Брат

Я помню, как вы появились в моей жизни. Две поморщенные красноватые крохи, которых мама оберегала от моего любопытства.

Подобно пушистым комкам маленьких котят, вы были для меня, когда немного подросли. Два «пушистых комка», с пушистыми белыми локонами голубоглазый одуванчик братик, и кареглазая обезьянка сестричка. Помню, как обожала таскать вас за собой, взяв за руки, дворами детства переживая все новые и новые веселые приключения вместе. Помню, как весело учила вас ходить и выговаривать слова, забывая про подружек и друзей. Помню, как удивляла непонятно откуда взявшимися, силой и агрессией, которые овладевали мной, и заставляли тигрицей бросаться в защиту, если кто осмеливался обидеть кого-то из вас.

Помню как ты, братик, подрос и стал весь такой тонкий и красивый со своими глазами и волосами светлыми, что мы с сестрой просили тебя переодеться в девочку, делали тебе макияж и надевали сережки, дали второе имя подружка-Катя… Тебе было лет шесть, а мне где-то девять тогда.

А как мы дурачились… Помнишь, наша любимая шутка про тетю Галю? Это наша самая любимая гостья, мамина подруга, которую мы обожали и всегда ждали в гости. Мы решили подшутить над сестрой, ты залез мне на плечи, мы надели длинное пальто и мамину шапку тебе на голову, вышли и позвонили в дверь, назвались тетей Галей. Когда сестра открыла дверь, то была в шоке, увидев это чудовище, и мы все хохотали, а потом повторяли этот номер на бис…

А помнишь домики из разных одеял и вещей?

А помнишь, как оказавшись в трудной ситуации в чужом селе, мы втроем оттуда выбирались домой? Тогда в дороге мы не решились украсть чей-то плохо стоявший велосипед, а ты не послушался, вернулся, и украл его. И это был наш первый двухколесный велосипед.

А помнишь, как в сложные девяностые мы вдвоем ходили по электричкам продавали пирожки с маком, которые мама испекла. А их никто не хотел покупать, и я рыдала в тамбуре, а ты меня успокаивал…

А помнишь дворового Валерку? Который был огромным взрослым пацаном, приставал ко мне, мучил всячески, а ты, совсем еще маленький, защищал меня, нападал на него драться, и он удивленно тебя побеждал. Ты потом плакал в злости, тебе было лет семь. Я удивлялась твоей смелости и бесстрашности.

Помню, как мы с сестрой гордились твоими успехами, когда ты самостоятельно изучил взрослый том по химии в десять лет. Это было уму непостижимо даже для преподавателей. Ты помогал всем сдавать контрольные по химии, тебя пригласили принять участие в олимпиаде…

А помнишь, как мы снова выбирались из неприятностей, из чужого города, оставили тебя у друзей, уехали с сестрой, а ты не выдержал без нас, убежал и своим ходом неизвестно как добрался до Киева. Позвонил в дверь в семь утра, я открыла, а ты стоишь с испачканными до черноты ногами. Я тебя отругала, прости, но на самом деле была до восхищения удивлена, как это у тебя получилось.

А потом что-то пошло не так…

До сих пор мы теряемся в догадках что случилось. Ты приходил со школы избитый. Помню, как тебе сломали палец. А однажды два дня лежал со сломанной рукой, сжимая зубы от злости, пытаясь скрыть происшедшее, и скрыл. До сих пор никто не знает, что тогда произошло. Мама силой оттащила тебя в больницу и тебе наложили гипс.

Потом ты прекратил ходить в школу. Замкнулся в себе и не выходил издому около двух лет. Начал странно себя вести. Стал агрессивным, нервным. Всех нас презирал и отталкивал. Мы не знали что делать, а поэтому не делали ничего. Думали, тебе нужно отлежаться, успокоиться, что-то пережить. Каждый занимался своими делами, у каждого кипела своя собственная жизнь, учеба, экзамены, сложности и прочее. Мы про тебя забыли.

Пока ты не стал чудить конкретно. Попытался убить человека. Сел в тюрьму. Вышел…

До сих пор твоя интеллигентная речь и вежливые манеры не вяжутся с твоей историей у всех, кто тебя узнает лично. Люди приходят познакомиться, посмотреть на того, кто всадил нож по рукоятку человеку в живот, ожидая увидеть босяка, алкаша, наркомана… Но, встречаясь лицом к лицу с красивым сероглазым белолицым парнем, с очень вежливым голосом и обходительными манерами, признаются, что это их шокирует.

Ты не выдержал этой странной жизни. Ты сломался. Твои изменения непоправимы. Теперь ты беспомощный инвалид и лишь Богу известно, что там, у тебя в памяти записано такого, чего не смогла выдержать твоя психика… Злые люди говорят мне, что ты таким был от рождения, пытаясь меня этим успокоить и переубедить, лгут, что ты ненормальный пожизненно. Но ведь я тебя знаю! Я ведь все помню! И мои воспоминания никто не сотрет! Никто не убьет память о том, каким человеком был мой брат! И то, что мой брат БЫЛ человеком. Был! Я ведь помню, что был…