Когда в индийском городе Хайдарабаде начало припекать, и температура воздуха перескочила +38, мне стало не очень комфортно ходить на работу. До моего Arts Colledge в Османском университете было минут пятнадцать неспешной ходьбы, но и этого хватало, чтобы чувствовать себя полумертвым после занятий, ведь в аудиториях кондиционеров не было и еще четверть часа нужно было ползти домой.

А мимо меня пролетали на своих скутерах и мопедах овеваемые пусть и не прохладным, но все же ветерком, коллеги местного происхождения...


И я решил купить себе мопед, чтобы раз и навсегда лишиться проблем не только с жарой, но и с местными рикшами, которые были почему-то уверены, что белые всегда могут платить больше. А переубеждать их, что белый советский не менее черный, чем черный капиталистический, было бесполезно...

Неделю пришлось положить на то, чтобы уговорить на покупку жену. Она только что приобреля на ярмарке шубу, и ей не очень хотелось тратить целую месячную зарплату на транспортное средство... А тут еще приближалось время поездки в лавку жемчужника, где она намеревалась насобирать себе жемчужин на пару, как минимум, ожерелий...

Тем не менее, уговорить удалось. И через какое-то время я стал владельцем довольно мощного и очень экономного мопеда...

Единственным "но" было то, что я так и не научился до тех пор ездить на велосипеде...

Я все свое детство проканючил родителям свое желание иметь двухколесного друга, но в силу воинской профессии моего отца, семья в ожидании нового перезда не стремилась отягощать себя громоздкими вещами. Поэтому мне приходилось довольствоваться самокатом, но замена эта, как понимаете, была очень неравноценной.

А тут нужно было в день покупки зарегистрировать мопед и сдать экзамен на водительские права...

В магазине мне посоветовали за 150 рупий нанять посредника. Посреднико оказался здоровенный двухметровый сикх с полуметровой, наверное, чалмой. Он ткнул мне в руки листок с дорожными знаками и сказал, что их знание иеет определяющее значение на экзамене...

Но я-то знал, что сколько бы из этих знаков (а их было 24) я не знал, мое искусство вождения убило бы на корню все добытые прежде преимущества. Тем не менее я упорно изучал знаки, и все боялся, что вдруг забуду слово ferry, поскольку знака "паром" среди наших дорожных знаков я ранее и не видел...

Через полчаса целой кавалькадой мы отправились оформлять права. Впереди ехал сикх на своем скутере, и его борода развевалась на ветру, словно флаг. За ним везли на скутере меня, и последним на моем приобретении ехал еще один служка из офиса посредника...

МРЭО в Хайдерабаде стоит отдельного описания. Посреди голого поля, зажатого между голыми скалами, стоят дерево и что-то вроде барака 10Х10 м. В тени дерева - сотни мопедов и скутеров, вокруг здания - огромная толпа индусов. Жара - +40. Очередь продвигается очень медленно. Гул очереди - словно гул пчелиного роя...

Сикх провел меня без очереди и подвел к одному из полицейских. Офицер был явно затурканный, что-то очень быстро писал и только один раз взглянул на меня.

- Этот? - спросил он, кивнув в мою сторону.

- Этот, - важно покачал головой сикх.

- Распишитесь! - ткнул мне какой-то бланк офицер.

Я расписался. Полицейский сразу же потерял ко мне интерес и занялся чем-то другим. Сикх быстренько потащил меня к выходу.

- А экзамен? - удивился я.

- Какой экзамен?!!! - зашипел на меня сикх. - Вот твои права. И быстро домой!!!

Водить мопед я научился на следующий день. Еще днем позже выехал на нем в город. Хорошо ездил уже через месяц. А еще через два месяца полицейские дали мне прозвище This Crazy Russian и с умилительной улыбкой прощали мне нарушения и даже перекрывали движение, чтобы я повернул, куда мне надо было...

Но как я подружился с полицейскими - это уже другая история...

Такую надпись вы частенько встретите на заборах в Индии.

"Никаких штрафов, только розги"...

Вначале это шокирует.

А где-то через месяц уже привыкаешь к зрелищу справляющих малую нужду прямо на обочинах представителей сильной половины человечества. Иной раз встречается и такая картинка: респектабельная семейная пара останавливает свой мотороллер, глава семейства солидно и под стать имиджу вдумчиво занимается орошением или забора, или кювета, а супруга в это время терпеливо и с улыбкой держит скутер, ожидая продолжения поездки.

