Пришли поклониться младенцу в яслях, посланнику Бога Отца...

В Россию баптизм проник в XIX веке. Активная миссионерская деятельность по распространению баптизма в России началась в 1859 году, когда Унгер - немецкий проповедник идей меннонитов среди русских крестьян, работавших в немецких колониях на юге Украины, установил связь с руководителями немецких баптистов, которые обеспечили приток в Россию большого числа миссионеров. С тех пор началось обращение в баптистскую веру русскоязычного православного населения юга страны. Действуя в первое время скрытно, но очень активно, контактируя непосредственно с крестьянами и уверяя их в «заблуждениях» Православия и «истинности» баптизма, миссионерам удалось обратить в баптизм не только отдельных людей, но в некоторых селах значительную часть их населения. За двадцать с небольшим лет баптизм с юга Украины проник на Кавказ, в Орловскую, Калужскую, некоторые соседние с ними губернии и в Москву. В то же время баптизм проникает в Сибирь и на Дальний Восток, которые из-за удаления от центра были удобны для прозелитической деятельности. Вместе с ростом зоны географического распространения стал меняться и характер поведения баптистов.[b] Отмечались случаи глумления баптистов над православными святынями и таинствами, вмешательства их в совершение разных православных обрядов[/b], что привело к столкновениям с православным населением и привлекло внимание властей. В 1894 году положением Кабинета министров баптизм был объявлен особенно вредной сектой в церковном и общественно-государственном отношении, а последователям секты запрещалось организовывать общественные собрания. Их положение, как и всех русских сектантов, изменилось с появлением так называемого закона о веротерпимости 1905 года и указа о регистрации старообрядческих и сектантских общин от 1906 года. С той поры сектантские организации вообще и баптисты в частности стали открыто проводить свои собрания, организовывать просветительские и библейские кружки, часто обманом завлекая в них православное население. Во время первой мировой войны предпринималась попытка ограничить деятельность секты, однако по ее окончании начался новый всплеск миссионерской активности. Но наиболее быстрыми темпами баптизм начинает распространяться после 1917 года.

