Тебя мне, видно, нелёгкая принесла,

Завьюженную и скукоженную.

У меня дочка к тому времени подросла,

А ты мне – соски свои свежемороженые.

Я говорю: «Окстись, сатана!

Я повязан с другой, цепи не разорвать».

Ты рубаху рвёшь, а там ни хрена,

Говоришь: «Нынча ты должон меня выебать»

А я и помню тебя едва-едва:

Курортный роман, давеча сложенный.

Да,  говорил, да, какие-то там слова,

Ну побывал разок мой меч в твоих ножнах.

И к чему теперь огород городить?

Своё тело совать, заявы кидать переспелые…

Ты трусы сорвала, и понял я – нечем крыть.

Грешен я – и хуй что с этим поделаешь.