Никому ненужная одинокая старая дева ищет... Так начиналось ее письмо в редакцию. А кого она может искать? Оглянулась вокруг и увидела гору немытой посуды, недочитанный учебник английского, на который капнуло варенье. Кусок булки (сколько раз приказывала себе не кушать перед теликом), любимая, правда со щербинкой, чашка с засохшей кофейной коркой. Да уж, еще немного и сюда придут тараканы и мыши. Она хоть  и не любила убираться, но с содроганием вспомнила прошлогоднюю охоту за мышью, которая поселилась в шкафу, вероятно, попав в квартиру в мешке картошки. Эх. Кого же я могу искать, подумала закоренелая холостячка. Ведь любой нормальный мужчина захочет мало-мальски чистого пространства вокруг. А я?
Заглянула в ванную и увидела на батарее старые застиранные тру (нет, не трусики), а труселя, потому что этот ужас могла одевать только она. Заведомо зная, что никакого секса не будет. Кто же захочет видеть это? Ведь любой мало-мальски симпатичный мужчина хочет видеть любимую в красивом красном или черном пеньюаре, шикарном бюсте и трусиках на резиночке. Взгрустнулось.
Тимка, наглец, лежал на кресле, свернувшись клубком и дрых, мирно подергивая усами. В углу стояла миска с присохшей сметаной и коробка с песком. Блин, опять забыла поменять песок...А ведь это рыжее существо — самое близкое, что у меня есть. А если мужчина не любит котов? Как я смогу отказаться от друга, соратника и самого близкого существа на земле. Он же меня никогда не предавал. А мужчины? Старой деве не хотелось сейчас думать о плохом.
Взять хотя бы Василия с первого парадного, который повадился в прошлом году ремонтировать соседке квартиру. То кран починить придет, то обои подклеить, то дверь смазать, чтобы не скрипела...Ну да, после третьего "ремонта", она не устояла и могомесячный перерыв в личной жизни был восполнен бурной страстью к сантехнику-разнорабочему. Васька, гад, сказал, что позвонит и куда-нибудь сходим. Но телефон молчал. Внезапно вернулась с моря жена. И чинить смесители и краны было уже некому.
Нилка снова огляделась. Тошно-то как, выть хочется. И отправилась на кухню утолять тоску. Изжарила огромный кусок свинины, облила майонезом и кетчупом, нарубила миску салата, приготовила сладющий чай и плитку экстра-черного: этот 100% повышает настроение. Притащила все это на подносе в комнату, поставила на стульчик перед теликом. Включила какой-то бой экстрасенсов и начала гасить стресс. Кушать совсем не хотелось, и с очередным укусом ломтя белого хлеба из глаз полились слезы. Ну, что ты, Нилка, Нила, Нилочка, не плачь, все будет. Все обязательно будет хорошо.
Она посмотрела в зеркало. Перед ней стояла уже стареющая, полная женщина в неопрятном халате. И слезы еще сильнее брызнули из глаз.
Она долго стояла и смотрела в никуда. И было так невыносимо горько от такой несправедливой судьбы. А в телике гудели фоном соревнующиеся маги.
И вдруг в ней проснулись армянские бабушкины корни — ану-ка, встань, тряпка, подтянись, хватить ныть. Ну, хватит уже, развылась. Жалко себя да? Кого разжалобить хочешь? Вытерла слезы, одела чистую футболку и спортивки, новые кросы, в которых каждый месяц собиралась начать утренние пробежки, и вышла во двор. Пошла на школьный стадиончик и мало-по малу начала наворачивать круги. Вон, мужчина полненький, тоже, небось, массу сгоняет. И ничего, не стесняется. И ничего так, симпатичный. Потом оказалось, что его зовут Иваном и он каждый вечер здесь тренируется. Так, не для рекордов, для себя. "Нет, ну, может, у нас ничего не получится. — думала Нилка, бодро шагая домой — Но посуду вымыть нужно, убраться немного. А то ведь совсем не готова ко встрече с судьбой".