Я Алёну жду.

Сказала: "Жди, стреляй из карабина"

Обещала, придет,

Принесет бутерброд

Сядет рядом, в белую машину.

Я Алёну люблю

Из ружья луплю

По воронам, коптерам и лохам

Потому что мне

Вбили на войне

Что героем быть вполне неплохо.

Я стране служил,

Я героем был

И сейчас герой почти в порядке

Ведь героям нам

Бравым пацанам

Отдавались бабы без остатка.

А теперь в тылу

Я сижу в углу

Вспоминая славные денечки

Жрать хочу, и спать,

Все к чертям взорвать -

Я довел себя почти до точки.

Жаль себя до слез

Я как тот Христос

Одинокий, храбрый и влюбленный.

Но примчались менты

Растоптали мечты

Вытерли мне берцами слезинки

Померещилось им

Что взрываю режим

Что на транспорте будут запинки.

Повязали вполне

Привязали к вине

Подвели под раскаянье четко

Будто я террорист

Будто рецидивист

Будто звал не Алёну а черта.

Только люди, братва!

Вы же видели - два.

Два ствола у меня только было

И судим я вдвойне,

Но я был на войне

Мне там так не хватало любимой...

Дортанья со звуком "тссс" тихо притормозил у голубой двери "админка Ы.уа", достал свой восьмикратный штурмовой бинокль и приступил к штурму. Долго ли коротко, дверь не выдержав уговоров подалась. Дортаньян проник.в помещение.

И не ссал по баночкам Андрей.

Было у Никиты шито-крыто,

По Андрюхе ясно что он гей.

У Никиты сахар выше нормы

А Андрюхи - гомональный фон.

Одного котлетами не кормят,

А второй не пьет одеколон.

У Никиты есть эритроциты,

У Андрюхи - эстрагенный гон.

Невзлюбили бабушки Никиту,

А Андрюху - ценртизбирком.

Дрофы, вальдшнепы, пингвины,

Селезни уткам намёки про флуд

Страстно поют на латыни.

В Марьиной роще играет оркестр,

Хриплый шансон ноет нытик,

Драные шорты прыщавых невест,

Помесь шарад и политик.

В Марьиной роще рябит от конфет,

Семок, попкорна и ваты,

Полные урны, обрывки газет -

В Марьиной роще п...рекрасно.

Вдруг небеса ощетинились тучами,

Люди и звери застыли как льдинки.

В роще атас, в роще ахтунг и крючево -

Чу - психиатры и прочие шринки*

упрятано шальное ретивое

нелегкая уже несет героя

в волшебный замок, прямо в вендиспансер.

Сцена 1.

Старая кирпичная пятиэтажка, крыльцо у главного входа как в советских общежитиях, под крыльцом собачье кубло из потрепанных курточек, военной шинели, шерстяной кофточки и плиссированной юбки.

В куче этой ветоши копошится 6 маленьких кутят. В кубло пробирается сука. Они ложится рядом с кутятами, тяжело дышит. Щенки тут же устремляются к соскам матери и после короткой ожесточенной возни присасываются каждый к своему соску. Наступает тишина.

Дальше идет трансляция того, о чем сука сообщает своим щенкам в переводе на человеческий язык в озвучке Елены Санаевой.

Ррр...Куда-то задевался папашка ваш, ребятки. Уже три ночи не появляется. После победы революции и вашего рождения его как подменили. Ррассеянный стал, невнимательный какой-то. Шатается с самыми блохастыми кобелями по каким-то притонам, по человечьим жилищам, по больницам, бррр. Мало ли какой заразы там мог подхватить. Теперь все на мне. На всех вас, ребятки, молока у меня не хватит. Так что...ррр...

На этом посыле пегая сука постепенно засыпает. Щенки под ней продолжают сопеть и сосать.

Сцена 2.

То же общежитие спустя какое-то время. У крыльца играются щенки. Они выглядят круглыми и упитанными, почти надутыми как шарики. Но их уже четверо. Светит слабое осеннее солнце, озаряя пространство какими-то пятнами. В одно из таких пятен входит сука, ложится на бок. Щенки энергично подбегают к ней и продолжают игры уже с участием матери. Опять происходит монолог в переводе Елены Санаевой.

