— Не переживайте, он жив и здоров – в плену у батальона Донбасс. В трубке секундная тишина, и дичайший крик сквозь слёзы: «Коостя! Костя! Серёжа в плену. Ты слышишь, он в плену у фашистов”.

— Да не переживайте вы, всё с вашим сыном будет нормально.

Но в трубке слышен только женский плач, настоящая истерика, рядом слышится голос:

— Дай трубку мне, это скорей всего аферисты звонят, сейчас деньги требовать будут. Женщина кричит: — Зачем я тебя, старого дурака, послушала, надо было заплатить и всё.

Тут в трубке голос того самого Кости, который взял телефон:

— Слышите, уроды укропские, я гвардии старший лейтенант в отставке Константин Ф…..о, если с головы моего сына упадет хоть один волос, я вас всех найду и на части разорву, поверьте, я знаю, как это делается.

Опять я:

— Алло, вы слышите, мы вам для этого и звоним — приезжайте, заберите вашего сына. — У меня нету таких денег, которые вы запросите, я ветеран и инвалид, но я вас всех найду, вы слышите …. (череда мата). Я ещё могу держать оружие в руках, я в Афгане….

— Алло, меня не интересует ваша биография, приезжайте и заберите вашего сына.

В трубке слышится только перепалка между родителям, хочу положить трубку. Подходит наш старший:

— А ну, дай трубку, я с этим афганцем поговорю. — Алло? Филин, ты слышишь?

На другом конце гробовая тишина

— Алло, б…дь, Филин, я знаю, что ты меня слышишь.

Оттуда едва слышно: «Аллоооо.”

— Ну вот, отозвался, что , б…дь, не узнаёшь боевых товарищей, совсем память отшибло?

— Саня, это ты?

— Ну, а кто ещё?

— Ты что, тоже в плену?

— В каком, на …й, плену? Ты что, совсем там ё….ся? Телевизор меньше смотри. Я командир украинского батальона Донбасс.

— Как командир? Там же одни террористы и фашисты.

— Ты большую часть этих фашистов и террористов уже лет тридцать знаешь…Ты же Федота помнишь? Сеню и Ваську Рыжего, все тут старички воюют, много, кто из наших донецких здесь.

Снова тишина, и уже неуверенным голосом:

— А Андрюха, мой кореш где?

— Андрюха на том свете уже, погиб ещё в июне, одним из первых.

— А я звоню ему, а у него телефон выключен, я подумал, он в Россию сбежал.

— Приедешь, расскажу лично, как Андрюха от нас сбежал. Ты сына забирать-то приедешь?

— Приеду, конечно, приеду, только как?

— Молча, через Харьков, по-другому никак, мои ребята тебя встретят.

— Завтра выеду.

— Вот тебе телефон, тебя встретят и проводят куда надо.

Через два дня батя пленного солдата российской армии был уже в той самой хате, пил горькую с командиром на пару и вспоминал другую войну.

На утро двух пленных пацанов и батю, лейтенанта в отставке, с кем я разговаривал, повезли назад на границу с Россией.

Ещё через сутки батя появился в нашем расположение снова: — Я тут подумал и решил не уезжать, пацана в Киев отправил, а сам к вам. Оружие дадите? Хочу бить этих кремлёвских фашистов, Путин мразь брехливая ещё та.

И заплакал…

Звідси