Сторонник новой киевской власти, командир батальона «Донбасс» Семен Семенченко рассказал «Дождю» о том, почему стал воевать, чем Славянск, по его мнению, похож на Чечню, и сможет ли Украина стать прежней. Интервью Тимура Олевского.

Олевский: Кто люди, которые поддерживают сепаратистов? Часто бытует мнение в самой Украине, что основной костяк людей, которые сражаются сейчас в Славянске, это люди из России, что вся эта история пришла из России. Как вы представляете себе этих людей?

Семенченко: Давайте посмотрим, как это все начиналось. Начиналось это после победы Майдана в феврале этого года. Первый митинг, на который вышел народный губернатор Губарев и заявил о том, что мы за Россию. Митинг собирала Партия регионов. Собрали бюджетников, привели со всех городов, и потом так получилось случайно, что пришел Губарев, ему дали выступить, и он этих людей очень быстро зажег идеей России, федерализации, сыграв на то, что наши деньги отбирает центр. После этого мы видели, что все митинги за Россию собирались директорами предприятий, шахт, бюджетных учреждений, мэрами областных городов, то есть всеми теми людьми, которые изначально работали именно с правящей Партией регионов.

Россия тут абсолютно была ни при чем. Финансировалось это за счет местных предпринимателей, предприятий и прочее. Нагнетались антиукраинские настроения. Два примера – практически на каждом предприятии снимали так называемые 15% на восстановление Майдана. Представьте, если у человека, у шахтера забирают зарплату на восстановление Майдана, причем Майдана, которому культивировали ненависть еще месяца три до этого. Потом стали снимать на Национальную гвардию. Вроде бы все об этом знали, но никто ничего не делал.

Олевский: Зачем это делать местным?

Семенченко: Затем, чтобы посеять ненависть, раскачать народ, чтобы Украина воспринималась как нечто чуждое. Для чего это все делалось? По моему глубокому убеждению, прошел такой же процесс, как в 2005 году, то есть власть была потеряна Януковичем и местной всей шайкой. После этого начался торг, чтобы им оставили их привилегии, дали возможность воровать из бюджета дальше, сумасшедшие там деньги на угольную отрасль выделялись и распиливались. Они хотели повторить то же самое, что было в 2005: закрепиться, сохраниться, а потом прийти и победить опять. В процессе этих торгов они пугали центральные власти сепаратизмом. Убийства на митинге, 13 марта был убит человек, это при мне происходило, просто его зарезали, все эти бойни не российскими диверсантами производились, а местными «титушками», то есть криминалитетом, который использовался и год, и два, и три, и четыре назад именно Партией регионов.

Что происходило дальше? Дальше те силы, которых подняла со дна Партия регионов, все эти гопники, все эти бывшие монтажники, слесари, они почувствовали, что они могут стать кем-то еще: народными мэрами, губернаторами, Че Геварами, они могут отжать что-то. Посмотрите, в Донецке уже вывезли все автомобили из салонов, потому что реально идет мародерство. Эта сила начала выходить из-под контроля, она начала действовать самостоятельно. Появилась группа авантюристов, эти люди никакого отношения к ГРУ не имеют сейчас. Да, они обстреляны, они поймали кураж, я их по-мужски уважаю, но это все группы, которые самоорганизовались, которые получили добро каких-то там властей, и от безнаказанности начали делать все более и более масштабные вещи. Они начали захватывать сбушников, контрразведчиков, что само по себе смешно.

Дальше к этому добавилась масса людей, которые раньше поддерживали Партия регионов, а сейчас они были оболванены пропагандой – и российской, и местной. Эти люди считают, что в России сказочное царство, а Украина – это царство мрака, везде им мерещатся бандеровцы. И многие из этих людей сейчас искренне стоят на митингах и блокпостах.

Олевский: Был ли здесь спецназ ГРУ или нет?

Семенченко: И самая маленькая часть – это как раз приезжие из России. Ведь Россия тоже и в ответ на просьбы местных сепаратистов, и желание играть свою игру, присылают своих людей, но я думаю, что это самая мелкая часть. Возможно, здесь и были какие-то инспекторы ГРУ, возможно. Но извините, когда власть посылает танки и бронетранспортеры в центр города, то есть делает то же самое, что и Россия сделала в Грозном, эту тупость, и их блокируют, то зачем тут нужны грушники, если в поддавки играет сама украинская власть? Я так подозреваю, что некоторым кругам в правительстве Украины было выгодно отвлечь людей от проблем, поднятых Майданом: коррупции, тотального воровства, отсутствия национальной идеи.

