Запах марихуаны, грязные простыни, следы от окурков – ожоги на теле  теплые и вязкие, как молоко. Меня снова выбрасывает в этот  полдень, чертов полдень с его надеждами и обещаниями… на хуя?! Если меня устраивают эти маленькие смерти – разгадывание событий прошлого по свежим следам окурков, под утро…

      Ненавижу  жару, ненавижу лето, которого жду весь год, чтобы потом от него бежать, растворяясь внутри осени, вот так тлеть, набирая обороты…

      В пьяном сумбуре, в который раз опять теряю девственность под этими грязными простынями, под навесом бетонных крыш.  Всего лишь пытаясь обрести тебя… Я стояла перед тобою голая, но неужели тебе просто хотелось оттрахать меня? Хорошо, что все закончилось быстро и не бурно. И не правда, что после этого шепчут слова признательности. Все уходит, забывается, воскресают лишь одни дикие боли  - там внизу живота…

      Что может ощущать грязная девственница, когда ее опять трахает какой-то пьяный   мудак?  -  В память врезаются запахи грязных простыней, запах марихуаны…  Тупо и мучительно обидно… ты прячешь глаза, я быстро одеваюсь….жаль. Жаль только растраченного времени отведенного на поиски тебя. Хотя… Слизываю остатки крови со своего облезлого тела, получая неимоверное удовольствие оттого, что писаю стоя. Да! Это дарит мне чувство свободы. Нередко пускаю в ход руки, лаская себя изнутри. Моя гиперчувствительность, сосредоточенная на кончиках пальцев, проходит электрическим током сквозь все мое тельце, заставляя его дергаться в этих смешных коликах. Да, бурые следы на постели - это дело моих рук, маникюренных пальчиков, сверхбыстрых движений, теплых нажимов… и тогда в ход идут любые предметы изощренные и гибкие.  Когда все похуй… Затягиваю полные легкие дрянью, чтоб снова нарушать все правила, снося все стоп знаки на дороге, пытаясь смыть с себя пыль этих грязных простыней, гнойную слизь их мастурбирующих взглядов.

      Жизнь каждый вечер начинается заново… вверх в темные, грязные комнаты, сквозь тесные обплеваные лестницы, не оставляя за собой ни надежды, ни малейшего намека на исцеление. Хоронить себя заживо, отдав лопаты в руки лучших друзей, светлых и ясных. Пускай, пускай туда, где тесно, куда не пройдет луч света и жизни, ляжет моя забытая и надруганная вечными муками бесконечных приступов паранойи тень.

      Я – отражение  своего зеркального эго, звездная карта неба, млечный путь длинною в жизнь. Не брезгую подглядывать и за собой. И  это я придумала все то, против чего борешься ты.  И плевать, плевать, что сзади теперь нет крыльев, а всего лишь два уродливых струпа. Я буду здесь до конца, даря каждому свою невинность. Но странно, почему-то никто не считает меня чистой, -  это даже обидно, как же так? снова ничего не вышло?  Ну же гляди, видишь руки, да следы от уколов, уколов совести…

      Вольный и чистый полет в ожидании весны, в надежде на лето. Стекает теплая  алая струйка, обновляя и  воскрешая, снимая грязь моих помыслов и оскорбительность прикосновений чужого тела. Чертовски приятно! Я отдаю себя без возврата, безвозмездно, в вечное пользование так сказать, тогда почему же они морщатся и отворачиваются, пользуя меня и возвращая тело как сдачу? А хотя тебе наверное все равно… Я чувствую как ты украдкой скользишь взглядом по моему лицу, сквозь маленькую черную впадинку,  туда, где когда-то был нос, по моим глазам, утопленным темными дужками век, где, пожалуй, недостает бровей и ресниц. Они говорят, от меня несет падалью. Ну да к рассвету такое случается…

      Я видела, как умирала ночь,  рассеченная  красками  рассвета. Первые  солнечные лучи  пронзали ее чистую прозрачную кожу и выворачивали на изнанку и без того отмирающую плоть …  Жаль… Просто  жаль было это видеть. Она умирала сознательно,  просто отдав  себя в руки  мародеров. Умирала от горя, от тоски по тебе. В вечной,  недостижимой погоне за тобой, обреченная на гибель, но возрождающаяся  заново, чтобы  снова начать поиски в чужих, незнакомых постелях, под этими  грязными простынями. 

