Я родилась в большой стране,

Где все друг другу были братья.

Союз Советский… СССР…

«Оплот надежный» дружной рати.

Мы были все одной семьей,

Одно правительство ругали…

И жили все одной мечтой.

Разве теперь другими стали?

Тогда не нужно было виз,

Чтоб съездить к бабушке в Самару,

И посетить курорт Вентспилс,

Махнуть на море летом в Гагры…

Зачем же делят нас, друзья?

Вражду границами вселяют.

Ведь дружим мы: и ты, и я

Не территорией – сердцами.

Я родилась в большой стране,

Но Родину мою отняли…

Ее, разграбив, в неглиже

Четвертовали, растоптали...

Поскользнулась на ровном месте…

И…вишу на скале отвесной…

Внизу пропасть, а сверху небо,

И вокруг никого нету…

Я кричу: «Помогите, братцы!»

Разжимаются мои пальцы…

Но меня никому не услышать –

Я сползаю все ниже и ниже.

За секунду - поток мыслей.

Я смиряюсь - прощаюсь с жизнью,

Никогда я не стану птицей…

….Фу! Смогло же такое присниться…

Посвящается подруге...

Ты бежишь от себя…

                        Ты устала…

Ты запуталась в паутине…

Кто тебя приманил устами,

В темноте прошептав твое имя?

Кто набросил силок вдохновенья?

Кто заставил любить безбрежно,

Измождая себя до забвенья,

Постигая свою неизбежность?

Кто пророчил тебе во Вселенной

Не мигая сиять звездою

Бесконечной,

            Бескрайней,

                        Нетленной,

И загадочной, и благою…

Кто?

Лукавый, святой, иль прохожий?

Кто сумел возродить богиню

В той душе откровенной и сложной,

Что запуталась в паутине…

Иду… Высоченный каблук…

Еле переставляю ноги.

Из тысяча ста причуд

Я одну выбираю – поле,

Где босиком бегу

В ромашковое пространство….

…Зачем мне высокий каблук?

Серьезность? Хочу улыбаться…

Иду… Предлиннющий плащ

Скрывает мою фигуру…

Опять пропускаю ланч,

Встреч избегаю с другом.

…Где вы, былые лета

Беспечности неразумной…

Зачем мне скрывать себя?

Прятать под плащ неуютный?…

Иду…Высоченный каблук…

Серьезности фурнитура…

От смертоносных разлук

Страдает моя фигура…

Четыре шага в никуда

И три шага из ниоткуда…

И на душе такая скука,

Топчусь на месте вновь одна.

Друзей полно, но нету толку

В их искренности или лжи…

Искусство целое – ДРУЖИТЬ –

Постигнут единицы только…

Проделать этих семь шагов

Мне, как всегда, одной придется,

Но кто-то по душе пройдется

Легонькой поступью врагов….

Серость дышит своей монотонностью,

Убегаю я в дождь от нее…

Заблудилась в своей безысходности,

И в душе, как в потемках, темно.

Попрошу у дождя откровенности,

Пусть я спрятана под зонтом…

Он узнает один сколько нежности

Не растрачено в сердце моем.

Попрошу я у этой осени

Убаюкать мою печаль.

Листья в небе, как ноты разбросаны,

Ключ скрипичный – летящий журавль.

А у листьев спрошу разрешения,

Вместе с ними хочу парить…

Необузданной жизни течение

Не свернуть и не остановить…

Оттого я стремлюсь за листьями

В эту осень, в оранжевый дождь…

Понимаю, что глупо, немыслимо…

            Растворяюсь своими мыслями

                        В листопаде осеннем неистовом

До забвения…. Не вернешь….

Ночь… Темнота… Безмолвье…

Мистика желтой луны…

Кто-то себе позволил

Ко мне напроситься в сны.

Имя мое произносит

Влекущая в бездну тень.

Вглядываюсь , как в осень,

Как в уходящий день.

Но ничего не вижу…

Чувствую лишь спиной,

Как леденящей зыбью

Пронзен позвоночник мой.

Всепоглощающий трепет

Овладевает душой.

Чувствую силу тени

Эхом в ночи немой,

Ветреным листопадом…

Снова глаза сомкну.

В сон возвратиться надо,

Только уже не усну…

Как холодно, темно и нудно.

Одни собаки любят утро.

Хозяева, стуча зубами,

Им порезвиться разрешают.

А в остальном, утро похоже

На наш удел. И солнце тоже

Где-то застряло и забыло

Как на Земле чертовски мило.

Природа – жуткая каналья,

Который год без аномалий

Не может жить. И как же просто

Решаем мы эти вопросы.

Как отопление и воду,

Нам регулируют погоду.

И, чтобы мы совсем остыли,

Нам, может, солнце отключили?

В порыве гнева вопль «зараза!»,

Обозначает – нету газа.

И все, кряхтя, дрожа и плача,

Свои тела в перинах прячут.

А мне тепло, я марширую

По городу. Асфальт парует…

В квартирах холодно и нудно,

А за окном скучает утро.

Доныне грубые черты

Ее еще хранили нежность,

А остальное (дань мечты)

Ушло в безоблачную вечность.

Кто слеп, тот видел живой ум

В ее причесанной головке.

Кто зряч, тот не выказывал тех дум,

Что находил в чужой уловке.

Но песнь не так уж и плоха,

Когда слова близки без рифмы.

Тот смысл хранила и она –

Подобие заблудшей нимфы.