На твоих губах горький вкус сигарет,

И сейчас для меня ничего больше нет.

И рука на плече, и задумчивый взгляд,

Это все для меня? И ты, кажется рад.

Я не знала тогда, что ты болен чумой,

Что пронзает игла твое сердце. Про боль…

Я не знала, что каждую лунную ночь,

Ты берешь полный шприц,

И уносишься прочь.

Облегчение ты только в нем находил,

Ты не знал, что тем самым меня погубил.

Ты не знал, что с тобой в один день я умру.

Глупо думать про все, не хочу жить в гробу!

Ты мне песни играл на гитаре и пел,

Вот такой по ночам,

Был наш славный удел.

Как-то песню ты про колесо сочинил,

До сих пор ее помню, а ты вот забыл.

Пронзила игла, прямо в сердце тебя,

А колесо накрыло с головой…

Возьми ты теперь, и забудь про меня,

И дверь в мою душу закрой.

Тебе тридцать шесть, ну а мне тридцать два,

Ты любишь, но образ мой помнишь едва.

Тебе восемнадцать, четырнадцать мне,

Ты панк, я девчонка,

Мы жили в огне...

Ты умер, и вместе со мной мир скорбил,

Но мне наплевать, ты меня не простил.

Ты думаешь, после тех сказочных лет,

Смогу я жить дальше?

Не верь в этот бред.

Твой голос, услышав в последний на пленке,

Я падаю с крыши,

Идите все к черту....

Тебе тридцать шесть, ну а мне тридцать два,

Ты умер, ты умер,

И я умерла.

Ну, вот и конец,

Тебя больше нет.

И умер с тобою,

Горький вкус сигарет.