П.Б.Шелли "Аластор или Дух одиночества", поэма (отрывок 4)

Поэт блуждал, Аравию прошёл он,
и Персию, пустыню Хорасана,
и чрез хребты надземные, что Инд
да Окс с вершин ледовых низвергают,
в восторге-радости держал свой путь;
покуда не забрёл в Кашмир, в долину
лесистую, укромнейшую, где
благоухающие заросли увили скалы,
беседку сотворив у речки юркой,
там и прилёг. К нему во сне пришла
дотоле небывалая надежда,
не обжигавшая ещё горячих щёк.
Он увидал укутанную деву,
сидевшую поблизости него,
что голосом грудным, его души,
о чём-то говорила с ним же. Дум покой
с музы`кою протяжной сочетался
беседы тихой, звуки чьи плелись
в изысканную сеть потоков, всплесков,
творили суть души утком, основой.
Она о правде молвила, о знаньи,
о добродетели, об устремленьи
к божественной свободе, что любезней
всего была ему, стихами, поэтесса.
И уж огнь разума сквозь силуэт её
пылал, она почти рыдала, её глас
почти заглох под пафосом сказанья.
Наги были лишь пальцы рук её,
что странно струны чудо-арфы приласкали,
а вен её набухших красноречье-кровь
тянула сказ неслыханный. Биенье лишь
её лишь сердца заполняло срывы
игры на струнах, а дыханье девы
согласно с песней бурною лилось
и обрывалось.  Вдруг привстала гостья:
не выдержало взрывчатого груза
избытка горя её сердце; он обернулся--
и увидал под мягким покрывалом
струящихся ветров её живые члены,
светящиеся жизненным теплом:
она нагие руки простирала,
черна коса качалась с ночью в лад,
звали глаза большие; её губы
тянулись трепетно от страсти побледнев.
И сердце крепкое его сорвалось
и опьянело от выплеска любви. Он встал
рывком, сжав судорогу вздохов
и руки протянул чтоб ухватить
её трепещущие груди... отшатнулась
она, хотя затем, восторгу уступив,
неистово, беззвучно еле вскрикнув,
обвила стан его неплотскими руками.
И чернота покрыла её озорные очи шалящие,
а ночь обволокла и поглотила образ; сна
темнеющий поток заполнил очертанья,
хлестнул волной, насытил праздный мозг.

перевод с английского Терджимана Кырымлы

                    Сквозь покрывало, сотканное ветром,
                    В Аравии и Персии блуждал
                    Поэт, потом в пустыне Карманийской,
                    И, радостный, он побывал в горах
                    Надземных, где родятся Инд и Окс,
                    Из ледяных пещер струясь в долины;
                    И, наконец, в долине Кашемирской
                    Укромный уголок нашел, где в куще
                    Благоуханной близ прозрачной речки
                    Средь голых гор свои раскинул члены
                    Усталые, и чаянье во сне
                    Его постигло, что не жгло доселе
                    Ланит его; поэту снилась дева,
                    Которая сидела рядом с ним
                    И не откидывала покрывала
                    С лица, но голос трепетный был голос
                    Его души, где мусикия ветра
                    И родников струистых; чувство млело
                    В тенетах разноцветных пестрой пряжи;
                    А голос говорил ему о знанье,
                    Вещал он о божественной свободе,
                    С поэтом говорить пришла сама                   
                    Поэзия, и разум в строгом строе
                    Своем зажег ее летучий стан
                    Сияньем, и всхлипы прорывались
                    В неистовых созвучиях, а голос
                    Поник в своем же пафосе; персты,
                    Одни обнажены, по странным струнам
                    С мелодией скользнули; в жилах кровь
                    Повествовала о неизъяснимом,
                    А пенье прерывалось временами
                    Биеньем сердца, и согласовалось
                    Ее дыханье с бурным ладом песни
                    Прерывистой, и поднялась она,
                    Как будто гнета взрывчатое сердце
                    Не вынесло; на звук он обернулся
                    И увидал при теплом свете жизни
                    Пылающие прелести ее
                    Сквозь покрывало, сотканное ветром,
                    Нагие руки, кудри цвета ночи,
                    Сияющие очи и уста
                    Отверстые, трепещущие пылко.
                    Он мощным сердцем дрогнул в преизбытке
                    Любви, рванулся к ней всем телом, руки
                    Простер, дыханья не переводя,
                    К желанным персям; отшатнулась дева
                    И сразу же, охвачена восторгом
                    Неудержимым, вскрикнула, приемля
                    Его телесность в зыбкие объятья,
                    Которые при этом исчезали,
                    И черный мрак ему глаза подернул,
                    Ночь поглотила призрачную грезу,
                    И непроглядный сон окутал мозг.

                    перевод К.Бальмонта
                    английский оригинал см. по ссылке (строки 140--191): http://www.bartleby.com/139/shel112.html