На этом фото остался увековеченный мною в одном из путешествий по Индии культурный индийский писюн. Он, по крайней мере, не размахивал струйно гениталиями...

Когда я привез в Индию пятилетнюю дочь в первую поездку по городу мы увидели едва ли не десяток придорожных писюнов, и я немного побаивался, что малышка воспримет это неадекватно. Но дочь философски изрекла: "Дядям, наверное, дома писять негде" и переключила внимание на коров, яростно сражающихся за огромный обрывок брошенной кем-то газеты (они прессу предпочитают траве).

Самое интересное: надписи на заборах действуют!

Проезжая мимо них, никогда не вдыхаешь характерных ароматов, усугубленных жарой...

Когда мы только собирались ехать в Индию, побывавшие там коллеги настоятельно не рекомендовали подавать там милостыню.

Как и в любой стране с традициями, уходящими вглубь веков, в Индии нищенство является самым обыкновенным бизнесом. Во главе всей этой пирамиды стоит свой попрошаечный мафиози, который, конечно же, в жизни не выходил нищенствовать на улицу. Верховенство передается ему по наследству, и он только собирает свое огромное богатство, которое стекается к нему золотыми ручейками со всех концом Индии. Как и полагается, тут существует своя иерархия, свой топ-менеджмент и менеджмент среднего уровня. Одни разъезжают по стране в поисках немощных людей и калек, а то и вовсе воруют детей, некоторых из них умышленно калечат, а другие контролируют расстановку нищих по городским улицам, причем эти зоны являются неприкасаемыми, и любой переступивший границу нищий, тут же избивается в кровь подручными местного попрошайно-мафиозного бонзы. Исключение делается только для детей-попрошаек, но и те не очень-то нарушают пределы назначенных зон, разве что старшой даст отмашку…

И если вы хоть раз дадите милостыню какому-то вызвавшему ваше сострадание бедняге, за вас возьмется не только вся улица, но и весь район, как минимум. Вас будут передавать из зоны в зону, к вам будут тянуть свои замотанные в грязные тряпки культяшки прокаженные, безногие будут хватать полы вашей одежды грязными узловатыми пальцами, несчастные мамаши с вызывающими ужас младенцами будут совать их чуть ли не прямо в лицо… Так что ваша прогулка по городу в таком случае рискует превратиться в сплошной кошмар, потому что то, что кажется жуткой экзотикой один день, уже становится кошмаром во второй… Будьте уверены, что вас фотографически запомнили и теперь будут вести по улицам до тех пор, пока не опустошат ваши карманы или пока вы не удерете из проклятого города…

Наши львовские коллеги, прилетевшие в Индию вместе с нами, все же связались с нищими, о чем очень пожалели. Нет, они не дали мелочи взрослым попрошайкам и не дали ее детям, которые время от времени к нам. Они дали одному замурзанному мальчишке конфету…

Через пару минут к ним сбежалось едва ли не три десятка детей. Теперь наши земляки шагали в центре галдящей толпы, которая уже нагло требовала от них конфет. Когда количество детей увеличилось до полусотни, мой товарищ вдруг подбросил пригоршню леденцов в воздух, схватил жену за руку и потащил ее в ближайший магазин кожаных изделий подальше от галдящей и дерущейся за сладости толпы. Но не так-то все было и просто: юная толпа, поглотив конфеты, подошла к витрине магазина и голодной сотней глаз наблюдала за нашими перепуганными друзьями. Помог хозяин, который вышел на улицу и позвал полицию. Дети бросились врассыпную, а нас всех на всякий случай вывели на другую улицу через черный ход…

Нищие центра Хайдерабада привыкли ко мне только через полгода. Потом, когда завидев издали белого, в районе ювелирных магазинов, нам навстречу бросался один прокаженный и через пару шагов узнавал нас, его беззубый рот разъедала хитрая улыбка, и мы с ним раскланивались, как с добрым знакомым. Точно так же каждый раз приветствовал нас толстый безногий инвалид, сидевший недалеко от входа в магазин контрабандных товаров. Мы не давали милостыни, и к нам привыкли.

