Треті роковини надлюдських зусиль "Кіборгів".

Этот снимок сделан 26 мая 2014 года. С этого дня современный аэропорт разрушался, пока не превратился в руины

"ПОСЛЕ ПЕРВОГО БОЯ У ВРАГА БЫЛО ПОРЯДКА СОРОКА ПОГИБШИХ, А У НАС НЕСКОЛЬКО ЛЕГКОРАНЕНЫХ" 

  -26 мая рано утром, часов в пять, нас разбудили, – говорит боец ВДВ, который, как и другие офицеры, входившие в группу, пока еще не готов открывать свое имя. – Кроме нас были еще несколько человек из разведвзвода 13-го батальона. Командир бригады провел краткий инструктаж: много вещей с собой не берите, еды вам не надо, возьмите побольше боеприпасов... Вскоре за нами прилетели вертолеты. 

- Вы знали, куда вылетаете? 

- Никто ничего не знал. Сначала нас отправили в штаб антитеррористического центра в Довгеньке. Там сформировали нашу группу и еще несколько других. Нас должны были отправлять тремя бортами. Кроме нас были бойцы сил спецопераций и 8-го полка спецназа. Старшим нашей группы был заместитель командира 95-й бригады. 

Все напоминало игру. Вот ей богу, – спустя время офицер сам удивляется тому, через что ему пришлось пройти, и как он к этому относился тогда. – Войнушка! Особенно все выглядело не по-настоящему, когда мы приземлились в аэропорту. Картинка была, как на экране компьютера. Взлетная полоса, здания, самолеты горят, звуки выстрелов... А ведь к тому моменту мы уже не раз видели погибших и раненых. Тем не менее, все казалось каким-то нереальным. 

- К тому времени враг уже сбивал самолеты и вертолеты...


Именно по этому аэрофотоснимку и действовала офицерская группа

- Даже в день, когда мы Карачун захватывали, были сбиты два вертолета... Перед самым вылетом в Донецкий аэропорт командир показал нам аэрофотоснимок объекта. Объяснил, как мы распределяемся, рассказал, что накануне в аэропорт зашли более ста сепаратистов. Они находились в новом терминале. 

Мы прилетели. Неподалеку от основных зданий аэропорта были огромные ангары, мы высадились возле них. Нас встретила машина со спецназовцами. Вместе с ними мы подъехали ближе к терминалами и начали перемещаться ближе к старому. По нам начали вести огонь из АГС. На взлетной полосе появились следы разрывов. 

В первую очередь парни посбивали видеокамеры, которые передавали видео туда, в новый терминал, где находился враг, чтобы нас не видели. Мы вошли в старый терминал. Там нас ждали спецы. Мы распределили секторы. Моя позиция была напротив нового терминала - "стекляшка" под лестницей. 


Позиция, которую занимал десантник из офицерской группы

Начался бой. Это было около полудня. Не раз по нам прилетали ручные противотанковые гранаты. Впервые мы там увидели ручные переносные огнеметы "Шмели", которые по нам тоже применяли. Хорошо, в терминале окна были плотные, двойные. Сначала они принимали на себя осколки. Гранаты рвались метрах в пяти-семи от нас, но люди оставались живы. Ну, глушило нас, в ушах звенело. Затем начали летать пули и стали пробивать стекла. Они начали кое-где осыпаться. 

Мы вели ответный огонь. Напротив нового терминала стояли наши "зушки". Они отлично накрывали новый терминал. Затем начала работать наша авиация. Нам поступила команда "Откат". Мы отошли. Самолеты отработали по новому терминалу, после чего мы продолжили бой.

Стрельба длилась сутки. Сепаратисты на КамАЗах начали выезжать из терминала, перепутали направление и попали на нас. Один КамАЗ мы сожгли, один очень сильно обстреляли. Это война...

Уезжая, враг отстреливался из всех видов оружия, выстрелили по нам и из РПГ, но не попали. Я считаю, нам удалось заставить противника отойти за счет использования "зушек" и авиации. По силам же нас было приблизительно одинаковое количество. Через несколько дней из интернета мы узнали, что бойцы батальона "Восток" начали обвинять Ходаковского в том, что КамАЗы, которые смогли отойти из аэропорта, расстреляли по его приказу. Кто знает, как оно было на самом деле... После того боя у них было порядка сорока погибших, а у нас несколько легкораненых. На следующее утро в новый терминал зашли наши группы ССО и спецназа. На этом первые бои закончились. Наша группа пробыла там еще дней семь или восемь... 

- Но вы же ничего с собой не брали, ни еды, ни вещей...

– Бытовых проблем у нас не было. Все те дни, которые мы оставались в аэропорту, нас периодически тревожили снайперы, были провокации, машины какие-то подъезжали... Но это, как правило, ничем не заканчивалось. Из Донецкого аэропорта мы не уезжали, а улетали. За нами прибыли четыре ИЛа. Через неделю после этого один из них сбили в Луганском аэропорту... Через два дня после нашего отлета у нас был бой в Семеновке под Славянском. 

- Было понимание, что борьба за аэропорт растянется на столько времени?