Одновременно с распространением баптизма в среде простого народа в светских кругах стали возникать общины евангельских христиан. Русская интеллигенция еще со времен Екатерины II под влиянием французских вольнодумцев стала отчуждаться от Православной Веры. Это впоследствии привело к преобладанию в светских кругах людей, воспитанных в духе неверия или формального отношения к вере, западничества и пренебрежения к тем духовным основам, на которых устраивалось и многие века держалось русское общество. В то время среди высшего общества стали популярны проповеди некоего лорда Редстока, популяризатора учения евангельских христиан, которые он читал на французском языке. Скоро у него появились последователи, в том числе и очень состоятельные граждане. Стали появляться приюты, дома попечения, детские школы и другие благотворительные заведения, при помощи которых новое учение и нетерпимое отношение к Православию стало распространяться среди простого народа. В 1884 году подобные действия попали в поле зрения властей, которые, понимая опасность распространения религиозных заблуждений и ересей для национальной безопасности, предприняли ряд попыток к их ограничению. В том же 1884 году состоялась первая неудачная попытка слияния евангельских христиан с баптистами. Подобные попытки предпринимались впоследствии неоднократно, но из-за того, что центр баптизма находился в Москве, а евангельских христиан в С.-Петербурге, они долго не могли увенчаться успехом. После 1917 года, как и баптисты, евангельские христиане переживают организационный рост, образуется Всесоюзный Совет Евангельских Христиан (ВСЕХ).
К 1917 г. в Российской империи проживало около 200 тыс. баптистов и евангелистов. Большинство из них жило на Украине, значительную часть составляли немцы, латыши, эстонцы. Баптисты и евангелисты к 1917 г . составляли громадное большинство русских неопротестантов (кроме того, к этому времени в России было около 7 тыс. адвентистов, возникших в 1890-е гг.).
Баптизм - евангелизм в России к 1917 г . находился ещё в стадии становления. Его идейное и организационное лицо во многом определялось его происхождением - с одной стороны, «родимыми пятнами молоканства и духоборства», а с другой - непосредственным культурно-историческим влиянием западных миссионеров, активно участвовавших в формировании сект своих российских единоверцев. Тем не менее, уже тогда сформировались два принципиально различных течения, которые, модифицируясь, вновь (и даже более ярко) проявляют себя и в наши дни.
Лидером одного из них, евангелического, был Иван Проханов. Прохановцы отличались сравнительным равнодушием к богословским и богослужебным вопросам, в то же время более активно занимались проповедью, уделяли много сил и внимания социальным и политическим проблемам. И. Проханов строил планы преображения России на «евангельских принципах» и даже реформирования Православной церкви.
Другое направление - баптистское, не имевшее общепризнанного лидера, но олицетворением которого может служить проповедник Иван Каргель. Представители этого направления чужды социальным и политическим вопросам, они больше думают о небесном, чем земном Отечестве; братья по вере, проживающие в других государствах, им ближе не знающих истинного Бога сограждан. Благочестие, формы богослужения, поиски личных отношений с Богом - вот в чём смысл их веры (2).
Двадцатые годы были периодом короткого расцвета сектантства. Коммунистическая власть, видевшая главного врага на пути своей окончательной победы в Православии, терпимо относилась к сектантам.
Баптизм-евангелизм очень быстро распространялся по стране. В эти годы в России появилось пятидесятничество, которое успело закрепиться на русской почве буквально за несколько лет до тотальных репрессий.
С конца 20-х гг. советская власть утратила своё благодушие. Жесточайшие репрессии обрушились на всех сектантов - баптистов-евангелистов, адвентистов, пятидесятников, национальные лютеранские церкви немцев и финнов и др. К 1940 г . все сектанты и протестанты находились на нелегальном положении, а некоторые небольшие религиозные организации (например, реформатская, или возникшие незадолго до революции Российская Армия Спасения, методистская церковь) были уничтожены полностью.
В 40-е гг. сектанам были даны некоторые послабления.
К началу перестройки на территории нынешней РФ неопротестантизм был представлен баптизмом-евангелизмом (организационно оформленном во Всесоюзный союз ЕХБ и нелегальную организацию Совет Церквей ЕХБ - СЦ ЕХБ), пятидесятничеством и адвентизмом. Все остальные направления неопротестантизма либо не присутствовали в России вовсе, либо имели чисто символическое представительство.
В большинстве регионов России был легально представлен лишь ВСЕХБ, он фактически и определял лицо российского неопротестантизма. В 40-е гг. (а кое-кого позже) власти принудили влиться в это объединение представителей различных неопротестантских течений. В результате пребывания в одной централизованной ор­ганизации во ВСЕХБ сформировалась определённая объединяющая идеология. Эта идеология должна была быть достаточно широкой и общей, так как во ВСЕХБ входили секты с различными особенностями вероучения. Эта идеология была сформирована и принималась большинством руководителей союзных общин на протяжении многих десятилетий с 1944г. до конца 80-х гг.
Баптистские черты, которые воплощались в усилении роли пресвитера в общине, достигли своего апогея и перешли определённую грань, разделяющую организационный централизм в общине, свойственный баптизму, и иерархичность, жёсткий контроль в рамках большой разветвлённой структуры. Пресвитер исполнял служение в общине, и на нём лежала вся ответственность за общинную жизнь. Сектанты постепенно привыкали полностью доверяться пресвитеру. В качестве надзирателей за общинами в регионах был установлен институт уполномоченных ВСЕХБ (с 1947 г . - старшие пресвитеры). В рамках Союза, таким образом, была создана жёсткая система иерархии: старший пресвитер - пресвитер - диакон.
Одной из особенностей жизни общин Союза было то, что практически вся религиозная деятельность сконцентрировалась на богослужении, состоявшем из чтения Библии, проповеди пресвитера и хлебопреломления один раз в месяц. Церковная жизнь для рядового сектанта состояла в посещении Дома молитвы и следовании евангельским принципам в частной жизни. Пресвитер поддерживал членов своей общины духовно и морально, но при этом старался не поднимать в своей проповеди острых вопросов (о предопределении, отношении к государству, к евреям, к миссионерству и т. д.) и призывал верующих обратить внимание на своё внутреннее соответствие заповедям Божиим. Созерцательную атмосферу создавали эмоциональные песнопения, которым уделялось достаточно большое внимание, и благоговейная обстановка богослужения. Начавшее складываться до революции 1917г. Особый русский тип евангельских христиан и баптистов окончательно оформилось именно в советский период. Оно стало видоизменяться только с конца 80-х гг.