Правда, в одном из городских парков работала какая-то невнимательная нищенка. Каждый раз, когда мы приходили туда выгулять ребенка, она со своим грудным малышом (причем и на второй год нашего пребывания в Хайдерабаде она промышляла в парке под видом кормящей матери) тупо ходил за нами, бубня свое "Са!" (диалектное произношение слова Sir). Кстати, в том же парке к нам прицепился молодой человек, по внешнему виду ничуть не отличавшийся от местных студентов, которых я обучал русскому языку. Видимо, парень решил подзаработать. Он очень старался принять вызывающий сострадание вид, но это у него плохо получалось. Меня так и разрывало режиссерское желание показать ему, как нужно просить, но я боялся потерять имидж белого сэра. А может, опасался еще сыграть настолько реалистически, что бедняга бы отдал мне последнюю свою мелочь…

В конце концов, он достал своим нытьем мою пятилетнюю дочь, и она пожаловалась на его нудное присутствие рядом с нами.

- Да плюнь на него, - меланхолично произнес я и пожалел, что сказал это.

Дочь поняла мои слова буквально, повернулась к студенту, набрала полные щеки слюны и смачно плюнула в его сторону. Попрошайка ошалел, глаза его выкатились наружу, но потом в них появился проблеск мысли, и они погрустнели. Поняв, что стипендии от белых сэров он не получит, бедный студент поплелся восвояси…

Другой неудавшийся попрошайка был из числа мальчиков, подметавших в поездах полы. Индусы – народ не очень следящий за чистотой под ногами. Другими словами, обертки от продуктов, банановые шкурки и прочую мусорную мелочь бросают себе под ноги на улице, или на пол вагона, если они путешествуют поездом. Один из мусорных боев, видимо, выполнил свою работу в одном из дальних вагонов и бежал через наш вагон к друзьям в начале состава, бодренько напевая при этом превеселую песню. Но вдруг краем глаза он заметил белых людей! Он тут же на глазах у всех превратился в глубоко несчастного мальчика, у которого на глазах выступили огромные слезы… Он стоял и канючил свое "Са!" Долго и нудно, пока его не прогнали едущие рядом индусы. И что вы думаете? Мальчик снова стал веселым, возобновил пение и вприпрыжку понесся вдоль вагона…

Но самый запомнившийся мне случай был у музыкального магазина. Сделав покупки, я вышел из него и увидел у своего мопеда мальчика лет восьми, старательно натиравшего его до блеска тряпкой. Увидев меня, он отошел в сторону и протянул ко мне руку. Это в нашей стране таким образом подзарабатывают мальчишки. В Индии такого я не встречал. И я не дал ему денег: принцип должен был быть принципом. И сделал верно, так как неподалеку за нами слишком уж внимательно наблюдал прокаженный попрошайка. Но взгляд этого мальчика я запомнил на всю жизнь…

В нем было грустное "я старался"..…

К городу Варанаси (он же Бенарес) мы подъезжали с его заречной части, а это значило, что мы должны были пересечь знаменитую реку по мосту. Я внутренне готовился к встрече с рекой, о какой было столько прочитано и услышано...

Но...

Для того, кто хотя бы раз кинул взгляд на величие Волги с симбирских круч, даже Днепр кажется маленькой речкой, не то что мутный серо-песочного цвета Ганг, на грустных волнах которого качались какие-то мелкие суденышки, а на современные речные лайнеры не было никакого намека.



Пересекали мы Ганг по мосту, который, казалось, был сложен из тюремных решеток, а не металлических ферм. И это тоже как-то обидно действовало на восприятие реки-гордости всей Индии. Так что я решил абстрагироваться и перенести впитывание впечатлений на завтра, когда собрался выйти на берег Ганга, на то самое место, куда идут за сотни и тысячи километров индусы-паломники, чтобы очистить свот души в священных водах Ганга.

А пока мы ехали через город Варанаси, очень пыльный и какой-то нервный, как мне показалось. Хотя индусы на улицах были размеренно спокойны, а на одной из площадей, прямо рядом с тумбой для регулировщика меланхолично и неспешно занималась любовью парочка ослов, чем очень радовала проезжающих рядом водителей.

Правда приезд наш в Варанаси пришелся на прямо на время послеобеденной сиесты, а в это время чуть не половина населения Индии мирно посапывает под пальмами. Видимо, эта лень точно так же покоряет после полудня и индийскую Мекку.