– Если бы мы стали идти дальше, возможно, быстро вытеснили бы врага. Я могу размышлять как солдат, но я же не владею всей информацией. Есть люди из числа волонтеров, гражданских, журналистов, которые ругают Генеральный штаб... Но это слишком просто. Те, кто возмущались, не взял же в руки автомат и не пошли на фронт... На начало войны у нас фактически не было армии. Были маленькие боеготовые подразделения, и все. Поэтому мы стали свидетелями нескольких трагедий, когда люди не понимали, что идет война и в зоне боевых действий находились с зачехленными стволами БМП, к оружию не пристегивали магазины. Помню, у меня был шок, когда мы на БТРе проезжали блокпост, везли погибших ребят, а там во время несения службы за пивом ходили, на посту находились в шортах… 

"НАС, ДЕСАНТНИКОВ,  ГОТОВИЛИ К ТОМУ, ЧТОБЫ ПОРАЖАТЬ ВРАГА БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЯ"

Группа из офицеров 95-й бригады, которая пришла на помощь бойцам в Донецкий аэропорт, была сформирована до того, как начались активные боевые действия на востоке страны. Она была создана специально для того, чтобы выполнять специфические военные задачи. Инициаторами ее создания еще в апреле стали сами десантники. 

– Офицеры подходили к начальнику штаба и командиру бригады и просили отправлять нас туда, где наиболее опасно, где нужна помощь, – рассказывает майор. – Это был апрель 2014. Всех желающих записали, но ответа не давали. Прошло время. Вызывает меня начальник штаба, дает список людей и спрашивает: "Кого ты видишь в сводной офицерской группе?" Я отобрал 12 или 13 человек. Потом нам дали четырех контрактников-снайперов. Плюс командир этой же роты снайперов тоже попросил взять его в группу. В общей сложности нас было 16-17 человек, точно не помню. Мы начали подготовку: тактическая стрельба, действие в городе, в поле... Формировали группу для выполнения боевых задач. На тот момент даже не представляли, как будут развиваться события, думали, что все вот-вот закончится. Но тем не менее, начали активно готовиться. 

Первой серьезной задачей, которую перед нами поставили, стало разблокирование колонны 1-го батальона нашей бригады возле села Андреевка. Ей не давали двигаться и гражданские, и люди с оружием.. Они целый день раскачивали ситуацию, провоцировали бойцов. Это было сразу после того, как сепаратисты завладели бронированными машинами и оружием 25-й бригады в Краматорске... Террористы планировали, что им удастся так поступать и с другими подразделениями... Нельзя было этого допустить. Наша группа приземлилась сразу за Андреевкой. Туда прибыла еще и разведрота. Мы оттеснили противника, батальон прорвался, мы встретились и вместе зашли на Карачун. 

Следующей нашей задачей было сопровождать колонну 30-й бригады, когда ее заблокировали под Рубежным. Когда мы прибыли, там уже не было погибших и раненых. Бойцам дали возможность отойти, забрать своих. Мы вошли в само Рубежное, провели небольшую зачистку. Это был неконтролируемый населенный пункт военной территории. Ближайший наш блокпост находился километрах в двадцати-тридцати. Эту задачу вместе с нами отработали иванофранковские беркуты. Вертолет, в котором они находились вместе с генералом Кульчицким, сбили. Ребята, честно и отчаянно воевавшие, жизни свои отдали...

13 мая колонну украинской армии расстреляли под Октябрьским. Мы как раз отдыхали, но группу сорвали и бросили туда. Прибыв, мы увидели только уезжающие машины. Наш снайпер отработал по вражеской "Газельке". Но хорошо, что мы приехали — в вертолет загрузили раненых, и это жизни спасло. 

Любое свободное время между задачами мы использовали для обучения группы. Беркутовцы нас готовили с учетом своих знаний. В войсковой специфике нет такого: подойти к машине, проверить документы, осмотреться... Нас, военных, десантников, всегда готовили к тому, что мы поражаем врага без промедления. Работа на блокпостах другая: проверить документы, обезоружить, положить в пол. Это мы и отрабатывали на Карачуне. 

Когда мы стояли на Карачуне, враг первым начал нас накрывать из артиллерии. У них были "Ноны". И вначале, думаю, стреляли именно шахтеры, потому что делали это не умело. Первую неделю мы даже не просыпались во время обстрелов. Либо, зная, что они начнут в четыре часа утра, вставали, спускались со второго этажа на первый и сидели, пока шел обстрел. Они попадали куда-то в поле, далеко от нас. Через какое-то время у них явно появился специалист. Либо, можно предположить, они пристрелялись или кто-то объяснил им, как это делается. Начали попадать... 

Вспоминаю те дни... Электричества на горе не было, все на дизелях. Но мобильный интернет ловил. И мы регулярно читали новости. Пономарев, их народный мэр, уже сам признавал, что народ в Славянске бунтовать начал против "метких попаданий" сепаратистов. А он объяснял, что обстрел Карачуна - необходимая мера. Врал: "Каждый день мы уничтожаем 30-40 бандеровцев". Видеозаписи и сейчас можно найти в интернете. 

- А в аэропорту кто с вами воевал? 

- Я смотрел много сепарского видео о тех событиях. Там были россияне, так называемая интербригада. Во всяком случае, они так себя называли. В ее составе были чеченцы, дагестанцы, русские, которые раньше воевали в горячих точках. И местные из подразделения "Восток". 

- Ты больше в аэропорт не заезжал? 

- Был там в январе 2015-го... Находился недолго. Мы забрали раненых и уехали...



Когда в Донецкий аэропорт прибыла офицерская группа десантников, он еще был целым. Так выглядел старый терминал 


Виолетта Киртока, "Цензор.НЕТ"