Дети. Ни кто не забыт, ни что не забыто.

    Пятиэтажка наша не обзывалась пошло, как собачья будка - "Хрущёвкой", а гордо упёрла лапы в землю и прозвана была "стоквартиркой". Двор защищали: гоняли чужаков желающих лепить пасочки в нашей песочнице. Во дворе сиротствовали качели, беседка, столик доминошников и старенький железный гараж дяди Коли - одноногого инвалида, ветерана войны. Дядя Коля очень болел - ногу отрезали всё выше и выше, а она не переставала гнить. Мужественный человек - он не хотел умирать. Очень хотел жить. Добрый и работящий. Красил палисадник, белил деревья и сделал удобные лавочки.    

   Добрые дети нашего двора, в колготках и шортиках, мы обожали ломать крышу на его гараже. Всем стадом дружно прыгали на ней, пока один из листов не прогибался, оставляя дыры для осенних дождей. Дядя Коля плакал, ругался матом и швырял в нас куски кирпича. Иногда попадал. Но чаще мы били его доской по спине. Старик падал и долго не мог подняться. Так и лежал в пыли, слёзы рисовали тёмные дорожки на небритом лице. Иногда мы мочились на него. Вечером с работы приходили взрослые и помогали ему встать. Неловко ступая на протез и переставляя костыли, дядя Коля уходил домой. Сутулый, униженный и совершенно расстроенный. Тёр рукавом орденские планки на затёртом сером пиджачке.

   Выезжала "Инвалидка" несколько раз в год. Ездить ему было некуда. Машина тарахтела, плевалась сизым дымом и делала несколько кругов по двору. Мы бежали за машиной, по траве, дядя Коля сигналил и все радовались, той бурлящей, венозной радостью которая бывает у детей пока они не прохавали ещё вкус портвейна и торопливого секса, а просто бегут вместе. Через год дяде Коле отрезали ногу совсем. Ходить он уже не мог. Гараж мы разломали окончательно. Из форточки его окна несло неприятным запахом. Соседки приносили ему супчик и плакали. Старик быстро угасал. Скоро умер.

   Военкомат прислал на похороны почётный караул. Бритые мальчишки в прыщах и чёрных погонах, потели на солнце, боялись гроба. Нам очень хотелось потрогать настоящие автоматы и что-нибудь украсть у солдат. Не украли. На поминках, в столовой, солдаты украдкой пили водку и держали автоматы на коленях. Всем стало жалко дядю Колю и немного стыдно за то, что мы его обижали. Но помнили мы об этом ровно пол часа, пока не побежали купаться на речку. Течение принесло с верховьев огромную лыжу твёрдого пенопласта от разбитого гидросамолёта и мы воображали себя индейцами которым подарили каноэ. А ещё в соседнем дворе поселилась замечательная глупая девочка которая спускала трусы и показывала попу. Мы глазели на попу и шептались, что девочка настоящая блядь.