... как мы думаем, положат конец войне, забывая о том, что они могут лишь спровоцировать новую. Давайте представим, что Москва соглашается на требования Киева. Миротворцы приходят на восток. В миссии нет россиян и их прямых союзников. Захарченко, Пасечник и прочие исчезают. Москва выводит технику и солдат. Добровольцы сбегают сами. Контроль над границей у голубых касок. А что дальше?

     А дальше оказывается, что свою часть Минских соглашений Москва выполнила. И мяч уже на стороне Украины, которая теперь должна проводить выборы, объявлять амнистию и давать региону особый статус. И в этот момент по всей стране политики и обыватели начинают рыть окопы.

     Одна часть граждан – проукраинская, патриотическая и прошедшая через фронт – начинает говорить о том, что "Донбасс – наш", и его нужно возвращать. А другая – точно такая же проукраинская, патриотическая и тоже прошедшая через фронт – говорит, что сражалась не за возвращение Донбасса, а за оборону от "русского мира".

     Одни поддержат выделение денег на восстановление региона. Другие назовут эти средства репарациями и потребуют не забирать бюджет у Черновцов ради Луганска.

     Одни будут за амнистию, которая "перевернет страницу". Другие – за расплату для коллаборационистов.

     Одни поддержат выполнение Украиной своих обязательств. Другие насмерть будут стоять против любых автономий.

     На Донбассе перестанут стрелять. И появятся те, кто скажут, что в состоянии мира Украине не нужен раздутый военный бюджет. Что армию можно сократить, а армейские траты – пересмотреть.

     В том, что ЕС решит снять санкции с РФ сомневаться не приходится. Санкции к Крыму не привязаны. Среднестатистическому немцу сложно будет понять, почему его бюджет должен недополучать деньги, если Россия выполнила свою часть обязательств. И теперь ЕС будет давить уже на Киев – всеми своими финансовыми рычагами, усиливая и без того зарождающийся украинский евроскепсис.

     А следом дискуссия о санкциях возникнет и в Украине. Появятся те, кто выступят за их отмену и возобновление торговли. Они будут оправдывать торговые связи целесообразностью. Экономический цинизм объявят залогом выживания. На освобожденный, но все еще неподконтрольный Донбасс вернутся олигархи. Те, у кого остались там активы. Они снова захотят превратить регион в фундамент своего выживания. Родят новые партии – для "униженных и оскорбленных". Тем более, что грядку для "региональной идентичности" боевики там удобряли несколько лет.

     Каждая из этих дискуссий рискует разделить тех, кто еще недавно был по одну сторону баррикад. И у каждого на знаменах будут погибшие на фронте. "Они погибали (не) за то, чтобы…". Мертвых всегда удобно делать идеологами. Они уже не возразят. Нам снова предстоит договариваться самим с собой о самих себе. И мы должны быть готовыми к тем дискуссиям, которые ворвутся в наш быт. Любое изменение статус-кво нарушает сложившийся консенсус. А уж тем более, если речь идет о том, где заканчивается Украина.

     Мир всегда сложнее войны. Победа не всегда закапывает старые окопы. Иногда она роет новые.