"На Майдан"

Мама, мы вчера разговаривали по телефону. Я сказала, что поеду сейчас на Майдан, и ты сказала: "Боже мой, зачем? Всё равно менять не на кого, где лидер?". Мама, дело не в лидере. Ты видела нашего президента? Ты действительно считаешь, что его некем заменить? Сережка написал недавно, что ему трудно будет найти замену только в одном месте - в кунсткамере. Скажи, разве он неправ? Дело не в Европе и не в Таможенном союзе. Дело в том, что это наша страна. И у нас болит сердце - одно на всех. У меня болит сердце, когда мою страну выставляют, как проститутку на торги - кто больше даст? У меня болит сердце смотреть на стариков, которые живут напротив. Злобное объявление возле почтовых ящиков сообщает, сколько они должны за квартиру, с каждым месяцем долг растет - и я понимаю, что им просто нечем платить. У меня, мама, болит сердце, когда вы рассказываете мне, что Семья отхватила кусок мыса Айя, там теперь будет дача Януковича. Прямо в заповеднике - и это значит, что мы никогда больше не попадем туда, где гуляли, на тот пляж, где отмечали наш с Димкой день рождения. И мне, мама, надоело ждать, когда ж они нажрутся - они не нажрутся никогда. У меня болит сердце за моих знакомых, у которых отобрали бизнес. За тех ребят, которых избили, а потом кинули в тюрьму, потому что они помешали власти мирным протестом. У меня болит сердце, когда я вижу, как пробегающий мимо взвод Беркута бьет ногами лежащего человека. Каждый, блядь, беркутовец - одного. Лежащего. Закрывающего голову руками. Непонятно уже, живого ли. У меня болит сердце, когда я вижу эти морды, перекрывающие движение для своих кортежей. И когда донецкие, увидев, как я затормозила, чтобы припарковаться, вываливают из машины с верховно-радовскими номерами и объясняют, что они со мной сделают, потому что я помешала им проехать, а заодно рассказывают, что они сделают с моей семьей, потому что они записали мой номер машины и теперь узнают, где я живу. У меня болит сердце за мою сестру, которая, проработав двадцать лет в школе, получает за адский труд чуть меньше тысячи гривен. У меня болит сердце за тебя - ты проработала тяжело всю жизнь, а сейчас единственная твоя надежда не на пенсию, а на помощь детей. Мне не нужен лидер для того, чтобы встать и сказать: "С нами так нельзя!" И кто бы ни пришел на смену, он должен знать: мы можем встать и сказать: "С нами так нельзя". И мы встали и сказали. И мы не уйдем.

                                                          Irina Korotych