А ведь когда вес переключились на защиту Родины, начался патриотический подъем, патриотическая истерия, можно сказать. Стало уже не до разборок, где, кто в парламенте, кто кого просунул на должность, кто у кого украл. Отвлечь внимание от этих процессов было выгодно некоторым кругам в Киеве. И когда интересы местных кланов, некоторых кругов в Киеве, интересы, скажем так, этих низовых групп люмпен-пролетариат, которые подняли наверх, соединились, получили то, что получили.

Олевский: Вы стоите практически с позицией борьбы с коррупцией, которая привела к развитию сепаратизма. Если это так, тогда почему, например, Игорь Коломойский, который является бизнесменом-олигархом, дает деньги на ваш батальон?

Семенченко: А кто сказал, что он дает нам деньги?

Олевский: У нас такая информация есть. А как строится формирование финансовое?

Семенченко: Очень просто. Я в Фейсбуке 15 дней назад объявил о том, что у нас создается такой батальон. У нас есть номер расчетного фонда, куда перечисляются деньги, у нас есть предприниматели, которые привозят продукты, у нас есть люди, которые не получают деньги. Если бы вы зашли внутрь, вы бы увидели… Вот вы видите, идет человек, у него кроссовки на ногах, у него даже нет берц. Мы первое время спали исключительно на матах. То есть все это, как это трудно поверить, правда, сегодняшней России и Украины, делается за счет пожертвования людей, потому что мы нах… никому кроме людей не нужны. И как только мы перестанем быть нужны, как только они увидят, что мы очередное картонное подразделение, это все закончится.

Олевский: А скольким людям в Донецке нужны, как вы считаете?

Семенченко: Я видел митинги за Украину и в пять тысяч человек, и в десять тысяч человек. Я лично считаю, что большинство за Украину, но существует большая часть, которая называется болото.

Олевский: А как относится к тому, что если люди, которые выступают против Украины, за Россию? Они же существуют, к ним же тоже надо прислушиваться.

Семенченко: Конечно. По моему расчету, это 20%, и мы готовы к ним прислушиваться. Смотрите, если он выступает за присоединение к России, как он может отстаивать свои права? Первое – выбираться в Верховную Раду, принимать закон о референдуме, и этот референдум проводить, присоединяться, или каким-то другим путем. А что происходит? Наглая ложь, циничная по телевизору о каких-то бандеровцах, о «Правом секторе», о том, что извините, убивают человека на митинге, это пресс-секретарь «Свободы», 19-летний парень Дмитрий. По российскому телевидению показывают, что это пророссийские митингующие убили бандеровца. То есть наглая ложь – раз. Второе – похищение людей, убийства людей, запугивание людей, штурмы админзданий.

Что они все говорили про Майдан? Почему они штурмуют здание? Они сейчас копируют один ко одному. То есть их действия, я считаю, что это действия фашистов. Современная Россия – это, к сожалению, фашистская страна, она становится именно такой. Не тот фашизм, который был в Испании классический или еще что-то, а тот, который себе представляем, что такое фашизм – наглая ложь, угрозы, запугивание. Это как раз то, в чем обвиняют украинскую сторону.

Нам не нравится правительство, которое в Украине, в этом мы схожи с теми, кто за Россию. Но я никогда не соглашусь, чтобы на нашей земле просто творили беспредел, а именно это и происходит. Вот и все.

Олевский: Как вы оцениваете будущее людей, которые с оружием в руках сейчас защищаются в Славянске, что с ними будет?

Семенченко: Я думаю, что, скорее всего, их амнистируют.

Олевский: Почему?

Семенченко: Потому что если бы не было игры в поддавки с киевскими властями, это давно бы уже закончилось. Пример – народный губернатор Губарев два месяца назад, абсолютно безумные действия: захват казначейства с сорока людьми, хождение по городу, заявления. Потом человек садится дома с журналистами и ждет, пока его арестуют. Я прекрасно понимаю, что он это сделал, получив гарантию неприкосновенности, что он посидит два месяца и выйдет героем. После этого три раза его пытались обменять на захваченных заложников, Киев сам его пихал каждый раз – поменяйте, нате вам Губарева. Когда в последний раз Якубовича похитили, хотели поменять на него Губарева.