Назавтра, завершив все дела в местном университете, мы отправились к Гангу. Паломников в декабре тут практически не бывает, поэтому на берегу было довольно просторно. Лишь несколько пилигримов готовились к омовению, сбривая с голов растительность прямо тут, на берегу, у местных цирюльников. Рядышком прогуливалась группа буйволов, какие тоже, видимо, собирались окунуться в облизывающуие песчаный пологий берег еле заметные волны Ганга.

Именно это коровье присутствие в воде как-то отбило охоту омыть ноги в Ганге. Ведь помимо коровьих купаний у индийских рек есть и иные секреты. Обычно индусы сжигают своих покойников и пепел высыпают в воды Ганга. Но людей, умерших от инфекций, обычно просто бросают в реки, не сжигая. Так что риск подхватить инфекцию в индийских водоемах достаточно велик. Тем более, что я за полгода до этого переболел тут неведомой болезнью, за три дня потеряв почть 10 килограммов веса. А когда поинтересовался у врачей, не холера ли это была случаем, те мне ответили, что холеру они вылечивают обычно за один день...



Так что я просто наблюдал за купащимися рядом с буйволами паломниками и воображал людское столпотворение и шум тут во время массовых омовений...

А уходя, все же оглянулся...

Пусть не такой большой, как Волга, пусть без лайнеров, пусть мутный и с буйволами, но с этого момента Ганг стал частичкой моей жизни. Потому что я увидел Индию такой, какая она есть, еще и в новой ипостаси...

Агра и Джайпур - это еще не Индия...

Это просто обложка для туристов...

Что вы знаете об этой стране, если на вас не нападали обезьяны?

На всякий случай: имейте с собой какое-нибудь драже. И если стая обезьян налетит на вас и начнет отбирать бананы, бросьте это драже врассыпную за спину. И обезьяны оставят вас в покое...

Знайте, что на укус змеи скорая помощь в Индии еще приезжает. Но если вас укусит обезьяна, помощи не ждите. Слишком много разной заразы таскают в себе обезьяны. И обычный укол от бешенства может стать для вас и смертельным, вступив в не самую лучшую реакцию с какой-то иной заразой....

Вот и так и я: кинул драже за спину, обернулся и за стаей обезьян, жадно шарящих маленькими ручонками в придорожно пыли, увидел в последний раз между домами серо-песочную полоску Ганга...

В Индии я впервые узнал, как по-английски называется комендантский час. Слово curfew осенью и зимой 1990 года в Хайдерабаде стало очень употребляемым, так как за три последних месяца уходящего года дважды в этом городе вспыхвали ожесточенные схватки индусов и мусульман.

Рассказывать всю предисторию конфликта пришлось бы долго и нудно. Скажу коротко: партии ИНК нужно было срочно вернуться к власти в стране, и Раджив Ганди дал команду начинать беспорядки именно в нашем городе, где до того времени вполне мирно уживались многочисленные представители всех религий Индии.

Мы уже были привычные к практике band's days. Обычно местные экстремисты называли дату какого-то своего протеста, и город в назначенный день с самого утра вымирал в опасении нарваться на неприятности. Жалюзи магазинов и лавок были опущены до земли и закрыты на замок, в противном случае экстремисты сразу же бросали в открытые магазины бутылки с зажигательной смесью. Не выходили в город и мы.

За два дня до одного такого заявленного band's day в Хайдерабад приехал Раджив Ганди. Мои индийские коллеги не очень одобрительно отнеслись к его приезду, говорили, что ничего хорошего в индийской политике от этого быть не может...

Вечером я съездил за какими-то покупками в центр (была там знакомая иранка, выпекающая удивительно вкусные пирожные), и почувствовал, насколько напряжен был город. Улицы были оцеплены военными, и полиция не решала ничего в дорожном движении - так сопровождали Раджива Ганди.

Проникшись тревожной атмосферой, я решил на всякий случай завтра снять побольше денег с банковского счета и хорошенько закупиться на базаре, чтобы в случае чего не оказаться заложником надолго закрытых магазинов.

С утра я отправился в банковское отделение при университете, выписал чек, получил жетон и встал в очередь. Впереди было еще человек пять, и я решил отойти на миг к банковскому клерку, чтобы задать какой вопрос...