Отношение к советской власти и в целом к государству было основано у руководителей Союза на представлениях, сложившихся в 20-30-е гг. Лидером евангельского движения был тогда И. С. Проханов. Он с самого начала пошёл на соглашение с большевиками и попытался осмыслить социализм в христианском контексте. У Проханова была даже идея создания Города Солнца - Евангельска, где жили бы коммуны христиан. Когда власти стали активно бороться против всех верующих, И. С. Проханов, покинув Россию, остался за границей. Социальный евангелизм Проханова и других евангельских христиан уже тогда переплетался с тем советским патриотизмом, который складывался во ВСЕХБ с момента его создания. Внутри Союза сложилось мнение, что первое десятилетие советской власти было самым лучшим периодом в истории евангельского движения в России, а значит, и советская власть является самой подходящей для неопротестантов в России. Действительно, большевики создали в 20-х гг. сравнительно благоприятные условия для развития сектантства, но и тогда власти стремились поставить жизнь сект под полный контроль. В дальнейшем надежды лидеров сект не оправдались. Однако в официальных выступлениях руководство ВСЕХБ всё же стремилось сохранить стереотип о «золотом веке» неопротестантов в 20-е гг. и лишний раз подчеркнуть согласие с советской властью. В то же время нельзя сказать, что все одинаково хорошо относились к советской власти. Даже зарегистрированная община не обязательно следовала именно этой публичной идеологии, которая была согласована с властями. Многие общины регистрировались совсем не потому, что секта, входящая в централизованную организацию, хотела сама подчиниться контролю советской власти, проверявшей и пресвитера, и кандидатуры на крещение. По жёстким правилам ВСЕХБ креститься могли только совершеннолетние, достигшие 18 лет, хотя заместитель председателя ВСЕХБ Я. Жидкова М. Орлов заявлял о том, что люди от 18 до 25 лет слишком молоды и не должны составлять основной части крещаемых, что было одним из требований властей (1). Члены сект в какой-то мере верили, что в их стране можно прожить легально в христианской общине и уйти от тяжкого бремени подполья, нелегального существования. Власти иногда разгоняли даже зарегистрированные общины, а оставшееся большинство просто привыкло к постоянному давлению властей. Для большинства это стало атмосферой, которая окружала их жизнь внутри общины.
В среде членов общин Союза ЕХБ сложилась определённая форма советского патриотизма, сначала в плане защиты Родины от внешнего врага в период Второй мировой войны, а затем в форме гордости за мощь и величие СССР, восхищения просторами и природой страны, где родились советские баптисты. Многие верующие участвовали в военных действиях. К примеру, председатель ВСЕХБ Яков Жидков потерял на войне двоих сыновей. Руководители ВСЕХБ подчёркивали, что советская власть разрешает им исповедовать свою веру. В выпусках «Братского вестника» особо отмечалась многонациональность в составе баптистских общин, подчёркивалась интернациональность Союза в целом. Подкрепляли патриотические чувства союзных баптистов и представления о том, что советская власть в идеале ставит перед собой благие цели и что сначала большевики дали неопротес­тантам определённую свободу. Кроме того, в статьях официальных деятелей Союза звучала мысль о том, что Господь управляет всеми народами и царствами, а поэтому он поставил и укрепил советский строй вместо тюрьмы народов, каковой была царская Россия (6).
Из патриотизма плавно вытекала и советско-баптистская трудовая этика. Большинство рядовых баптистов работало на производстве или же в колхозах; они были простыми советскими трудящимися. Этика эта заключалась в том, что настоящая любовь к Родине, к земле, на которой ты живёшь, каким бы тоталитарным ни было государство само по себе, должна подкрепляться честным трудом и выполнением распоряжений правительства. В данном случае классическая протестантская этика честного труда, который делается во имя Божие, претерпела в рамках идеологии ВСЕХБ существенные изменения. Стала более ярко проявляться тема труда ради Родины, на благо социалистического строительства. Это и стало честностью, которую требует Бог от верующего. Такова была идеология ВСЕХБ, объединявшей подавляющее большинство российских неопротестантов.
ВСЕХБ противостоял её непримиримый идейный противник - Совет церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) - «инициативники». Инициативное движение официально зародилось 13 августа 1961 г . в городе Узловая Тульской области, когда инициативная группа заявила протест московскому руководству ВСЕХБ. В нем в резких выражениях говорилось о том, что в уставе 1960 г . отражаются антиевангельские принципы. Авторы протеста писали: «В наши дни деятели ВСЕХБ являются исполнителями воли Сталина».
Сначала руководителями инициативного движения были А. Прокофьев и его помощник Б. Здоровец. После их ареста в 1962 г . группу возглавили Геннадий Крючков и Георгий Винс (Винс вскоре после этого был осуждён, а затем и выслан после протестов мировой общественности прямо из лагеря в Америку). «Инициативники» выражали своё недовольство по поводу действий руководства ВСЕХБ и добивались проведения всесоюзного съезда, что было не предусмотрено Положением 1944 г . Когда неоднократные обращения во ВСЕХБ не принесли результата, группа начала действовать самостоятельно и разослала во все общины свои послания критического содержания. Инициативная группа предлагала всем не отступившим вместе со ВСЕХБ от истины отделиться от Союза. В феврале 1962 г . инициативная группа образовала Оргкомитет по созыву съезда, который неоднократно обращался с ходатайствами в Совет по делам религий при Совете министров СССР. 25 февраля 1962 г . Оргкомитет «инициативников» выступил с предупредительным посланием к руководству ВСЕХБ, дав ему время на размышление. Однако 2 июня 1962 г . ВСЕХБ ответило открытым письмом, в котором говорилось, что действия «инициативников» инспирированы «врагом Божиим». После этого Оргкомитет Протоколом № 7 отлучил руководство ВСЕХБ от церкви. В августе 1963 г . «инициативники» обратились с письмом к Хрущёву с просьбой о созыве съезда баптистов.
Под влиянием деятельности «инициативников» и с разрешения властей в октябре 1963 г. ВСЕХБ впервые созвал всесоюзный съезд-совещание. На съезде вместо старого Положения был принят новый Устав Союза ЕХБ. Но инициативный Оргкомитет не признал ни съезд, ни Устав. К 1965г. к образованному «инициативниками» Союзу церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) отошло от ВСЕХБ около 100 общин, то есть более 10 000 верующих. 39-й всесоюзный съезд ВСЕХБ, состоявшийся в октябре 1966г., также не привёл ни к каким результатам. Несмотря на отмену Инструктивного письма, на принятие другого Устава Союза, на фактическое покаяние и признание ошибочности подчинения напору властей в 1961г. руководителями официального Союза ЕХБ, СЦ ЕХБ заявил, что сотрудничать с ВСЕХБ - значит сотрудничать с атеистами.