Олевский:  Игорь Якубович?

Семенченко: Нет, Николай Якубович.

Олевский: Это, по-моему, силовой блок возглавлял Сергей Тарута.

Семенченко: Да, и потом отказалась вот эта православная революционная армия менять его, они сказали, что им Губарев не нужен. И, в конце концов, Губарева перед 9 мая дали народу вождя. Я, кстати, с уважением к нему отношусь, он лидер достаточно пламенный, хотя и врет людям. Я думаю, что потом будет очень много проблем с теми людьми, которых он сейчас поведет за собой.

Олевский: А что будет 9 мая, как вы думаете?

Семенченко: Я думаю, что 9 мая будут очередные захваты админзданий. Я думаю, что 9 мая будет вовсю раскачиваться истерия – наши деды воевали, бей бандеровцев. Будет по максимуму это делаться.

Олевский: Вы работаете в сотрудничестве с милицией, тем не менее.

Семенченко: Мы не сотрудничаем с милицией. Сейчас я не вижу государства Украина. Я вижу то государство, которым она может стать, ради этого мы здесь. И я вижу некую сетевую структуру, в которую входят журналисты, члены парламента отдельные, какие-то правительственные чиновники, врачи, отдельные работники милиции, в том числе на высоких должностях, сбушники отдельные. Эти люди – патриоты Украины, и они между собой пытаются координировать свою деятельность. Вот именно в таком формате – в сетевой структуре патриотов мы сотрудничаем. Что касается обычной милиции, я не готов, тут очень большое количество предателей.

Олевский: А почему получилось, что милиция в Донецке настолько нелояльна к Киеву и не подчиняется?

Семенченко: Давайте посмотрим. Во-первых, из кого состоит милиция, это естественный отбор, остаются люди, в основном, для коррупционной сферы. Идет выбраковка каких-то патриотов, выбраковка профессионалов – раз. Второе – они сами стали жертвой пропаганды, они сами рассказывали об отрубленных руках беркутовцев на Майдане, рассказывали, как «Беркут» жгли коктейлями «Молотова», и они в это верят сами. Третье – меркантильные соображения, им рассказывают, что они будут получать 1200 долларов, когда будут служить в российской полиции. Четвертое – большинство из них трусы, они деморализованы. Сегодня 40 человек с макетами автоматов пришло в красноармейский РОВД, положило ментов лицом в грязь, и они там лежали себе спокойно. И это и есть их  реальное место сейчас. Есть, конечно, отдельные люди. Есть замначальника РОВД Горловки, который до последнего сражался, есть другие патриоты, но их очень мало.

Олевский: Арсену Авакову вы сейчас доверяете?

Семенченко: Арсен Аваков – это единственный человек, который нам помог, когда нас заблокировали, около 500 человек, было оружие на нашей базе.

Олевский: В вас стреляли там, да?

Семенченко: Стреляли, да.

Олевский: А вы?

Семенченко: Мы стреляли в воздух или отсекающие в асфальт. Мы хотели избежать жертв. Так вот «Беркут», который вызывали для того, чтобы нам помочь, ждал, пока мы кого-то убьем, чтобы нас забрать. Они этого не дождались, «Альфа» пришла поздно, единственное – прислали вертушку из Днепропетровска. Сделал пару заходов якобы на боевое и, по сути, разогнал большую часть людей. Я не знаю Арсена Авакова, но я вижу, что только он в этот момент нам помог. Если про него будут говорить какие-то гадости, я буду их как минимум проверять.

Олевский: Если вам удается кого-то задержать из сепаратистов, что вы делаете, какие ваши действия?

Семенченко: Я не могу вам ответить на этот вопрос.

Олевский: Вы их отдаете сотрудникам милиции?

Семенченко: Отдавали раньше.

Олевский: А сейчас?

Семенченко: А сейчас я не готов это с вами обсуждать. Я могу с вами только фантазировать, здесь насаждается Чечня с похищением людей, с охотой за головами. Если я вижу, что похищают журналистов, «Патриотов Украины» прямо на улице, причем как Якубовича, прострелив ему ноги фактически, а власть бездействует. Какой вариант освобождения этих людей – обмен на равнозначных заложников. Тактика заложничества – это очень плохо, но в данном случае я не вижу другой альтернативы.

