Михалыч был бомжом.
Вернее бомжом его сделали «добрые люди», которых он пустил к себе на постой. Родителей
у Михалыча не было, и воспитывался он в детском доме. Там его пристрастили к
гомосексуализму и алкоголю. Более подробно о его жизни мне не известно. Государство
выделило квартиру сироте, когда тому пришло время покидать детский дом.
По - статистике,
неприспособленные к жизни дети, воспитывающиеся в детских домах, не доживают и
до 30 лет. Нет хорошего образования, профессии, обычной адаптации к жизни.
Надо на что-то жить.
Вот, Михалыч и сдал угол в своей квартирке жителям ближнего зарубежья, из бывшей
республики СССР. Регулярно подпаивая и подкармливая парня, они забрали у него
паспорт и продали его квартиру. Новые жильцы, вероятно, их родственники,
купившие эту квартиру, Михалыча выселили на улицу.
Ночевал Михалыч где
придётся. На улице, в ночном магазине он спал сидя на стульчике, в подъездах.
Ел, что найдёт, носил, что дадут. Наверное, он был болен. На лице его периодически
появлялись жуткие болячки.
Узнали мы о нём от
Шурика, моего брата. Михалыч часто «стрелял» пиво и сигареты рядом с палаткой у
нашего дома, а Санька его не раз угощал. Он у нас сердобольный. Сашка нам
рассказал его историю и спросил можно ли чем-то помочь. Конечно, можно было бы
отсудить его квартиру, если бы судьи не брали взятки. Гостей с юга, захвативших жилплощадь
сироты, нам было не переплюнуть.
В прошлом году в
начале мая мы решили отметить Санькин день рождения задомным пикником с шашлыком, сделанном
на своём мангале. Шурик сказал, что пригласил Михалыча прийти немножко поесть.
Мы согласились. На день рождения приехала Сашкина беременная девушка.
Пока мы разогревали
угли, насаживали мясо на шампура, Михалыч вился неподалёку, нарезая вокруг нас
круги. Когда шашлык был уже готов, то Михалыча рядом не оказалось. Наверное, он
устал ждать и решил подойти попозже. Но тут вмешалась природа. Начался сильный
ливень, и нам пришлось сворачиваться и бежать домой. Порцию Михалыча мы бережно
сложили в банку и понесли домой. А вечером Сашка уехал к своей девушке.
Михалыча мы не видели, и шашлык он так и не поел.
Всё, что я могла для
него сделать, это найти адреса приютов, в которых его могли бы принять. Я нашла
эти адреса, позвонила туда и договорилась, что Михалыча там примут.
Он и сам потом туда звонил и ему подтвердили, что можно
приехать. Паспорт, без прописки ему восстановили.
И тут он пропал. Его вещи,
которые хранились в палатке так там и лежат. Сашка сказал, что, скорее всего, Михалыча
убили. Нет у него могилы и некому его помянуть, поплакать, помолиться о нём. Звали его
Мишка. Все называли его Михалыч. Было ему чуть больше 20-ти лет. Уже год, как
его нигде нет. Вот такая бывает жизнь.