Инициативный союз начал жить самостоятельной жизнью и категорически отказывался регистрировать свои общины. В качестве воплощения своего стремления к проповеди СЦ ЕХБ издавал и издает литературу, которую «инициативники» распространяют бесплатно, организуя «евангелизационные палатки».
По данным ВСЕХБ в СЦ ЕХБ на 01.01.72 г. входило 452 общины, т.е. около 18 000 сектантов.
В 1966 г . движение «инициативников» достигло своего пика и насчитывало в своих рядах около 155 000 сторонников. В 1966 г . Яков Жидков выступил перед съездом ВСЕХБ и просил простить его за участие в подготовке устава 1961 г . и секретной инструкции, однако «инициативники» на уступки не пошли.
Непримиримая позиция «инициативников» вызвала гонения на них со стороны властей. Совет Церквей породил множество бескомпромиссных мучеников за веру. В Ташкенте один из лидеров «инициативников» Николай Храпов, отсидевший до того за веру 25 лет, в 1961 г . получил еще один семилетний срок. Он печатался в самиздатовском журнале «Вестник Спасения». В Барнауле (Алтайский край) был жестоко замучен пресвитер Николай Хмара. Именно после его смерти в 1963 г . был создан совет родственников заключённых, связанный с именами Лидии Винс и Галины Рытиковой. В мае 1966 г . «инициативники» устроили публичную демонстрацию в Москве, чтобы привлечь к себе внимание властей, за что все её участники были арестованы. Наиболее известные служители СЦ ЕХБ (фактически все руководство), за которыми постоянно следила милиция и органы безопасности, переходили на нелегальное положение и разъезжали по стране, посещая и окормляя общины. За обучение детей, издание литературы и проведение молитвенных собраний органами безопасности было репрессировано около тысячи человек (7).
За годы существования Совета Церквей около 30 баптистов умерли в заключении, и среди них Н. П. Храпов, Б. Т. Артющенко, Я. Ф. Дирксен и И. М. Остапенко. В тюрьме содержали и глубоких стариков из числа «инициативников» (С. Т. Голева, П. А. Серебренникова). После тюрьмы снова работали в братстве П. Ф. Захаров, Н. Г. Батурин, поэт Николай Мельников и другие.
Люди, входящие в Совет Церквей, привыкли проводить молитвенные собрания в лесах, на пустырях и других безлюдных местах, скрываясь от чужого глаза. За годы советской власти общины «инициативников» приобрели замкнутый характер. Пасторы оберегали членов общины не только от карающих действий государства, но и от влияния светской культуры. Контролировалось практически всё: манера поведения и стиль одежды. Жёсткие нравственные нормы и внимательное отношение к соблюдению всех требований Совета Церквей братьями по общи­не - отличительная особенность жизни «инициативников».
Но многое и сближало «инициативников» с ВСЕХБ - замкнутость, отрицательное отношение к светской культуре, традиция соблюдения консервативных норм в быту (в одежде, стиле поведения). Государственный контроль был заменён внутрицерковным - члены общины следили друг за другом, а сами общины контролировались пасторами других общин. Специфическое пиетистское российское благочестие у диссидентов было, пожалуй, выражено ещё сильнее, чем во ВСЕХБ.
При советской власти российский неопротестантизм (у менее многочисленных адвентистов и пятидесятников также были свои оппортунисты и диссиденты) занимал в религиозной, общественной и культурной жизни страны глубоко маргинальное положение - среди неопротестантов почти не было интеллигенции, они были социально и культурно пассивны.
Сразу после падения коммунизма в российском неопротестантизме начались интенсивные идейные и организационные процессы.
В первую очередь отметим центробежное движение внутри баптизма-евангелизма, приведшее к появлению давно исчезнувших или никогда не существовавших в России идейных течений. Внутри ВСЕХБ (переименованного в 1991 г . в Российский союз ЕХБ - РСЕХБ) возникают евангелические течения, выступающие за большую социальную (а иногда и политическую) активность, начинают проявлять интерес к взаимодействию со светской культурой. В безразличной к догматическим проблемам баптистской среде растёт интерес к богословским проблемам, появляются принципиальные кальвинисты и арминиане и т. д. и т. п. Внутри союза баптистов растёт недовольство излишней централизацией, патернализмом, пассивностью PC ЕХБ, её сервилизмом перед властью. С подачи внутренней оппозиции в светской прессе появляются компрометирующие материалы на главу РСЕХБ Петра Коновальчика и некоторых других высших функционеров Союза (8). Начинается массовый выход общин из Союза. Руководство PC ЕХБ реформирует организационные принципы союза, ослабляет централизацию, дозволяет гораздо больший плюрализм мнений. Отток общин приостанавливается, но несмотря на это к 1999г. возникает несколько новых объединений баптистов и евангелистов (в которые вошли общины, вышедшие из РСЕХБ и Совета церквей и до того автономные и созданные западными миссионерами), не имеющих за своими плечами груза советского прошлого и привносящих в жизнь российского неопротестантизма некоторые принципиально новые моменты.
В этом отношении следует в первую очередь выделить Евангельский Христианский миссионерский союз (ЕХМС) и Ассоциацию церквей евангельских христиан (АЦЕХ). ЕХМС, вобравший в себя ряд автономных общин, входивших в PC ЕХБ и СЦ ЕХБ, представляет собой религиозное движение, принципиально отличное от всего, что существовало в российском неопротестантизме при советской власти. ЕХМС, возник в 1994 г . в Краснодаре. Первым лидером Христианского Миссионерского Союза Юга России стал Семён Бородин, а с 1998 г . ЕХМС возглавил Павел Батанов. ЕХМС индифферентно относится к выбору форм богослужения и основной упор делает на миссионерство, причём в основном работает с молодёжью и интеллигенцией. Миссионеры ЕХМС используют в своей работе и элементы современной молодёжной культуры, и культуры национальных меньшинств, среди которых ведут работу. Развивают благотворительную деятельность не только среди единоверцев, но и окружающего населения. Миссионеров ЕХМС содержат общины, и они всё своё время посвящают проповеди. Их можно встретить и в сомнительных питейных заведениях, и в калмыцких чабанских стойбищах в прикаспийских степях, и в горных аулах Адыгеи.
ЕХМС - результат эволюции российского баптизма, но в последнее время в России начинают укореняться евангелические течения, привнесённые в Россию западными миссионерами. Наиболее серьёзным явлением такого рода стала АЦЕХ, возникшая в результате продуманной миссионерской деятельности американской организации East-West Ministries в 1998 г . В США это религиозное объединение не представляло бы ничего необычного: идеология АЦЕХ - это идеология консервативного (можно сказать, фундаменталистского), кальвинистского баптизма, в то же время стоящего на позиции принципиальной поддержки демократического порядка и законопослушания. Поразительно, что число общин, входящих в АЦЕХ, быстро растёт по всей стране и в ней сравнительно много интеллигенции, а духовным лидером АЦЕХ стал бывший профессор МГУ Николай Карчажкин.