Олевский: Сколько сейчас находится заложников в Донецкой народной республике?

Семенченко: Я так подозреваю, что убитых людей гораздо больше. По нашим подсчетам, около 15 человек уже. Это как на Майдане, это еще всплывет. Что касается заложников, ко мне только пришло за последнюю неделю от 10 человек СМС-ки, что их мужья, братья находятся в заложниках, сообщили, кто с нашей стороны украинской ведет их дела. Но, к сожалению, безрезультатно, как минимум эти 10 человек находятся точно.

Олевский: Кого обычно берут в заложники?

Семенченко: Ту часть категории, на которую хотят воздействовать, или ту часть категории, похищение которых можно хорошо распиарить. Ведь цель – это либо обмен на своих людей, либо запугивание. Журналисты – самая незащищенная категория, активисты, «Патриоты Украины», которые так или иначе участвовали в общественной деятельности. И третья категория – это какие-то чины, типа ОБСЕ. Третья причина, почему их берут, это, чтобы защититься их телами от штурмов. Я вообще в шоке был, когда услышал, что вполне нормально принимается тактика закрытия женщинами, детьми.

Олевский: А что будет в Славянске дальше? Как вы думаете, чем закончится?

Семенченко: В зависимости от того, как будут дальше развиваться события в стране.

Олевский: От кого это зависит?

Семенченко: От народа.

Олевский: А от России зависит?

Семенченко: От России сейчас не зависит, потому что позиция России уже понятна, она будет помогать очень прагматично, то есть в зависимости от успехов, которые будут иметь сепаратисты, никакого вторжения не будет. Это первое. Второе – все зависит от народа, если народ выйдет на авансцену третьим игроком, то тогда может все быть по-другому. Если нет, то изобразят большие трудности, запугают человеческими жертвами, всех амнистируют, возможно, отдадут область.

Олевский: А вы предполагаете, что Донецк отходит?

Семенченко: Конечно, я могу рассматривать такие варианты, но я понимаю, что реализация этих сценариев зависит не просто от сценаристов, но еще от развития событий, поэтому может быть по-всякому. Но реально я предполагаю, что сейчас система управления Донецкой области уже нарушена, и можно при определенных обстоятельствах эту область потерять.

Олевский: 11 мая состоится так называемый референдум? Что будет 12?

Семенченко: Я не вижу причин, чтобы он не состоялся, поскольку сегодня депутаты Донецкой народной республики все-таки проголосовали за проведение этого референдума. Однако я не вижу, в чем его опасность. Он незаконный, если власть перестанет его пиарить и все. Чем больше мы будем повторять «референдум», тем больше он станет легитимным и все.

Олевский: Америка утверждает, что Россия виновата во всем, что происходит на востоке,  или, по крайней мере, имеет большое влияние. Согласны ли вы с этим утверждением?

Семенченко: Америке выгодно обвинять Россию. Как бы мы ни относились к Путину, как бы мы ни относились к той воровской системе, которая построена сейчас в России, все-таки Россия как государство тоже имеет свои интересы, как и США. Просто реализуются они не всегда чистоплотными людьми. Так вот, в интересах Америки опускать Россию и наоборот. Поэтому я с большой разборчивостью отношусь  к подобным заявлениям. Как минимум я не знаю, я не имею информации и не отношусь к кружку конспирологов, чтобы воображать, что я все знаю. Я вижу то, что вижу.

Олевский: Как быть с такими разными мнениями у людей? Как их примирить?

Семенченко: Прежде всего, убрать преступников.

Олевский: Это задача вашего батальона?

Семенченко: Нет, конечно. Задача нашего батальона добровольческого, если бы нас легализовало Министерство обороны, — это помощь в разблокировании зданий, это их защита, это борьба с вооруженными группами. Сейчас выполнить эту задачу масштабно мы не можем, мы способны только к диверсионным действиям и служить примером для народа. Заходить в город с какими-то частями, защищать митинги активистов и прочее. Но у нас нет инструкторов, у нас нет нужного оружия, у нас нет этой подготовки и поддержки. Я реально представляю наши силы. Это задача власти, причем сил больше, чем достаточно. Блокируется все и наводит на мысль, сейчас сценарий немножко другой.

Олевский: Такое ощущение, что украинская армия очень слабая, и что она очень медленно и неэффективно действует в Славянске.