      Звезды улыбались, поддевая ее, не замечая нас, вечно скрывался  ты. Далекие планеты,  лживые друзья, недостижимые параллели. Она умирала  без тебя  и от тебя. Воскресая во снах и фантазиях моего разбитого воображения. А впрочем, проведите параллель между нами  и прочтите  по моей ладони  ее судьбу. Казалось, она готовила себя к чему-то высшему: к смерти  без боли; к любви без эмоций,  без мук. Но об этом пришлось быстро забыть…

      А теперь, хотелось просто уничтожить, изорвать, выжечь себя.  Двинуться  к горизонту… изнутри, из недр тишины… Как  же долго ты об этом мечтала, отказывая себе  во всем. Сгущался безжалостным пламенем мрак алчного солнца, черный полумрак теней, неистовый прочерк всей жизни. И жадно впитывалась  боль от полосок  света, лезвие тупилось о гранит ржавой плоти,  удушливые объятия сна, дарящие солнце и забытье,  предрассветные стоны. Но нет не останавливалось  лезвие приговора,  продолжая бороздить  сквозь хитрые рисунки  вен и капилляров,  ведя за собой алые струйки теплой и вязкой, как парное молоко  жидкости.  Изнеможенная и страждущая, удивительно спокойная и счастливая,  она лежала на спине, разведя  ноги,  и отдавалась этому последнему  чувству так,  как это умела делать она, без возврата, посвящая  себя всю.   Глаза от столь непривычного света закатывались, превращаясь в утренние светила,  еле уловимые  краски и знаки раннего утра.  Лишь только пальцы, изредка подрагивая, томно  просили продолжения.

      Но каждое утро, взведенная и взъерошенная,  останавливалась на этом предпоследнем шаге,  боясь сделать следующий, более веский. Просто возвращался он, возвращался всегда не вовремя и, глядя на предрассветные пытки уготованные, ей ярко и тщеславно смеялся, зная о тщетности приложенных ею трудов, она не умрет, нет, - это уже до коликов  намозолило  глаза.

      Летние время отсасывало его силы и извечная тема борьбы наших миров, заканчивалась для тебя одинаково – приступом астмы с появлением луны,  удушьем,  переходящим в  клиническую смерть полярной  ночи.

      Вечная гонка друг за другом,  дележ чужих постелей и редкие известия из твоего мира, заставляют меня резать себя от отчаяния,  вечно кончая самоубийством. Вынуждают  завывать волчьими стаями,  ища своих жертв в подворотне.  Раскатываться скандалом – резней на бытовой  почве.

      Твоя чистота умиляет, отчего и происходят  мои глупости. Твой звонкий смех вызывает зависть. Но как бы там  ни было – Мы стоим у истоков времен.  Мы, -  сотворившие вечные ценности  и отвратительнейшие  пороки.  Мы -  вечные любовники  и соперники.  Мы – вечные жертвы и насильники. Мы - параллели. Параллельные любовники.  Инь и Янь . Свет и Тень.  ДЕНЬ И НОЧЬ.                                                                           

Я просыпаюсь. Время тянется к морю, по недвижимой высохшей  пустыне, в небе над ней так часто падают звезды – звезды, чьих то удивительных жизней.

- Ты уже умерла. – доносится оттуда.

- Тсс!

Я просыпаюсь, просыпаюсь от навязчивых идей и кошмаров – первый признак паранойи. Дальше больше, - чашка кофе с утра и 20 ежедневно выкуриваемых сигарет – программа минимум, теперь вперед в жизнь, жизнь в прострации, прострации нарисованной моей памятью. Вот мой удел здесь.

Никогда не иди за  сердцем  своим, ибо пути сердца неведомы и где окажешься ты, не станет известно, покуда  смотришь ты внутрь себя, и взгляд твой исходит из недр чресл твоих. Воскрешая вечерние встречи.

- Развей неизгладимое и высыпь горстью песка на стол, что ты видишь? От судьбы еще не было спасенья, ровно как и от смерти. Взгляни на ладони своих рук, ты видишь или уже забыла, как оказалась здесь?

Не выпить до края, не украсть от тебя и неровное дыхание твоего  тела вздымает меня над землей. прикрывая ладонью мне веки, ты шепчешь про смерть и боль, про жизнь свою и шрамами полосуется кожа моя. буду ли я рядом?

- Еще не остыла?

- Горячая!

Выдох.

Больше птицы его слов не срывались с губ, поскольку, овладев, мной он утратил часть от себя и от будущих жизней своих. мне же тогда было уже безразлично, ибо была я мертва и на половину слилась с тенью имени его, в предзнаменовании нашей новой встречи. Хотя потери сна и сознания случались со мной и раньше.

Ты видела его и раньше, - в розовом антраците детских снов, крадя дыхание,  являлся он ко мне не единожды.

Читай по губам –

- Он рядом…

- Не криви душой и следуй подле, не побоявшись – выдохнул он

– путь единый и не сойти с него…

Лето вяжет в букеты, хлещет красками, водит за нос, тянется к солнцу.  Сливается плодами, спелыми; плавно оседая в осени, бредет весной. в следующей жизни мы проснемся вместе, плечо к плечу, и из уст в уста, переливая таинство бытия, воссядем на троне земном. Ты и я. На заре грехопадения мира, рука об руку, ведущие за собой весь род человеческий.

Жизнь всего лишь как одна из фантазий моего больного тела. Сны яркие импульсивные, нереальные. Время расставит все по местам, рано или поздно, грезы рассеются по ветру и жизнь моя плавно перельется иной выдумкой.

- пусти…

Уголки его рта всегда подрагивали. А губы патокой струились по телу моему. терпкие? больше я уже ничего не помню.

- Когда ты забудешь о моих словах, время перетечет вспять, в угол твоей третьей вселенной вот увидишь…

- Я верю…

Беспечно.