На фоне идейных и организационных конфликтов, бурного церковного строительства во многих баптистских и евангелических объединениях удивляет мирное и тихое существование «инициативников», которые ещё 20 лет назад перед лицом коммунистической власти были одними из самых бесстрашных борцов за свои идеалы.
У инициативного движения есть две черты (обе они отражены в Вероучении СЦ ЕХБ, принятом в 1998 г .), затрудняющие ему успешное развитие в современном обществе.
Во-первых, это отношение ко всему светскому, мирскому как к греховному. Отсюда исходит отрицательное отношение к светской культуре в целом. «Инициативники» выступают против вызывающей светской одежды (на Украине кое-где запрещают носить галстуки, и обычно, женщины не красятся и не носят украшений, ходят в платках), светских развлечений (театральные постановки в общинах запрещены, телевизоры никто не смотрит) и увеселительного элемента в церковной жизни. В одной из статей «Вестника Истины» прямо сказано: «Истинных христиан не увидишь ни в театре, ни на стадионах - неприемлемы эти увеселения для народа Божьего» (9).
Общая направленность такова, что отделяет человека довольно резко не только от других неопротестантских деноминаций, более открытых миру, но и от окружающего мира. В советское время уровень образования баптистов был достаточно низок, так как людей верующих не принимали в высшие учебные заведения. После перестройки и в настоящее время образование повышается, но медленно. Такая ситуация создаёт впечатление оторванности «инициативников» от культурных достижений вообще вместе со всеми её положительными и отрицательными сторонами.
В общину люди приходят за счёт проповеди на улицах, в школах и больницах и раздачи бесплатных Библий и журналов СЦ ЕХБ в «евангелизационных палатках». Сталкиваясь с либеральными и модернизированными (как в идеологии, так и в методах работы) американскими миссиями и проповедниками, «инициативники» испытывают недоверие и неприязнь к западным миссиям в целом, и даже боятся посылать своих представителей к ним учиться заграницу. По убеждению «инициативников», западные неопротестанты связаны с развратной культурой, процветающей в этом мире. В то же время с некоторыми консервативными западными организациями «инициативники» сотрудничают. Например, с западногерманской миссией Fridenstimme, которая приглашает «инициативников» на свои конференции и помогает литературой. По той же причине «инициативники» отрицательно относятся к экуменическому движению. У «инициативников» формально нет своего учебного заведения. Фактически таковым являются регулярно проводимые выездные библейские курсы. У «инициативников» достаточно строгая вероучительная дисциплина: они сразу же замечают отход какого-либо брата или общины от утвержденного вероучения СЦ ЕХБ. Тогда все общины прекращают общение с таковыми отступниками.
Во-вторых, отличительной чертой инициативных баптистов является неприятие всяких контактов с государством и вмешательства в какие-либо политические вопросы, ибо это обязательно поставит верующих перед проблемой подчинения государству. Баптисты Совета Церквей считают, что ВСЕХБ был создан властями на основе преступного соглашения тех братьев, которых специально для этого освободили из тюрем. «Инициативники» с советского времени не допускают для своих общин государственной регистрации. У них сложилась твёрдая уверенность, что это средство нажима государства на общину.
Отделению от мира способствовала и другая черта, доставшаяся от советского периода. Буквально с 1961 г . «инициативникам» приходилось соблюдать конспирацию и прятаться от властей. Для того чтобы укрепить свою уверенность, укрепить простых верующих, обыкновенных трудящихся, которых поддерживала вера в Бога, в «инициативниках» вырабатывалось убеждение, что только они живут истинной жизнью по Слову Божию, а со­трудничество с властями и с миром низко и недостойно для христианина.
Такое убеждение было необходимо для жизни в подполье, на нелегальном положении, а также, что, вероятно, самое главное, для того, чтобы выдержать гонения со стороны властей. Многие специально шли на конфликт с представителями милиции и садились в тюрьму по несколько раз. Сейчас «инициативники» заявляют, что они готовы к новым гонениям, если таковые последуют. Некоторые из них не ожидают их и не стремятся к ним, а другие говорят, что слишком долго затянулось перемирие с властью.
Вопрос о военной службе не решается однозначно, однако в целом настроение у «инициативников» традиционно пацифистское. Каждый по совести для себя должен принять решение. У «инициативников» более развиты кальвинистские настроения, чем в РСЕХБ, что опять же вписывается в их бескомпромиссный облик.
В среде «инициативников» преобладает резко отрицательное отношение к Русской Православной Церкви, сектанты называют православных идолопоклонниками, а саму Церковь нехристианской организацией. По мнению многих, спасение в РПЦ невозможно. Для «инициативников» РПЦ выступает в настоящее время как один из главных «гонителей христиан» в России.
В настоящее время большинство общин по-прежнему не идёт на регистрацию, считая подобный контакт с государством противоречащим своей религиозной доктрине. Однако сегодня обретение статуса юридического лица даёт значительные возможности, и позиция некоторых «инициативников» в этом вопросе перестаёт быть непримиримой. В инициативной среде появляются сторонники регистрации своих общин. Некоторые общины регистрирует межрегиональные миссии и возлагают на них осуществление задач, требующих наличия прав юридического лица. И это один из первых признаков появления среди инициативников более открытого миру течения.
---------------
1 Заватски В. Евангелическое движение в СССР после Второй мировой войны. М., 1995. С. 37.
2 См.: Митрохин Л. Н. Баптизм: история и современность. СПб.: РХГИ, 1997.
3 См.: Филатов С. Новое рождение старой идеи: православие как национальный символ // Политические исследования. 1999. № 3. С. 138-149.
4 См.: Каариайнен К., Фурман Д. Верующие, атеисты и прочие (Эволюция российской религиозности) // Вопросы философии. 1997. № 6.
5 Заватски В. Евангелическое движение в СССР после Второй мировой войны. М „ 1995. С . 80.
6 См .: Жидков Я . Братский вестник . 1947. № 4. С . 5-6.
7 Bourdeau M. Faith on Trial in Russia . London: Hodder and Stoughton, 1971.
8 См., например: Лункин Р. Ничто человеческое протестантам не чуждо // НГ-религии. 2000. № 6.
9 Вестник Истины. 1997. № 3. С. 22.