Семенченко: Приказы, это только в приказах дело. Сидят люди в Луганске, воинская милиция окопалась в административное здание горсовета или администрации. Говорят так: «Мы сейчас им устроим второй Сталинград», это «бандеровцы» говорят пророссийским. Начали нападать, пророссийские их отбили. Вместо того, чтобы идти дальше в наступление, часть вдруг отводят из укрепленного здания на аэродром, на переформирование. Как это воспринимать?

Олевский: А как вы это воспринимаете?

Семенченко: Как предательство. Но эти люди себя предателями не считают, для них Украина просто ничто, они живут… навряд ли это космополиты. Скорее всего, это просто не пережиток феодального прошлого, то есть они каста господ и неважно, как эта страна называется, поэтому быдлу можно давать все, что угодно. Ведь после Януковича ничего не изменилось по большому счету, только наиболее одиозные представители ушли. С нашей точки зрения, это предательство. Но я не буду врать, таких, как мы, достаточно мало. И это очень неудобно быть такими людьми, потому что мы как прыщ на заднице.

Олевский: А как вы стали человеком в черной форме с надписью «Украина. Военные силы»?

Семенченко: Сначала были на Майдане, потом были в самообороне. Потом увидели все это и для себя прояснили, сделали выводы, потом попытались делать то, что мы можем.

Олевский: У вас есть семья?

Семенченко: Конечно.

Олевский:  И что они думают по поводу вашей деятельности?

Семенченко: Семья поддерживает, но не понимает. Я понимаю мою супругу, ей гораздо проще, если бы я был такой же, как и все, просто жил бы, смотрел телевизор, в трениках пил пиво. По большому счету, этот вирус, эти гены патриотизма очень неудобны для их носителей, но мы такие, какие есть. Поэтому семья поддерживает, но не во всем понимает.

Олевский: Украина будет прежней после Майдана?

Семенченко: Если Украина сохранится, то она прежней уже не будет, мы этого не дадим. Как только закончится здесь фаза острого противостояния, мы тут же займемся тем, что происходит в Киеве. А дальше уже как Бог даст.

Олевский: Когда люди безоружные останавливают военную технику руками, они для вас враги или нет?

Семенченко: Это миф. Я знаю, как изнутри выглядит все это действо. Находится координатор, находятся люди, которые за деньги собирают других людей, это группа, костяк. Все остальные местные жители обрабатываются в течение нескольких дней страшными страшилками. Менты местные очень пугают этих людей и стоят, в основном, для того, чтобы они не разбегались. Решается это моментально, например, созданием территориальных частей из местных, которые просто пройдутся по людям и поговорят с ними. Изолировать негодяев, которые платят за этот беспредел, и все будет нормально. Это не наши враги, это люди оболваненные, им же говорят, что сейчас будут убивать, что едут бандеровцы, но это ложь. Это элементарно все делается при желании, тем более, если есть государство. У нас пока государства сейчас нет, есть сетевая структура из патриотов, ну и сетевая структура из негодяев.

Источник: Дождь

Президент Российской Федерации Владимир Путин заявил: "Самопровозглашение независимой Украины не совсем соответствовало советским нормам, предусматривающим процедуру выхода из состава СССР".

В том смысле, что сегодня Украина якобы не имеет ни права, ни оснований сетовать на незаконность референдума в Крыму.

Экс-президент СССР Михаил Горбачёв заявил, что видит причину нынешних событий "в бездумном, авантюристичном роспуске Союза".

Нынешний российский президент не удосужился хотя бы вкратце аргументировать свою позицию – в чём именно состояли нарушения. Что ж, вполне в своём духе: император сказал, – какие могут быть сомнения? Императоры до объяснений не снисходят.

Бывший советский президент откровенно смошенничал: на самом деле не Украина стала независимой вследствие распада СССР, а как раз наоборот: существование СССР утратило смысл после выхода из него Украины, и Союз распался.

В частности, ещё и вот по какой причине. По переписи населения 1989 года, в РСФСР проживало 147 миллионов 400 тысяч человек, в УССР – 51 миллион 707 тысяч. Тогда как население Узбекской ССР составляло 19 миллионов 905 тысяч, Казахской ССР – 16 миллионов 536 тысяч, Белорусской ССР – 10 миллионов 200 тысяч.