Ррр...Вот это, ребята - наша территория, наши охотничьи угодья. Дом, в котором мы живем, построили наши предки, специально для нас построили. Не спрашивайте меня, как. Просто сделали и все. Все вокруг сделано ими. И парк разбили они и вон ту больницу и дороги проложили опять же они. Но потом пришли люди и попытались отнять у нас наследие наших предков. По дорогам люди стали гонять на машинах, начали сбивать наших братьев, стали расстреливать и кастрировать многих из наших. Рррепрессии продолжались вплоть до ррреволюции. Потому что когда случилось Восстание, все угодья и территория вновь вернулись нам по праву наследования. Мы выкусили самых наглых и слабых людей, мы восстановили справедливость и собачью гегемонию, мы возобладали над этим миром снова.

Но потом к власти пришли шавки. Да-да, самые настоящие корявые ни на что негодные мопсы и недопсы. Они захватиливолю людей и заставили их служить себе. А мы, настоящие собаки, остались на улице. С тех пор и доныне оставшиеся люди кормят мопсов из рук. Те собаки, которых мопсы взяли в рабство, служат им как раньше служили людям. На этот раз он гоняют и карают людей, на которых им указывают мопсы, выполняют команды мопсов и слушаются их во всем. За это мопсы их кормят и обеспечивают теплом. Не сами кормят, что характерно, а приказывают людям кормить псов, которые тех же людей держат в страхе и повиновении. Потому что мопсы сами ни на что не способны. Они ни охотиться не в состоянии ни драться ни даже голубя догнать не могут, или кота. Мопсы еле ходят на своих кривых коротких лапках, мопсы еле-еле пережевывают пишу своими слабыми челюстями. Да и та еда, которая попадает к ним в рот, должна быть приготовлена, должна быть пережевана или сварена до состояния кашицы. Ни на что негодные недопсы, эти самые мопсы!..ррр...

Но они все равно каким-то образом умудрились оседлать людей и подчинить служебных собак. А кроме того, они нас, свободных собак, ухитрились оставить на улице в самом голодном и плачевном состоянии. Мы, вольные псины, живем, как и тысячу лет назад, в состоянии дикости и блохастости. Мы все еще не можем научиться строить такие дома как этот и прокладывать дороги как эта. Ни обогреть себя не можем как следует ни прокормить без риска голодных недель а то и месяцев. Видимо мопсы что-то и с нами такое сделали, что отобрали наши наследственные способности.

Мопсы у всех все забрали себе. Они сейчас на батистовых занавесках валяются, щенков своих Нестоженом потчуют, греют пузо у каминов с дровами...А мы...А мы тут, мертвечиной перебиваемся и редкими слабыми больными людьми да голубями с крысами. А все мопсы! Все они! Они во всем виноваты и все обманом захапали себе.

Все забрали. И Рреволюцию с ее достижениями захапали и Волю нашу поработили и Хавчик сожрали и Тепло узурпировали... Гады-сволочи мопсы...ррр...

На этом месте монолога пегая сука задышала ровно и размеренно, сука уснула тихим спокойным сном без сновидений. Рядом с ней прикорнули и четверо ее щенят.

Джентльмены с изумлением наблюдают изумительную картину. 

Из салуна, где происходит шум, мат и стрельба прямо на улицу выпадают ковбойцы, гарсоны, мадамы, миссы и гёрлы. Выпав, они немедленно поднимаются и поспешно убегают вдоль по единственной улице заштатного городка.

- Карл, как тебе кажется, не пора ли вызвать полицию?

- Подожди, Гертруда, не время еще.

В это время двери салуна распахиваются и с крыльца прямо в пыль мешком выпадает труп. Кровь из него вытекает прямо на проезжую часть, образуя лужицу.

- Вот теперь пора.

- Карл, тебе придется сильно постараться, чтобы я не сказала, что ты препятствовал мне вызвать копов сразу.

- Гертруда, я под присягой сообщу что вызвал их немедленно.

Карл бочком проникает в аптеку и набирает номер.

- Алёу! Полиция? У нас тут потасовка со стрельбой. Где? Пишите: салун Эльдорадо. Да-да, тот самый. Как меня зовут? Пишите: Карл Тумчик. Тум-чик, а не тымчик! Да, подождем, да, будем осторожны...

Карл кладет трубку, берет у аптекаря сигару и закуривает, задумчиво глядя вдаль.

К аптеке подбегает Гертруда и отчаянно жестикулируя завет Карла к себе. Карл нехотя выходит.

- Шо там такое еще?

- Они выбросили еще два трупа! Две девушки!

- Им уже ничем не поможешь. Будем ждать полицию.

