Будни суеты

                                                                                     
                                                                                                 Ничего не меняется....

Не обсуждай наивную мою молитву!
Она проста, она чиста,
как первые, жалящие огнями плиты,
что все не «всуе» для меня.

Да успокойся ты! Не надобно сражений  
из-за меня и для меня…
Я ведь не твой… не рукотворный гений. 
Да и не гений – искра от Огня.

Прими, ну что тут?! Из раздела «Очень сложно!»?
А как же «Жизнь – она фигня!»?
Не обсуждай… Док молча, тихо, осторожно
осколок тянет, отводя…

Не обсуждай чуднУ тебе мою молитву
из слов-обрывков, диких фраз…
Не подноси в миг скальпель доку – смерти бритву -
ну, не сейчас… ну, не сейчас!

Да успокойся ты, ведь ангел – Неба чудо!!!
И в этом ты не конкурент.
Пусть лучше всюду мне да будет очень худо,
но всем надеждам жив процент!

Прими, ну что тут?! Ты прекрасно всё ведь знаешь,
что, да, не я, а ты… а ты
невольно в злости всячески навек сгораешь
среди наивной красоты.

Я буду жить, сказал мне тихо строгий док мой.
Я буду видеть и писать…
И любоваться той звездой, далекой и высокой…
ОН соизволил мне опять.

А ты? А ты?! Молчание и глупо горе…
остатки пепла, где костры
всё схоронили в буйственном огне-задоре
песочных битв меж детворы.

***

                                                                                                                                        Год истекает, злясь. Георг Гейм

Не спится. Жду серого рассвета хмурый образ.  
Ночь беспросветная и кажется безмерной.   
И телом на молекулы мельчайшие разобран,
и мысль собой рассеяна, вся эфемерна.

По сути дни неспешны, унылые, все мимо.
Не радует в них жизнь - дымится, дотлевает…
тропинкой то-о-о-онкой бьется с концом непостижимым.
Кто даже знал финал – отныне лишь гадает…

Год истекает. В сумбурном глупом беспорядке
всё лучшее, чего хотелось, в клочьях тает.
Безропотно, что виделось во снах ещё в зачатке,
как призрак-бред нагой, как не жилец… Светает.


***

  Невезения, в боль, полоса
мук зовет за собой голоса,
говоря в них, что мир не таков,
чтоб о нём парой простеньких слов…

Дни, как листья намокшие, – все
безысходны, подвластны слезе.
Потемневши от сути своей,
всюду ищут отменных врачей…

Изменений бы надобно им:
- Мы тепла все, в надеждах, хотим!
Но, увы, гнёт своё полоса…
Еле слышимы, в боль, голоса…

***

  • 26.09.23, 07:58



Не разгадать тех линий странных,
ладонью что моей бегут,
в неведомое неустанно
они манят, зовут, ведут…

Большие, малые, где в перекрёсток,
а где изогнутой прямой…
А вот и крохотный отросток…
А вот одна сама собой...

Рисунок вовсе и не сложный,
и безопасен – что уж тут?
Но тайной он своей надёжный
среди житейских амплитуд.

Скорей всего, так и останусь
слепцом средь этих линий я.
И в них однажды и расстанусь
с тем, что судьба в ладонь внесла.

***

  • 17.07.23, 23:20
Воцаряется ночка:
желтизной льёт фонарь
да звезда сверху точкой…
да уставший бунтарь
темень жжёт сигаретой -
курит - сон не берёт…
Видно, ноченькой этой
также мимо пройдёт.

Вот в огнях электричка
в мрак светилом летит…
Вот опять росчерк спички…
Выдох-вдох не спешит…
Тусклый свет в окне робкий -
он один в черноте…
Спать пора, нервотрёпка,
дай покой маете…

Вновь над миром сомкнулись
тишина с темнотой,
в одеяла ввернулись
кому нужен покой,
у кого всё сложилось,
всё сошлось, не отнять.
Окна спят… уложились,
дня оставив печать.

Только вот сигарета,
вот фонарь, во-о-он звезда
одиночеством света
до утра… до утра
будут молча, беззвучно,
желтизной на посту,
как друзья неразлучны,
каждый службу свою…

***

  • 15.03.22, 10:20
Запомнится ли то,
что принесло мгновение?
Увы, прочь и оно,
как всё, что по течению
безудержной реки
меж берегов впрыть в прошлое,
мольбам всяк вопреки,
впадает в Невозможное*.

Неужто зря был миг?
А может, со значением?
Как вещий проводник,
сведёт вдруг с озарением.
Смотрите же, глаза,
меж суеты неистовой
рождает свет заря...
Запомнится, воистину**.

Невозможное* - всё то, что невозможно вернуть назад (авт.)
воистину** - действительно, в самом деле.

Поймешь ли ты мой стих?

  • 22.02.22, 15:41



Поймёшь ли ты мой стих, пришедший тихой ночью,  
                  отнявший сон, а с ним и странствия чудны?                      
Ворвавшись между них: «Вставай же! Очень срочно!  
К утру забудешь… Знаешь. Вставай же! Напиши!»
Возможно, даже примешь всё то, что так спонтанно
связалось между строчек в единое собой.
В нём паутинкой нежною, на грани бездыханной,
но всё же искрой яркою в ноль гонит в ночь покой.
Признаешь ли, что может быть такое в этой жизни?
Что как бы притяжение да не пускало ввысь,
влекут туда все чувства, что сутью не корыстны,
что веруют в мгновение: «Явись же мне… продлись…»
Возможно, так и будет, там, за семью морями,
за лесом дивным, речкой, заоблачной горой…
Пишу к тебе средь ночи… взлетает над степями…
Как ты живешь, родная? Ответь мне в час ночной…
Хоть напиши всё в точках! Хоть в запятых, хоть в знаках,
которые лишь сердцу, как таинство, прочесть
и распознать за радость на виражах-зигзагах,
всё норовящих душу, как омут, вкруг осесть.
Поймешь ли ты мой стих? Да, очень бы хотелось,
чтобы дошла волна всего, чем был богат…
Чтобы на миг да снова всё ярко разгорелось…
Хотя, известно, знаю, что нет пути назад.