И в этот момент на улице за окнами раздались какие-то крики, и в банк ворвалась толпа молодых людей, вооруженных палками с гвоздями на концах. В тот же момент кассиры автоматной очередью закрыли на замок свои клетки и полезли под столы. Молодчики у касс пытались достать палками с гвоздями кассиров и, когда это у них не вышло, стали избивать деревянными лавками, что стояли под стенами, ни в чем не виновных посетителей...

Клерк напротив меня подмигнул мне и потащил меня под стол. И, в принципе, вовремя, потому что экстремисты стали швыряться лавками по всему помещению, особенно радуясь попаданию в мониторы компьютеров.

Так продолжалось минут семь-десять, а потом, как по команде, молодчики куда-то убежали. Все стали выползать из укрытий и утешать плачущего старого седого охранника, у которого налетчики отобрали казенное ружье (как на снимке). Из банка до приезда полиции никого не выпускали, и мне с большим трудом удалось уговорить управляющего выдать мне деньги и выпустить из помещения, он понял-таки, что я волнуюсь за жену и дочку, которые остались в нашем доме в кампусе.

К счастью, мой мопед никто не угнал и даже не тронул...

По дороге домой я встретил еще две группы молодых людей с палками в руках. Взгляды их предводителей весьма серьезно изучали меня, и было немного жутковато. Я-то помнил историю, как одного нашего преподавателя начали бить в поезде за слишком хорошее знание английского языка (он показался нападавшим американцем)... Тут ведь тоже могло быть так, что неизвестно за что тебя будут бить... Мне повезло, они были безлошадные, а мой мопед был побыстрее их коллективного бега...

Нападению экстремистов подверглись все государственные учреждения. Было сожжено пару супермаркетов и с десяток автобусов. К вечеру, когда в городе начались убийства, в Хадерабад вошли войска и встали пикетами на перекрестках. Начался первый комендатский час (три недели).

Второй комендантский час был даже более жестоким, чем первый. Но нам удалось уехать из города, несмотря на то, что днем ранее поезд нашего маршрута на Мадрас экстремисты сожгли.

Почти месяц мы провели у друзей на берегу Индийского океана, встретили там Новый год, а в Хайдарабаде все еще шли бои...

Теперь я вспоминаю это с улыбкой, но там, под столом в банке, было очень не по себе...

Такой вот автобус привез нас, советских преподавателей из индийского города Каджурахо, известным своим комплексом храмов любви, в крупный город Сатна (500 тыс. жителей), где нам предстояло пересесть на автобус, следующий в небольшой городок Рива. Какой бес заставил нас решиться на такое сомнительное путешествие, мы и сами не знали. Наверное, захотелось хлебнуть местной экзотики...

Нахлебались мы ее вдоволь...

Посмотрите на кресло водителя, так вот, кресла для пассажиров ничуть не лучше - такие же жесткие и продавленные тысячаси задов. По пути в автобус подсаживаются местные крестьяне, подозрительно похожие на племена далеких от цивилизации аборигенов, и их яркие представители бесцеремонно устраиваются спать прямо на вашем плече, даже не спросив, мешают ли вам ароматы, какими они просто благоухают... Выдержали мы не только пять часов столь жесткого пути, но и испытали даже миклухо-маклаевские ощущения, когда автобус останавливался на перекур в заброшенных деревнях. Там, видимо, англичане так и не удосужились побывать в колониальные времена, поэтому мы, скорее всего, оказались первыми белыми людьми в жизни обитателей сих мест. На нас поглазеть моментально сбежалась вся деревня, мужчины глупыми улыбками скалили зубы, женщины хихикали и прятали взгляды в сари, а дети бесцеремонно нас трогали и восторженно хохотали. Так мы и простояли все пятнадцать минут остановки, будучи экспонатами для жителей глухой индийской деревушки.

В Сатне нас ожидал новый сюрприз.

Мы приехали именно на эту площадь, которая изображена на снимке. По обеим ее сторонам стояли автобусы, а между ними просто кишела толпа индусов. Здания автовокзала или автостанции не было видно. Поэтому мы направились к ближайшему полицейскому с интересующим нас вопросом.

- Телл ми плиз, - сияя улыбкой покорителя мировых просторов, начал говорить я...

