Как водится в нашей семье, недели за 2-3 до Нового Года мы составляем меню праздничного стола и пишем список продуктов, которые надо купить, чтобы что-то приобрести заранее и не потеряться в этом море предновогодней распродажи. Шурик заказал фаршированную рыбу, Серёжка салат из кальмаров, я салат греческий, и по-традиции мы всегда пекли кекс из полуфабриката, чтобы не париться с тортами. В итоге всё получилось совсем не так, как мы ожидали. Началось всё с того, что никто не хотел убивать живого карпа, который никак не хотел засыпать сам, несмотря на 4х часовую прогулку по морозу в целлофановом пакетике. Карп хотел жить и жил. Пока решали, что делать с карпом, переварили кальмары. Они получились резиновыми. С этой суетой забыли поставить шампанское в холодильник. Позже выяснилось, что впопыхах вместо пучка сельдерея, петрушкии кинзы было куплено три пучка кинзы, а маслины без косточек оказались маслинами с косточками. Ровно в 24 00 за наспех собранным праздничным столом все чокнулись тёплым шампанским (я тёплым морковным соком) и побежали всей семьёй на кухню выковыривать косточки из маслин для салата. В результате на праздничном столе, к которому мы подгребли в час ночи, было: тёплое шампанское, салат из резиновых кальмаров, греческий салат без селдеря, петрушки, с размазанной мягкой брынзой и маслинами из которых выковыривали косточки, так и не поднявшийся в духовке кекс и бананы, купленные заранее, дня за 3 и которые успели покрыться «трупными» пятнами. Живой карп встречал Новый год, плавая в ванне (а мы все "в мыле" душ принять так и не успели). Праздник удался!
Однажды я умерла. Полетала над землёй в облаках, попрощалась с близкими, сказала всем: «Пока, не скучайте». Небо ярко-голубое, облака белые, пушистые, птиц не видно, тишина и спокойствие. Не высоко улетела. На одном облаке меня ждали двое или трое (точно уже не помню) во всем бело-прозрачно-туманном. Лиц их не видела. Поприветствовали, стали с любопытством меня разглядывать. Первым делом спросили, нафига я Васю Пупкина лопаткой по голове в песочнице огрела, зачем я бабке соседке язык показала и прочее в том же духе. Дальше интереснее. Сказать-то я ничего не могу ни голосом, ни жестами, никак. Нет у меня ручек, ножек, голоса нет. Не могу я сказать, что Васька, гад такой, меня дёрнул за хвостик и бантик с головы стащил новенький, красивый очень, что бабка та злыдня всех ненавидит и сплетничает. Это я их "за дело и по справедливости". А, что такое "Я" не совсем уже и понятно, хотя мысли остались те же - мои. И тут до меня начинает доходить. Не будут они брать в расчёт, почему я это делала и оправдаться я уже не смогу и исправить тоже. Поздняк метацца. Нет оправданий там. Есть твои поступки на земле, а что тебя к ним сподвигло их уже не волнует. Могла выбратьи другие методы воздействия на Васеньку. Бабка отдельно, я отдельно. Я и мои поступки, я и слова мои, я и мысли мои. Котлеты отдельно, мухи отдельно. Я одна. Без Васек и бабок. Выносят приговор мне, и никого уже не приплетёшь. Всё. Весы плюс и минус, только невидимые. Как я это осознала, так они мне сразу велели валить обратно, всё исправить и другим рассказать. Вот такая была у меня фигня.