Все остальные союзные республики были ещё меньше, и значительно меньше. Украина была единственной союзной республикой, хотя бы более-менее сопоставимой по масштабам с Россией, и с её выходом окончательно терялась даже видимость "союза равных".

Те республики, которые остались бы в составе СССР, были обречены попасть под полное управление уже не союзного центра, а непосредственно России, превратиться де-факто, а вероятно, впоследствии и де-юре, в её административные единицы на правах областей.

Но можно ли вообще сопоставлять распад Союза и нынешние события в Крыму? Нет, нельзя.

Прежде всего, распад Союза не поощрялся извне. Иностранной интервенции в СССР не было и в помине.

Да, в некоторых республиках были вооружённые конфликты, но разрешались, а в большинстве своём не разрешались, они без привлечения иностранной "поддержки" и "защиты".

СССР был федерацией и декларировал себя как "союз нерушимый республик свободных". Статья 70 конституции СССР гласила: "Союз Советских Социалистических Республик – единое союзное многонациональное государство, образованное на основе принципа социалистического федерализма, в результате свободного самоопределения наций и добровольного объединения Советских Социалистических Республик".

Иными словами, суверенитет СССР был производным от суверенитета объединившихся союзных республик.

На самом деле, это было, разумеется, далеко не так, да и сам процесс образования СССР в 1922 году вызывает большие сомнения с точки зрения законности и особенно добровольности.

Но конституция СССР утверждала именно это – суверенитет целого как выражение суверенной воли составляющих.

Украина федерацией не является, она – унитарное государство. Да, Крым пользуется автономией. Но федерация и унитарное государство с наличием автономных регионов – это далеко не одно и то же.

Статья 72 конституции СССР гарантировала союзным республикам право сецессии, тогда как Конституция Украины ничего подобного не предусматривает. Конституция Российской Федерации, кстати говоря, тоже не предусматривает.

И вот теперь вопрос: действительно ли выход Украины из состава СССР был незаконным?

Посмотрим текст закона СССР "О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР". Напомню: принят этот закон был 3 апреля 1990 года – уже после того, как 11 марта 1990 года Литва заявила о выходе из СССР и перестала подчиняться московской власти.

Собственно, закон этот был подготовлен именно как ответ на провозглашение Литвой восстановления независимости; единственной его целью было поставить Литву перед фактом незаконности её выхода из СССР и предотвратить дальнейший выход республик. Тогда о независимости уже говорили в Латвии, Эстонии и Грузии.

Демократические депутаты и СМИ сразу же окрестили этот закон "законом о невыходе из СССР". Если обратить внимание на даты, не возникнет никаких сомнений: закон готовился в крайней спешке. И, соответственно, до юридической безукоризненности очень сильно не дотягивал.

Никаких других законодательных актов, регулирующих порядок и процедуру выхода союзной республики из состава СССР, не существовало: до принятия рассматриваемого закона их не было вообще.

Итак, текст. Статья 2: "Решение о выходе союзной республики из СССР принимается свободным волеизъявлением народов союзной республики путем референдума (народного голосования).

Решение о проведении референдума принимается Верховным Советом союзной республики по собственной инициативе или по требованию, подписанному одной десятой частью граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР".

Решение о проведении референдума было принято Верховным Советом 24 августа 1991. Никаких претензий к Украине по данному пункту быть не может.

Статья 3: "В союзной республике, имеющей в своем составе автономные республики, автономные области и автономные округа, референдум проводится отдельно по каждой автономии...".

Именно это ставит Украине в вину, например, русская "Википедия": "В Крымской АССР не был проведен собственный референдум, чтобы определить: оставаться в Союзе ССР или выходить из Союза вместе с Украиной".

Абсолютно мимо цели: Крымской АССР на тот момент не существовало в природе. Автономий в Украине на тот момент вообще не было, а Крым был обычной Крымской областью.

Статья 6: "Решение о выходе союзной республики из СССР считается принятым посредством референдума, если за него проголосовало не менее двух третей граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики к моменту постановки вопроса о ее выходе из СССР и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР. Итоги референдума рассматривает Верховный Совет союзной республики".

Всё абсолютно так и происходило, за независимость высказались 90,32% принявших участие в голосовании.

Участвовали в голосовании 84,18% граждан, имевших право голоса. Таким образом, "за" высказались 76, 03% граждан, имевших право голоса, что явно больше, чем две трети.