Анри Дидон

Книга вторая. Иоанн Предтеча и явление Иисуса

Глава вторая. Проповедь Иоанна Крестителя. Крещение Иисуса

  27-й год был Субботним годом1. Земледельческие работы прерваны; никто не сеет и не обрабатывает земли. Поля стоят под паром; земля, животные, люди — все отдыхает.

Плоды произрастают сами, без всякого ухода за ними; они принадлежат бедным, у которых таким образом тоже есть свой год свободы, обилия и радости. В синагогах народу собирается больше обыкновенного в дни и часы, назначенные для молитвы; по дорогам сионским проходят многочисленные караваны; вокруг кафедрыучителей толпится гораздо большее число слушателей, чем в обыкновенные годы. Менее обычного поглощенный работой, еврей, подобно всем восточным народам любящий бесконечные беседы и жизнь под открытым небом, с жаром предается своим религиозным и политическим заботам, которые все увеличиваются и растут.

И вот в это-то время Иоанн открылся народу.

Он не показывался на площадях и у городских ворот, не входил в Иерусалим, не останавливался на перекрестках и улицах святого города, в портиках Храма. Апостол продолжал оставаться анахоретом; Дух приковывает его к пустыне; он любит называть себя ее голосом2.

Кто не видел страны, где впервые раздалось вещее слово Иоанна, тот никогда не будет в состоянии объяснить себе суровую речь его, могущественные образы и могучие возгласы, похожие на рыкание льва.

Пустыня начинается у берегов Мертвого моря и доходит до конечных пределов Самарии; она тянется на двадцать миль в длину; средняя ширина ее шесть километров. С вершины холма Кан-эль-Амар (Красный караван-сарай) она напоминает в своем суровом величии море, волны которого внезапно окаменели. Почва вьщается множеством небольших возвышенностей, разделенных маленькими долинками. Местами более глубокие рытвины служат руслами потоков, ниспадающих с горных стремнин иудейских. На западе над всем гордо возвышается гора Елеонская.

На востоке — Иорданская долина; она лежит точно пропасть между последними отрогами Иудейских гор и Моавийскими крутизнами. Ни одного деревца в этой жгучей пустыне. Только кое-где виднеется редкая травка на истощенной скалистой почве, меловые слои которой ясно указывают на ее вулканическое прошлое. Ни одной деревеньки, только далеко на западе виднеется Абуди, а на севере — Тайэбех.

Длинная белая линия змеится по направлению к горе Елеонской: это дорога из Иерихона в Иерусалим. По ней веками идут караваны. Иоанн, вероятно, не раз проходил по этому пути. Всюду царит мрачное безмолвие. Человек чувствует себя одиноким. Священная природа действует на него тем сильнее, чем она безмолвнее и пустыннее.

Огненное сияние трепещет на склонах холмов в этом царстве света. Тончайшие оттенки играют и исчезают в ярком свете, озаряющем на востоке небо и землю и придающем горизонту безграничную ясность и глубину.

Местность также имеет свое назначение: эта пустыня гармонировала как нельзя более с гением пророка. Иоанн проходил ее во всю длину с севера на юг и с востока на запад. Он бродил по ней во всевозможных направлениях: от Енгадди и берегов Мертвого моря до Тайэбех, от грота Айн-Карима до Иордана. К встречным караванам и к прохожим обращался он со своими пламенными увещеваниями. Он не шел навстречу толпе подобно древним пророкам, он привлекал ее к себе. Те, кому удалось слышать его, были всегда глубоко потрясены. Они возвращались к себе в город или в деревню, унося в сердце своем слова отшельника и, повторяя их другим, распространяли славу его и возбуждали всеобщее любопытство в народе.

Вскоре во всей Иудее, Самарии и Галилее только и было разговоров что об Иоанне Крестителе. Слава его распространилась даже по ту сторону Иордана. В его сознании собственная роль представлялась ему совершенно ясной. С божественной уверенностью сознавал он себя послом Божиим и непосредственным Предтечей своего Христа: каждое слово его дышит этим убеждением. Великое событие, которое Господь подготовлял веками, в тайну которого Он из века в век посвящал пророков, событие, ожидаемое и громкими криками призываемое в Израиле,— дело милосердия Божия, спасение мира, просвещение язычников и слава истинных сынов Авраама,— должно было свершиться. Иоанн знал это, видел, утверждал; он не узнал о нем из книг, не научился в школе книжников, не извлек из наблюдений над общественным, политическим и религиозным строем своей родины — нет; но слово Божие было над ним, и божественное откровение осеняло его. Гении все заимствуются у Него, но в различных степенях, в зависимости от того, желает ли Господь посвятить их в тайну Своего творчества или же Своей непроницаемой воли. Божественный свет не остается замкнутым в сознании, в которое он проникает: он даруется для того только, чтобы освящать и разливаться, и всегда отвечает глубоким и мучительным требованиям данного момента.

