хроника одиночного безумия

Вот. Встретилось на просторах великого и бескрайнего. Тронуло. Захотелось поделиться.

Предрассветное. О Маусе, Гришковце, Есенине и музыке. Oct. 5th, 2010 at 2:41 AM  Я живу в подвале школы. Звучит ужасно. и так и было бы, если бы я хотела вам пожаловаться. Но гораздо веселее звучит:  Я ночевала в студии. Я несколько раз подряд ночевала в студии, и про один из таких разов хочу рассказать... Наша студия находится в уникальном месте, в школьном подвале. Прямо надо мной - школьная столовая. За одной стенкой - репетиционная база, за другой кабинет дизайнера-татуировщика, за третей - дизайнера - модельера одежды. через коридор - студия звукозаписи. странный был вечер. и паршивый был день. Но эта ночь... Это что-то :) За стенкой, при полном отсутствии какой-бы то ни было звукоизоляции, кроме стены в пол кирпича, репетировала с 10 до 03 какая-то религиозная группа. Даже не столько репетировала, сколько читала проповедь и пела хором про Иисуса. Следить за группой, а точнее отключать после них аппаратуру и закрывать базу остался малыш Маус. Маусу 19 лет, он симпатяжка-басист и начинающий звукореж. Так я думала раньше. Мы смотрели "Большую рыбу" Тима Бартона, потом, в 3 часа он отключил группу, люди ушли, и я собралась уже ложиться спать, но Димка ( Мауса так зовут по настоящему) хотел поиграть еще немного. Потому, как он музыкант-фанат. Человек, живущий музыкой от и до. И если я, как человек имеющий отношение к фотографии мыслю зачастую образами, и как филолог по образованию, могу эти образы раскрывать в словах, а не только визуализировать, то Димка живет и думает и говорит гармониями. Аккордами, нотами. После Тима Бартона он рассказывал мне о прекрасных мелодиях, которые возникают в голове, и о том, что Бартон совершенно прав. Все, что остается после человека, это его истории. и не важно как они переданы. Музыкой, словами, картинками... Спать,когда за стенкой Маус тренируется за барабанами, было нереально и я решила почитать на сон грядущий. Гришковец у меня всегда легко идет и как-то быстро заканчивается. Так случилось и в этот раз. Причем окончание было неожиданно приятным. Вот весь "Асфальт" , точнее добрые две трети его, я читала с искренним возмущением и мыслью "Миша - мудак". Это главного героя так зовут. Миша. А когда книга закончилась, появилось четкое ощущение " ну хорошо же все. не такой и мудак. и все у них будет прекрасно. ". Хотя, я думаю, что когда Гришковец придумал Мишу, он совсем не собирался делать его мудаком. Просто это у меня восприятие сейчас такое. А так, нормальный, наверное, мужик. Со своими нормальными мужскими проблемами. А мне не хватает цинизма, чтобы воспринимать чужие трагедии, пусть даже совершенно незначительных героев, как последствия нормальных мужских тараканов в головах. Дочитала я "Асфальт" подумала о том, что " Все хорошо, что хорошо кончается", и расплакалась. У меня бывает. Временами. Вот почему бы не поплакать, после прочитанной книги? Особенно когда там такие трогательные рассуждения на тему домашнего уюта и семьи. Вот в школьном подвале, под спальником в 4 утра мысли о домашнем уюте вызывают именно такую нормальную общечеловеческую реакцию - слезы. Отковыряла я последнюю сигарету из тайничка и пошла к Маусу курить. И видно, на мне написано было, что не все в порядке в мозгах и сердце, потому, что Маус посадил меня на стул и сказал:..... Это была исповедь. Исповедь человека так же заблудившегося, но имеющего свою четкую и ясную жизненную позицию и философию. Мне нечего было даже возразить и не хотелось. Маус говорил, а я курила. Он говорил о жизни, о трагедии, о счастье, о состоянии эйфории от влюбленности, о горечи последствий. О добре и зле, о музыке, музыке и музыке. А потом вдруг начал читать Есенина. Сначала на память, потом вслух по книге... Мы просидели до 7 утра. И я засыпала совершенно спокойная и счастливая. И знаете, что я поняла? Что, наверное, так и должно было все случиться, чтобы я , наконец, задумалась. Чтобы у меня была возможность вот так узнавать все больше и больше людей. Которые прекрасны изнутри и снаружи. Которые просто есть. И нужно, чтобы они были. Чтобы рассказать мне все это. И Чтобы я все поняла.