Статья 9: "Итоги референдума в союзной республике по вопросу о выходе из СССР, а также мнения высших органов государственной власти автономных областей и округов по этому поводу рассматривает Съезд народных депутатов СССР.

По представлению Верховного Совета СССР, согласованному с Верховным Советом выходящей республики, Съезд народных депутатов СССР устанавливает переходный период, не превышающий пяти лет, в течение которого должны быть решены вопросы, возникающие в связи с выходом республики из СССР.

В переходный период на территории выходящей республики сохраняют свое действие Конституция СССР и законы СССР".

Вот где, казалось бы, нарушение! Вот что не было соблюдено!

Но сравним эту статью с конституцией СССР. Статья 72: "За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР".

"Свободного"!!!

Это слово абсолютно однозначно и не допускает разнотолкований: для выхода союзной республики из состава СССР достаточно её собственного решения, и никто не имеет права препятствовать ей в осуществлении такого решения либо выдвигать условия для его осуществления.

В случае, если союзная республика решит выйти из Союза, у союзных органов власти имелся один-единственный конституционный способ действия – признать выход союзной республики из состава федерации.

А теперь сравним со статьёй 9 закона. Вывод очевиден: в этой статье содержатся положения, противоречащие статье 72 конституции СССР. Или, по крайней мере, имеющиеся в законе формулировки могут быть истолкованы как противоречащие статье 72 конституции.

Положения об особой процедуре голосования в автономных республиках противоречат идее свободного выхода точно так же.

Что это означает? А означает это то, что закон от 3 апреля 1990 года был неконституционным с того самого 3 апреля 1990 года, с момента его принятия. С самого начала он был юридически ничтожным и не порождал правовых последствий.

Но конституционного суда в СССР не было, конституционных судов в союзных республиках – тоже. В действительности советское правоведение вообще не рассматривало возможность того, что закон может быть неконституционным и в силу этого не иметь юридической силы.

То есть, самого понятия неконституционности закона в советском праве на практике не существовало.

Урегулировать ситуацию можно было бы, признав закон неконституционным в отдельных частях и отдельных положениях. Но история не знает сослагательного наклонения: таковым закон никто не признал, а из этого следует, что неконституционным был он весь, целиком и полностью.

А значит, вести речь о том, что Украина вышла из состава СССР незаконно, нет никаких оснований.

Вот дальше – да, начались отнюдь не безукоризненные с юридической точки зрения вещи. Дело в том, что Леонид Кравчук, скорее всего, не имел права ставить подпись под документом о прекращении существования СССР – по той простой причине, что на момент 8 декабря 1991 года Украина в состав СССР уже не входила.

И статус участников был совершенно разным: Борис Ельцин и Станислав Шушкевич были всё ещё главами субъектов федерации СССР, тогда как Леонид Кравчук был президентом независимого – и уже иностранного для СССР – государства.

Выход, вообще-то, существовал: Кравчук должен был подписать соглашение с оговоркой, что тем самым он подтверждает имевший место 1 декабря 1991 года факт денонсации Украиной союзного договора. Но, опять-таки, история не знает сослагательного наклонения.

Ещё одно юридически сомнительное обстоятельство: преамбула беловежского соглашения говорила о прекращении существования СССР, а статья 1 – о том, что "Высокие Договаривающиеся Стороны образуют Содружество Независимых Государств".

Тогда как прекращение существования федеративного государства и учреждение международной организации – это совершенно разные юридические акты, между которыми даже нет непосредственной причинно-следственной связи: создание СНГ отнюдь не вытекало с необходимостью из распада СССР.

Что ж, лишнее доказательство того, что право, в том числе международное, не терпит небрежности: если бы не сваливание в кучу различных по своей сути правовых актов, нынешние агитаторы за "российский Крым" имели бы значительно меньше простора для манипуляций.

Но вся ирония ситуации состоит в том, что участие иностранца Кравчука в соглашении о прекращении существования СССР создаёт юридические проблемы для России и Беларуси, но только не для Украины, и именно потому, что не беловежские соглашения, а референдум 1 декабря 1991 года "дал старт" независимости нашей страны.

И попытки поставить независимость Украины под сомнение под предлогом сомнительной легитимности беловежских соглашений – это не что иное, как подмена фактов. Подтасовывание фактов.

Борис Бахтеев, для УП