Первым делом Иоанна было возвестить людям о том, что Царствие Божие приблизилось. Никакое другое слово не могло сильнее поразить народное сознание, возбудить всеобщее внимание, взволновать умы. При том состоянии всеобщего напряжения, к которому привели евреев долго обманываемые надежды и постоянно увеличивающаяся тяжесть нравственного гнета, голос нового пророка раздался как громкий клик освобождения. Он отметил новый и решительный фазис в жизни Израиля; надеждам приходил конец, их место заступала действительность. Фарисеи, разочарованные и впавшие в уныние, горестно вопрошали будущее. Видя, что надежды и упования их развеиваются в прах, они стараются всячески объяснить себе эти промедления. Более пылкие волновались, помышляя только об одном — чтобы вооруженным восстанием сбросить и разбить ненавистное иго язычников. «Господь явится только тогда,— говорили они,—и Царствие Его наступит лишь с того момента, когда вы стряхнете с себя нечестивое рабство ваше».

Иоанн свободен от неуверенности первых и не заражен фанатизмом вторых: «...Идущий за мною сильнее меня;— говорил он,— я недостоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым»3.

В таких образных и популярных проповедях он поучал народ божественным свойствам Мессии, обрисовывая Его то кроткими и симпатичными, то устрашающими чертами. Симпатичны они были для тех, кого он сравнивал с пшеницей, и страшны тем, кого уподоблял соломе, т. е. душам суетным и тщеславным.

Временами голос его смягчался, и он говорил о грядущем Мессии: «И узрит всякая плоть спасение Божие»4.

«Где Он?» — спрашивал народ у Иоанна.

— Он «...стоит среди вас,— отвечал Иоанн,— Которого вы не знаете. Он-то — Идущий за мною, но Который стал впереди меня; я не достоин развязать ремень у обуви Его»5.

Весь народ поднялся на призывный глас нового пророка, объятый чудесной силой его слова, пораженный твердостью его проповеди.

Пустыня была полна звуками его голоса. Глухие дороги заполнились народом, толпами сбегавшимся к анахорету и идущим по его следам.

Не трудно поразить толпу, овладеть ее вниманием, возбудить до последней степени ее любопытство, взволновать ее политические и религиозные страсти; но задача Божьего посла несравненно труднее и выше. Он должен уметь проникнуть в глубину души народа, овладеть его волей, поразить и увлечь сознание.

Такой подвиг не может быть совершен без посредничества Божия. Даруя своим пророкам святость и героическую любовь к добру, Господь сверх того придает их голосу Свое влияние, Свою силу, которая одна только может пересоздавать, внушать отвращение к злу и побуждать к добродетели.

Святость Иоанна светилась во всем его существе. В нем чувствовался человек, всецело посвятивший себя Богу. Суровый аскетизм его жизни делал его существом сверхъестественным. Ему был открыт путь к сознаниям; ни один из пророков до Иоанна не шел по этому пути с большей торжественностью. Он был не только провидец, но и реформатор; и в то время, когда провидец возвещал осуществления надежд народа, реформатор увлекал его за собой и указывал ему путь к спасению.

Для Иоанна приготовление к спасению, то есть к принятию Царствия Божия, означало покаяние и крещение, соединенные с исповеданием грехов. Он был, как видно, далек от фарисейских предрассудков и от революционных доктрин зелотов и Иуды Гаулонита.

«Не льстите себя напрасными мечтами, — по всей вероятности говорил он толпившимся вокруг него слушателям. — Не вашей насильственной справедливостью, не вашими обрядами достигнете вы Царствия Божия и сделаетесь достойными его; не вооруженным восстанием против языческого ига ускорите вы пришествие Спасителя. Он придет, когда пробьет Его час, а час этот уже пробил. Никакая сила не противостоит Богу. Человек должен ожидать Господа, а когда Господь придет, быть готовым к принятию Его».

Для того чтобы могла совершиться воля Божия, человек должен способствовать ей всеми силами, отказаться от своих предрассудков, пороков, страстей, от зла во всех его проявлениях. Это Иоанн называл раскаянием, исповеданием грехов, покаянием.

Никакой прогресс, никакая душевная перемена к лучшему невозможны без покаяния; это всемирный закон нравственного прогресса, он должен был найти применение всюду в тот час, когда Христу надлежало произвести всеобщее пересоздание человечества, всемирную перемену. Заслуга Иоанна состоит в том, что он формулировал этот закон с необычайной силой и могуществом и притом в такое время, подобного которому не было в истории.

Страницы: 1 2 3

Анри Дидон

Критика и история в жизнеописании  Иисуса Христа (продолжение)

X

Если существует пророчество, а мы видели, с какой исторической силой оно внушается непредубежденному уму,— то почему не существовать чуду? Если существует Иисус провозвещенный, то почему не быть Иисусу чудотворцу?

Я ставлю вопрос не для пантеиста, материалиста, позитивиста, скептика, неверующего или верующего,— я обращаюсь к человеку. Прежде чем быть представителями какой-либо теории или мнения, прежде чем принадлежать какой-либо школе или веку, мы все имеем одну и ту же мыслящую и свободную природу, стремимся к истине и благу. В этом смысле мы чувствуем себя соединенными во все времена и на всех расстояниях, при всех цивилизациях и границах. Существует или не существует чудо?

Мне скажут, оно невозможно. Все чудеса суть легенды или мифы, имеющие реальность только в воображении, которое создает их, в легковерии или обмане повествователей. Пророчество суть только книги, написанные после событий. Человечество не знает ни предсказаний, ни чудес.

Вот ответ пантеиста, материалиста или позитивиста. С точки зрения этих систем он логичен; но это не ответ человека. Доказан ли пантеизм? Истинен ли материализм? Позитивизм представляет ли собой непогрешимое правило? Если эти системы ошибаются, как легко доказать, то какое значение имеет их ответ? И для тех, кто не разделяет их, что представляет их догмат о невозможности чудес?