Полицейский посмотрел на меня и сказал что-то типа украинского "га?"... Повторный вопрос моего коллеги вызвал у представителя власти такое же выражение лица, соответствующее вышеприведенному слову.

И тут мы с ужасом поняли, что попали в город, где НИКТО не говорит по-английски!!!

Наверное, где-то за пределами этой площади и были такие интеллектуалы, но в данный момент рядом их не было. Рядом была не понимающая нас толпа, таблички на хинди и обшарпанные автобусы, на которых если и были английские слова, то только те, что могли разъяснить нам транспортом какой индийской компании мы прибыли в этот город...

Я по хинди умел только считать до пяти (на базаре более пяти рупий был редкий товар, да и в моем городе были англоговорящие торговцы). А еще я выучил на хинди фразы "посмотри налево", "посмотри направо" и "пошел вон", каким, спрятавшись за окном, пользовался довольно громко, когда под наш дом в пять утра приходили старьевщики и начинали во всю глотку орать слово, уж больно похожее на русский матерный глагол. Через неделю знание этих фраз мне уже не понадобилось, так как старьевщикам надоело вертеть головами под нашим домом.

Но здесь, в Сатне, эти слова нам никак не могли помочь...

С преогромнейшим трудом мы обнаружили что-то типа сарайчика, и это что-то оказалось зданием автостанции. А по очереди индусов к зарешеченной будке мы вычислили и кассу, в которой молодой и шепелявящий индус без передних зубов жизнерадостно продавал автобусные билеты.

Билеты оказалось покупать тоже не просто. дело в том, что на билете все надписи были на хинди, и мы долго пытались у точнить у кассира, до города Рива они или нет. Выглядело это так: мы совали в лицо кассиру билет и спрашивали: "Рива?", на что он качал головой.

Важный момент: когда индусы говорят "нет", они так же, как и мы, отрицательно мотают головой из стороны в сторону. Но в случае положительного ответа они мотают головой от плеча к плечу! И тут очень важно следить за поворотами его головы, иначе ответы можно и перепутать...

К счастью, мы вспомнили слово "ачча" (хорошо). И это знание очень нам помогло: сначала понять "асся" шепелявящего кассира, а потом и в поиске необходимого транспортного средства, когда мы пошли вдоль ряда автобусов и приставали к водителям, суя им под нос наши билеты.

- Рива?

Водитель качает головой.

- Ачча?

Водитель качает головой.

И только один из них с третьего раза сказал нам это волшебное слово "ачча".

Это было найвысшее из счастий мира...

Индийский город Хайдерабад расположен где-то на полпути от Бомбея до Мадраса в самом сердце плато Деккан. Высокогорьем это не назовешь, но и к низинам это место не относится. Город как бы окружен обветренными каменными декорациями. И воду тут испокон веков накапливают в огромные пруды при помощи не менее впечатляющих плотин, украшенных скульптурами и резными каменными перилами.

В самом городе горы и пруды уж слишком тронуты цивилизацией. На самой высокой, пожалуй, высится старинная полуразваленная крепость Голконда, на другой в центре города - планетарий и удивительный музей физики, где любой физический опыт можно произвести собственными руками. Даже на горах, что обступили городской аэродром ютятся хижины бедняков. Только одна гора в городе была необжитой, да на ту вела асфальтовая дорога...

Так что все красоты нужно смотреть, отъехав от Хайдерабада на несколько километров...



Как-то раз в самом начале нашей жизни в тех краях моя коллега по кафедре русского языка, Калпана, очень приятная и милая тамилка, пригласила нас с супругой на пикник за городом. Мы же, еще не вкусив всей местной экзотики в полной мере, были рады отведать все новое и такое интересное для граждан одной из самых закрытых для мира стран того времени...

Рано утром в одно из воскресений на стареньком "Амбассадоре" под наш подкатил хороший знакомый Калпаны, и мы загрузились в машину вместе со съестными припасами и нехитрыми причандалами для пикника. Путь был не такой далекий, на одно из ближайших к городу озер-прудов, но и этого короткого пути хватило, чтобы прийти в восторг от этих удивительных каменных декораций нашего вояжа.

Если же забраться подальше от Хайдерабада, можно увидеть и красивейший водопад среди скал и реку, которую создают рухнувшие вниз с высоты мириады бриллиантовых капель воды...