А пока еще есть время, я отдамся тебе.

Между жизнью и смертью дорога одна. Я здесь. И недвижимо подле тебя, я до конца. Таков выбор. Значит идти. Горсть за горстью песок засыпает наши глаза, и ветер чуть слышно колышет ивы над нами. Наконец ты отпустишь меня.

Мы были, а сколько времени? одним неделимым, и чего стоят сотни тысяч слов, когда я теперь ухожу навсегда.

- Меня уже нет.

- Мое уставшее глупое тело. Ты так ничего и не поняла.

вот уж третий день подряд сквозь закрытые веки я украдкой прячу за пазухой грозди от  дыхания твоего.

Я не обманул. Нет. Я пойду вслед. Двинемся  к солнцу, за горизонт. А пока  сидя у изголовья твоего я поведаю тебе о душе и теле.

Это рубеж и пути наши теперь должны разойтись. И разница лишь в том, что путь мой окончен.

- Я свободна?

- Прощай?..

Как только закат затмением погрузится в горизонт и туманами нальется лоно мое  - значит - тебя уже нет, как не было и раньше. Я. Теперь уже по ту сторону мутного Стикса, меж двух берегов. Ты. на дне, под горстью тлена этого мира, в чреве моем. И ровно до того момента пока песок плоти моей не истечет временем. Ты не отпустишь меня.

- Моя заблудшая, скорбная душа, что поведать тебе, кроме последней повести моей  о Душе и Теле? Я еще рядом.  Где цветы произрастают сквозь глазницы мои. Вверх. Где деревья продолжение ладоней, из сердца тянутся, молясь к небу розы миров. моих. К тебе. Только лишь воспоминания бренной памяти моей истлевают ровно, как и я, стачиваемая червями.

Когда веки мои сомкнулись. Пепел крови моей развился над морем времен то, наконец,   признала Я, что меня уже давно не существует. Что давно уже имя мое стерто с поверхности земли, что есть Он и я только часть от него, или орган тела его. Глубоко. Внутри. Я лишь предмет, но не сущность. я лишь облик, но не душа. Я имя твое и судьба твоя, я в прошлом.

И он от меня теперь рядом с мертвым телом моим. Я впиваю последнюю скорбь его. Пока еще есть время.

- Пора. Целуя губы холодные твои и обвивая стать твою живой гибкой лентой. Все еще рядом. Да придет день и час чтобы снова нам встретиться.

Второе начало этой чистой сказки, сквозь буквы из пустоты, шифрами твоих несказанных слов, отблесками твоего дыхания, маленький шаг к тебе, протяни же руки и потуже, потуже, в вены, по капиллярам и во внутрь… Танцуя твое сердце, шаг за шагом разливается во мне сотнями километров, разделяющими нас. Моя роль быть рядом, моя форма – быть невесомой, мое состояние вечно звучать, моя цель стать на место твое. Войди в меня и запрись изнутри на веки вечные.

Больше нечего мне рассказать тебе, все это слышала ты и раньше, вот она моя повесть о Душе и Теле.

Утро будит, раздирающими душу, лучами беспощадного солнца.
В пустой комнате с запахом вчерашнего дня, стараешься найти то, что, ещё, вчера было частью тебя самого. Поиски продолжаются около нескольких минут и когда отчётливо понимаешь, что не найти – расстраиваешь свои и без того расстроенные чувства, собираешь себя в одно целое из того, что осталось от вчерашнего.
Медленно, словно, ещё во сне пробираешься к окну, с надеждой найти то, что не нашёл секунду назад – окончательно открываешь шторы и окна, позволяя новому дню войти в твоё утро, в твою новую жизнь, в комнату… Свет заполняет пространство как стремительный поток воды заполняет чашу, от этого становиться легко, хочется лететь вдоль солнечных лучей туда, где никогда не был, где нет ни боли, ни слёз, ни расстроенных чувств. Всё напоминает о прошлом и ни малейшего намёка на будущее.
Стоя у окна, рассматривая жизнь с другой точки зрения, видя стремительный и неугомонный поток. Поток жизни других, таких же как и ты – людей! Ловишь себя на мысли, что твоя жизнь состоит из улыбок, радости, вина и ночных разговоров ни о чём…
Сбежавший кофе горьким ароматом распространялся по всей квартире вперемешку с густым, голубовато-серым дымом недокуренных сигарет… день начался!

 

 

 

…почему люди в трамваях, троллейбусах, маршрутных такси и прочем транспорте, никогда не улыбаются, а если и улыбаются, то на это всего две причины:

1.      человек в компании и ему весело от общения;

2.      …если говорит по телефону и ему приятен собеседник.

Я вижу небо! Каждый раз, день ото дня оно – разное. Иногда пасмурное, иногда ясное, иногда на небе нет звёзд, а иногда засеяно, словно, кто-то рассыпал белый бисер на чёрном листе. Небо – разное и никогда не повторяет свои краски, оттенки и формы облаков.

            Ежедневно ощущаю свежесть воды. Питая всё живое, что есть на Земле, утоляет жажду, оживляет обессиленный цветок…

            Есть множество красивых вещей, которым можно радоваться.