Власенко. Ничем особенным на фоне остальных он не выделялся. Сложение среднее, рост чуть выше среднего, волосы русые, глаза светлые... Скучно, как в милицейской сводке. Имея за плечами педагогическое образование, он трудился в теплицах какого-то фермера под столицей. Выходные проводил в городе. Судя по словам Николая, его жизнь не сложилась. Работал учителем, женился, развёлся... Ничего особенного... Стандартная история. Однако Наталья задавала ему немало вопросов, стремясь узнать об этом человеке как можно больше.
     Какими глазами он смотрел на неё! Создавалось впечатление, будто во всём мире он видит лишь её одну. Какими словами он её называл! Ему удавалось выразить своё восхищение так, как это не сумел бы сделать никто другой; причём, делалось это в столь утончённой форме, что отказать ему было просто невозможно.
     Прежде всего, женщину обрадовал тот факт, что избранник не догадывается о том, что перед ним -- законная супруга одного из наиболее влиятельных лиц государства. Это неведение исключало возможность подвоха или шантажа с его стороны в будущем. Как и полагается дамам добропорядочным, Наталья заставила Николя ухаживать за собой три месяца, прежде чем позволила свидание в уединённой обстановке. Поощряя его взгляды и намерения, она сумела влюбить его в себя до такой степени, что он уже не представлял жизни без неё. А однажды Наталья отважилась на проверку этого мужчины на честность: ей представился случай подбросить ему бумажник с большой суммой денег.  Иной на его месте, узрев большие деньги, удрал бы в свою провинцию, позабыв о любви. Но этот повёл себя не так. При первой же возможности он поделился своей удачей с избранницей.
      -- Что мне с этими деньгами делать? -- спросил он.
     -- А что бы ты хотел? -- поинтересовалась она.
    -- Я бы хотел... -- сбивчиво начал он. -- Если ты не против, конечно... Снять где-нибудь дом или квартиру для нас...
      С этими словами воздыхатель покраснел.
      За три месяца ухаживаний этот человек успел чем-то прийтись ей по сердцу. Слова, жесты, его взгляды не имели ничего общего с теми, которые доставались на её долю от других особ мужского пола. Он взирал на неё с таким благоговением, с каким древний жрец мог смотреть на свою богиню.  Откровенно говоря, такое преклонение нравилось ей. Это была романтика подлинная, во всей своей красе и бесхитростности. Это было именно то, чего ей не хватало на протяжении многих лет, а может и всю жизнь.
     -- Конечно же... Делай то, что считаешь нужным, -- мягко, тоном Цирцеи, ответила Наталья, одаривая его самым многообещающим взглядом, на который была способна.

окончание. следует