Но до водопада было очень далеко, а у нас была весьма примитивная цель - перекусить на природе у красивого озера. Озеро, действительно, было поражающим. Я даже расстроился, что не купил новую пленку для фотокамеры и потому не смог запечатлеть эту волшебную картину настоящего водного оазиса среди обглоданных ветром скал. Вдоль все плотины тянулся вычурной резьбы парапет с небольшими балкончиками, на которых были установлены такие же вычурные скамьи и столы. Все они были заняты многолюдными компаниями жующих индусов, и с каждым новым таким коллективом лица наших гидов грустнели все больше и больше.

Растроенная Калпана уже хотела ехать домой, как мы приметили на обочине дороги пресимпатичнейшую полянку под узловатым старым деревом. Аккуратно подстриженный газон радовал глаз изумрудными переливами. Туда так и хотелось отправиться. Тем более, что трава была подстрижена очень коротко, так что можно было не опасаться змей.

И мы смело отправились под дерево, чтобы расстелить свои скатерти-самобранки. Трапеза началась. Все радостно начали пробовать изыски индийской и нашей кухни и перебрасываться похвалами кулинарному мастерству женской половины нашего пикничного коллектива...

Но через пять минут наша идиллия закончилась. К трапезе присоединились непрошеные гости.

Попробуйте прямо сейчас соединить большой и указательный пальцы... Так что теперь вы можете очень образно себе представить размер больших черных мух, которые появились неизвестно откуда и, казалось, размножались тут же прямо на глазах. На нас мухи не обращали никакого внимания, даже на отчаянное махание всеми нашими руками реагировали довольно вяло. Видимо, мастерство наших хозяюшек им тоже пришлось по вкусу...

Минут пять мы пытались еще бороться. Но сопротивление было бессмысленным, ибо к мухам все время прибывало подкрепление. Надо было уходить, оставив на разорение черным агрессорам все наши съестные припасы...

Но когда мы опустили глаза вниз...

Моя жена практически никогда не визжит, разве что когда на нее выпрыгнула ящерица-геккон из платяного шкафа там же в Индии. Завизжала она и тут громко и до вздыба волос. Прямо под моими ногами шествовал то ли по своим делам, то ли к нашим сэндвичам довольно крупный скорпион...

До дороги я бежал, как балерина на пуантах. Рядом со мной так же порхала моя супруга...

А наши индийские друзья весело хохотали. Они просто-напросто стряхнули ядовитое чудовище с подстилки на траву, собрали все судочки и коробочки и спокойно пришли к нам на земную твердь, какою в тот момент нам казался асфальт дороги...

Пусть пикник этот продолжался каких-то пять минут, зато запомнился на всю жизнь...

Случилась эта история в индийском городе Хайдерабаде лет 18 назад.

Далеко не каждый турист, приезжающий в Индию, сталкивается с гекконами, а вот те, кто приезжает в эту страну работать и кому приходится жить не в отеле, а в обычном индийском доме или гестхаузе, хорошо знакомы с этими проворными серыми ящерицами, которые имеют обыкновение то выпрыгивать на вас из шкафа, когда вы открываете его двери, или просто падать с потолка, причем в самый неподходящий момент.

Что-то в их шкуре ядовитое, и индусы нам очень советовали не есть блюда, в которые при готовке свалились гекконы.

Когда мы вселились в нашу квартиру по приезде в Индию, там жили четыре геккона, которые долго не хотели покидать наше жилище, спасаясь от нашего преследования по потолкам... На выселение ящериц у нас ушло почти две недели.

Но речь не о нас, а о преподавателе соседнего с нашим университетом института иностранных языков в Хайдарабаде. Это был уроженец и житель Питера, упорно пытавшийся доказать нам, что его род происходит от Пушкина. Почему упорно? Да потому, что он был рыжий с уклоном в блонд и отмеченный веснушками, каких я у эфиопов, которых совсем недавно обучал русскому языку в Киеве, не видел напрочь...

Так вот, наш питерец решил как-то уединиться с книгой в известном всем месте, чтобы с пользой провести время очищения организма. Взял он с собой детектив, и как только приблизился к кульминации произведения, ему на голову с потолка свалился геккон! В дополнение ящерица скатилась с рыжей макушки за воротник его футболки и отчаянно начала барахтаться на спине...

Вопль моего коллеги, как рассказывала его супруга, стоил, наверное, Оскара...