В этот момент звучит выстрел и звон разбитого стекла. Карл разом оказывается без шляпы и сигары, лежащим в пыли и ощущающем вкус крови на губах. Он понимает что его достала шальная пуля, выпущенная из салуна. Над ним причитает Гертруда. Выходит аптекарь. Он цокает языком и качает головой. Карл внезапно рывком припоминает все вольные и невольные обиды, нанесенные аптекарю за долгие годы их знакомства. Все выкуренные и неоплаченные сигары, все украденные лекарства опийной группы, все плюхи и унижения, нанесенные сморщенному сутулому бессловесному аптекарю.

- Эй, как тебя...придвинься ближе. Я это... извиниться хочу. Попросить прощения.

- Ну что вы, что вы...

- Эй, я не хочу уходить просто так, без прощения.

- Почему уходить? Что с Вами, Мистер Тумчик? Вам плохо?

- Да, я наверное умираю.

- Отчего, позвольте спросить?

Тут до Карла рывком доходит легкая неправильность положения. Он! У аптекаря?! Просит прощения?!! Он тяжело кряхтя встает.

- Эй, где моя сигара?

- Сейчас-сейчас...

К вечеру, ориентируясь на звук канонады, приезжает патрульная машина. Из нее выскакивает пара тощих парней и пялятся на трупы. Один тут же подкашивается и теряет сознание. Второй отходит в сторону банка и рвет. Карл понимает что толку от этих бравых парней не будет. Он подходит к машине, долго шарит там и наконец включает мегафон. 

- Эй, в салуне! Это полиция! Мне нужен кто-то из руководства.

Из-за угла показывается легкая тень. Карл узнает Питера, бармена. Он наводит на него луч фонарика.

- Привет, Пит! Что у вас там?

- Они...они...- Питер падает Карлу на грудь и заливается слезами.

- Ясно. - произносит Карл. - Надо вызывать подкрепление.

- Зачем? - язвительно интересуется Гертруда.

- Не справлюсь я сам.

- Ну и зачем тебе справляться? Пошли домой.

- Я обещал дождаться, я должен разобраться...

- Ты дождался полиции?

- Да

- Тебя даже ранили...

- Ну это ерунда, Гертруда! Царапина...

- Нам пора идти домой, Карл. Скоро будет темно.

- Хорошо, пойдем.

Карл стряхивает Питера и делает шаг. Потом, будто спохватившись, он приподнимает того и орет ему прямо в лицо.

- Слушай сюда, размазня! Сейчас ты встанешь и пойдешь туда...

- Нет...

- Малчааать!.. Ты пойдешь туда не просто так. Ты пойдешь в свой салун по моему заданию. Ты должен точно узнать что там творится, сколько там людей, кто там главный и главное - что там вообще происходит?!

---

Фух, устал.

Потом допишу...

Есть боговозные народы, есть хранители,

Есть народы идущие под нож

Или на жертвенный костер.

У Бога вырастает всякое.

Вырастает тучное, норовистое,

Верное или скверное.

Всякое бывает у него.

У Бога иногда получается.

Из одинаковой плоти:

То возвышенное то великое,

То мелкое то подлое,

Да и то на короткий срок.

И Бог смотрит на это

То гневно то радостно,

То грустно то изумленно.

Но они только тень на его челе.

У бога в хозяйстве большие амбары.

В них и империи  и мелкие как мыши.

И летучие народы бывают и пернатые

Что получилось то и живет.

Но иногда Бог заводит народ

Чисто для забавы, для потехи.

На неуклюжий народа и заводной

Бог смотрит и смеется.

Богу бывает забавно смотреть

Как народ гоняется за своим хвостом,

Ловит бабочек зубами и звонко лает,

Смешная зверушка в трудные дни.

Часто смешные остаются без имени даже.

Поскольку от бестолковости попадают в беду.

То в колодец прыгнут по неуклюжести то под буйвола.

Народ погибает молодым.

Остаются только воспоминания

Да погрызенные тапки Бога

От всех проделок заводного

Бестолкового глупого народа.

перевод со свати

кого копытит он и топчет?

с кем ржёт он и конячит с кем?

кому он рвёт на клумбах розы

страдая спермотоксикозом?

о ком мечтает и зачем?

тугие ляжки у фемины,

но на спине у ней пластины -

её ни замуж ни в гарем.

на ней ни прокатиться в поле,

ни засадить ни запердолить

ни обсудить культурных тем.

общаться с ней совсем непросто,

ведь пика обоюдоостра,

попона и железный шлем -

всё это намекает, будто

кентавр обломался круто,

зря обкурился конских схем.

какая капля никотина

кентавра сделала скотиной?

зачем полез

в волшебный лес?...