Журналист луцкой газеты "Волынь Post" Сергей Шаповал провел в
плену у сепаратистов больше трех недель. Его задержали в Донецке 26
апреля, после того, как он попытался записаться добровольцем в народное
ополчение Донбасса. Шаповал собирался внедриться в среду сепаратистов,
чтобы написать репортаж о людях, которые поддерживают акции протеста.
По
словам Сергея, в рядах сепаратистов царит настоящая шпиономания:
опасаясь проникновения в свои ряды "Правого сектора", всех добровольцев
допрашивают. После того, как у Сергея нашли журналистское удостоверение,
его били электрошокером, а чтобы электрический разряд бил сильнее, на
плечо клали мокрую тряпку.
Все время допроса в соседней комнате
находились журналисты агентства Anna News. После истязаний они, как ни в
чем ни бывало, записали видео с избитым журналистом. Сергея заставили
говорить о том, что у него все в порядке и он находится в Славянске.
Позже
видео удалили с Youtube. Всего было записано четыре видеоролика, в
которых Шаповал говорит текст, написанный сепаратистами и российскими
журналистами. Они также рассылали статьи от имени Сергея, в которых
сепаратистское движение пытались выставить в положительном свете.
О том, кто такие сепаратисты и что они из себя представляют, Сергей Шаповал рассказал в интервью Hubs.
Поддерживают ли идеи Донецкой народной республики в Донецке?
Простые
люди в Донецке не поддерживают Донецкую народную республику. Помните,
на Майдане, всегда были сотни волонтеров, которые готовили еду,
приносили какие-то продукты.
В Донецке бойцы сами режут себе
бутерброды, а со сцены в течение для объявляют несколько раз, что нужны
женщины для готовки еды. Я это все видел и слышал, потому что сидел в
комнате, окна которой выходят на центральный вход в Донецкую
облгосадминистрацию.
У них даже матрасов не было в достаточном количестве. Некоторые бойцы спали на полу, они не смогли организовать свой быт.
Вечером
по Донецку ходят патрули, вроде бы охраняют правопорядок, попутно
забирают у людей мобильные телефоны. По утрам приходят и хвастаются, кто
какой телефон себе отжал.
Стоянка перед обладминистрацией забита краденными автомобилями. Откуда я это знаю? Они сами говорят – отжатые машины.
Сепаратисты действительно боятся "Правого сектора". Или понимают, что слухи об этой организации несколько преувеличены?
Это
у них универсальная страшилка. Кого бы не поймали – объявляют Правым
сектором. Чтобы ни произошло – это все Правый сектор. Их накручивает
российское ТВ, которое называет Правым сектором даже Нацгвардию.
Кто люди, которые митингуют возле администрации?
Когда я появился в конце апреля, там было много романтиков, идеалистов, авантюристов. Публика от 25 до 33 лет.
После
пожара второго мая в одесском Доме Профсоюзов пошел вал добровольцев.
Коридоры были забиты людьми. Приходили какие-то шахтерские дружины.
Прошел
референдум – все расползлись. Сейчас там осталась одна молодежь. Даже в
субботу и воскресенье, когда, казалось бы, должно быть много людей, там
их десяток, два десятка. До сотни максимум, когда проходит митинг.
Если
посмотреть на самоорганизацию евромадйановцев, то мы видим, что
они способны создавать какие-то структуры, организовывать быт,
взаимодействовать. Сепаратисты способны только на импульс, который
быстро гаснет.
И очень яркий факт. Сепаратисты, которые говорят,
что дойдут до польской границы, отходят на 100 метров от
облгосадминистрации, и снимают георгиевскую ленточку. Я видел это лично.
И когда переспросил у одной девушки, почему так, она ответила -А ты не
понимаешь сколько тут фашистов?
А почему тогда до сих пор не освобождена облгосадминистрация?
Потому
что они с автоматами. Там очень много оружия. Я видел автоматы
Калашникова, я видел противотанковые гранатометы и предметы похожие на
противотанковые мины.
В прессе писали, что в Донецкой ОГА чуть ли не в каждом кабинете пленник. Это так?
Да,
я слышал крики, слышал как по коридорам кого-то тащили. Там можно
стоять под зданием и наблюдать, как ведут людей с заломленными руками,
обмотанными тряпкой головами. И так каждый день. В лучшем случае этих
людей заставляют мыть туалеты, в худшем – их пытают.
Меня пытали в
редакции газеты "Жизнь". У них там есть редакция какая-то и там меня
пытали. Потом после допроса пришли российские журналисты, нацепили на
стену флаг и сказали, мне говорить на камеру, что я в Славянске. И
произносить текст, который они мне написали.
Как люди в захваченной облгосадминистрации относятся к Ахметову?
Плохо. Говорили, что он увольняет с шахт за участие в митингах. И Партию регионов тоже ненавидят вместе с Царевым.
Как выглядит место протеста, палаточный городок?
Палаточный городок – это громко сказано. Стоит две или три палатки.
Есть
сцена, но она постоянно пустая. Не так, как на Майдане, где каждый
хотел выйти на сцену и что-то сказать. Там либо играет "Вставай,
страна огромная", либо выходит какая-нибудь старушка, которая читает
свои стихи, либо старичок, который рассказывает, как он хочет Ляшко
горло перегрызть. Либо крутят репортажи и новости канала"Россия 24".
Особенно
у них была популярна песня с такими словами: "Война с народом – это
зло. Майдан заткнет свое хайло".А еще у них есть своя "Небесная гвардия"
и лозунги "Слава России – Донбассу слава!".
Сама по себе Донецкая облгосадминистрация разгромлена. Оттуда вытащили все, что только можно.
Как ты смог освободиться из плена?
Сам
бы я не смог выбраться. Меня бы поймали и забили бы, поэтому я сидел
просто ждал. А вчера около трех часов дня пришел человек и сказал, что
ты должен поесть и помыться. Тебя сейчас будут обменивать. Через три
часа за мной пришел человек в штатском. Он провел меня к машине. Мы
поехали куда-то, как оказалось, в Донецкий аэропорт. Там было много
людей, среди которых я узнал Виктора Медведчука и Нестора Шуфрича. Я
подошел к Медведчуку и спросил – зачем вам это нужно, зачем вы меня
освободили? Он ответил, что это его позиция – помогать людям, которые
попали в беду.
Какой твой прогноз развития событий?
Сепаратистов
можно спокойно дожать. Если не давать им возможности для такого
всплеска, как в Одессе. Они деморализованы, не знают, что делать. И не
видят никакого результата. Донецкой народной республики, за которую они
живут впроголодь и умирают, кроме как в Донецкой ОГА нет.