Да и план по очищению организма был перевыполнен чуть ли не втрое...

Так что, будучи в Индии, проверяйте потолки, друзья...

ОТНОСИТЕСЬ ОДИНАКОВО К ХУЛЕ И ПОХВАЛЕ

    Как-то раз один мудрец направлялся в близлежащую деревню. По пути за ним увязался какой-то бродяга и начал осыпать его бранью и насмешками. Но мудрец оставался невозмутимым и мирно шёл своим путем. Через некоторое время он добрался до деревни, бывшей целью его путешествия. Местные жители почтительно приветствовали мудреца на центральной площади. Он сказал им: "Взгляните на этого человека - он шёл со мной всю дорогу и очень устал. Поэтому, пожалуйста, накормите и напоите его". Услышав речи мудреца, преследовавший его бродяга очень удивился и воскликнул: "Я всю дорогу оскорблял тебя, а ты проявляешь ко мне такую доброту! Я не могу тебя понять!"

    Мудрец ответил ему: "Мой дорогой! Ты оскорблял моё тело или пребывающего в нём Бога? Если ты оскорблял Бога, то тогда ты оскорблял и самого себя, ведь одно и то же Божественное начало пребывает в нас обоих. Если же ты думаешь, что оскорблял моё тело, то оба наши тела - бренны, поэтому не имеет никакого значения, когда одно бренное тело оскорбляет другое. Так что ты вовсе не оскорблял меня, а лишь напоминал о бренности моего тела и тем самым оказывал мне услугу. Для меня это было своеобразным экзаменом. Мой дорогой, пойми, что тело состоит лишь из плоти, костей и нечистот, поэтому не стоит к нему привязываться. Но с другой стороны, это тело - Божий дар, и использовать его следует лишь для совершения праведных дел. Тело представляет собой храм Бога и чтобы ты ни делал с помощью этого тела, посвящай пребывающему в нём Господу"

    Исполненные высокого смысла речи мудреца открыли бродяге глаза на истинное положение вещей...

Запретный плод

 

 

Известный грабитель, посвящая своего сына в тонкости фамильного ремесла, советовал ему никогда не слушать рассказов о Боге. “Не останавливайся ни на минуту, чтобы послушать какую-нибудь легенду из Пуран или Бхагаваты”, – убеждал он юного ученика. Сын в течение многих лет неукоснительно выполнял это наставление и сумел накопить немалое богатство.

Но случилось так, что как-то ночью, когда он бежал с добычей на плечах по окраинам города, чтобы не наткнуться на полицию, осколок стекла вонзился ему в пятку. Он ненадолго присел, чтобы вытащить его и остановить кровь. В доме, возле которого он оказался, кто-то читал и пояснял Бхагавату небольшой группе слушателей. Он невольно слушал рассказ каких-нибудь две минуты. Это оказалось искрой, угодившей в груду сухого хлопка. За короткое время он услышал, как Пандит описывает Природу Бога: у Него нет ни ушей, ни глаз, ни тела; Он обладает тысячью форм, и всё же у Него нет формы. Сарватха паани-Паадам (Его Стопы повсюду), как гласит Гита. Это описание накрепко запечатлелось в Сердце вора. Он не мог отделаться от него.

Через несколько дней полиция узнала об ограблении, которое он совершил вместе со своими сообщниками и родичами. Чтобы побольше разузнать о преступной деятельности шайки, полицейские появились в воровском квартале замаскировавшись: один констебль изображал Богиню Кали, а другие – Её почитателей и жрецов. Они кричали и вопили, проклинали и запугивали грабителей, призывая их выйти из своих укрытий и пасть к ногам Кали.

Многие так и поступили, но тот, кто слышал Бхагавату, знал как раз столько, сколько требовалось, чтобы спасти свою шкуру. Его не испугали угрозы. Он бросился к полицейскому – “Кали”, сорвал с него маску и, разоблачив всю эту затею, вселил смелость в Сердца бандитов. А потом, когда посрамлённая полиция удалилась, он стал раздумывать: “Если две минуты вкушения запретного плода оказали мне такую большую помощь, то что же я тогда обрету, посвятив себя целиком Историям, Прославляющим Бога?” И он сошёл с преступного пути и стал садхакой (духовным искателем).

 

  Pritchi.castle.by