Кроме того, обидно за человеческое достоинство и оскорбительно для чести, которую должно оказывать всякому очевидцу, потому что все это во всех указанных системах представляется как обман и глупость тех, которые серьезно и торжественно рассказывали о виденных ими чудесах или слышанных пророческих речах.

Критика, понимаемая в этом смысле, недостойна своего названия. Она — ложные весы, которые постоянно будут вводить в заблуждение тех, кто ими стал бы пользоваться.

Я обращаюсь к суждению чистого объективного разума.

Чудо есть факт, который совершается вне законов природы, участием высших сил природы и даже силы, которая, создавая природу, определила ее законы.

Может ли разум доказать, что этой силы нет, что она — не разумна и не свободна? А если эта сила существует, то может ли разум доказать, что она не способна проникать в нить событий человеческих или в последовательный ряд явлений вселенной и сообщать умам познание будущего?

Никогда, как это хорошо известно, ни в какое время, ни в какой школе или системе такие выводы не были доказаны. Мы ждем этого доказательства уже целые века. Как и кем оно может быть дано? Его нет. Великие гении, восставшие на Бога, ищут Его и, не находя, осуждаются на систематическое отрицание. Но то, что они упорно отрицают во имя теории, мы способны утверждать во имя чистого разума, однако системы меняются, а непредубежденный разум остается неизменным.

Научная философия говорит о неизменности законов: она смешивает правильность с неизменностью. Если законы, говорит она, изменяемы, то не может быть никакого знания, которое точно обосновывается на них. Это софизм. Знание основано на определенном порядке; но временное вступление в этот засвидетельствованный нашими опытами порядок

высшего его существа нисколько не препятствует правильности. Это вступление представляет только новый элемент, который относится к высшему единству, соединяя в своем неизмеримом круге природу, человека и Бога, правящего ими.

Слабость положения, которое старается установить невозможность чуда и пророчества, так очевидна даже для его приверженцев, что, придавленные к стене неумолимой логикой, они тотчас же ссылаются на несуществование сверхъестественных явлений.

— Их нет,— говорят они,— никто не видал их.

— А доказательство?

— Наши научные опыты никогда не констатировали их.

Что может доказать научный опыт нескольких ученых и нескольких лет?

Если бы даже он был точен, то и тогда он не имеет значения в виду веков, бывших свидетелями вещей, которые теперь не наблюдаются.

В настоящем времени нельзя уже видеть, как появляется жизнь в мире неживом: этот опыт может ли уполномочить нас на отрицание подобного чудесного явления? Нельзя видеть теперь того, как является человек среди животных, которые не имели дара слова и мысли: недостаток нашего данного опыта дает ли нам право отрицать происхождение первой человеческой четы?

Ни у одного народа, ни в одной стране не являлось существо, подобное Иисусу, а между тем Христос жил и открылся людям.

Стремиться измерять посредством опыта одного дня или одного века, даже если бы он веден был непогрешимыми академиями, без предвзятой мысли и вражды, явления предшествовавшей жизни, природы и человечества, представляется делом столь наивным или гордым, что решительно нечего ответить на такую наивность или самомнение.

Была попытка под тем же наименованием легенд, басен или мифов соединять чудеса такие, о которых передают евангельские документы, с теми, о которых можно читать в священных книгах других религий — в индуистских ведах, лалитавистаре, лотосе благого закона и других, в китайских книгах, в мусульманском Коране. Это смешение несправедливо и оскорбительно.

Нужно рассеять его.

Необходимо установить существенное различие между тем, что я буду называть чудом, и чудесным.

Одно — факт по существу понятный, потому что сам по себе не заключает противоречия, имеет достаточное основание существования и нравственную цель. Чудесное, напротив, часто нелепо; если отыскивать его причину, то она не найдется, а если открывать его цель, то она оказывается пустой или безнравственной.

Пусть исследуют один за другим подробно чудесные факты, которыми полна жизнь Иисуса, и сравнят их с теми, которые находятся в книгах, посвященных Будде или Магомету, и даже с рассказами апокрифических Евангелий, и увидят различие между чудом, которое разум может и должен признать, если оно удостоверено свидетелями достойными веры, и тем фантастически-чудесным, которое неумолимо должен отвергать разум, будь оно засвидетельствовано мнимыми свидетелями. Не бывает свидетеля против истины. Она все покоряет. Тот, кто дает показание против нее, сам обманывается или нас обманывает. Колебание тут невозможно, даже пролитая кровь доказывала бы только искренность иллюзий

мученика; его нельзя было бы считать обманщиком, а лишь мечтателем и фанатиком.

Чудеса Иисуса, переданные Евангелиями, все представляют один и тот же характер божественной силы, истины, простоты, согласия и благости. Они ничего не имеют странного подобно тем, которые легенда приписывала Будде и Магомету, ничего, что бы отзывалось тщеславным намерением изумить толпу и внушить страх. Они постоянно запечатлены

кротостью и бесконечным милосердием; подобные Тому, Кто совершает их, они открывают Его могущество под внешним видом неизменной кротости. Причина, производящая их, заключается в Боге живом, скрытом в человечестве Иисуса, а конечное основание их — благо людей. Все они имеют целью просветить, тронуть, улучшить, вызвать доверие и внушить

добродетель, таким образом освящены самой чистой нравственностью и совершеннейшей святостью.

Чудеса, которыми украшена легенда об известных лицах, не имеет связи с историей этих лиц; они могут быть оторваны, и история ничего не потеряет в самой связи событий. Магомет и без чудес понятен со своим делом, борьбой, правилами, успехом, влиянием на арабов. Иисус же не объясним без Своих чудес. Они составляют существенный элемент в Его служении; ими Он завоевал веру Своих учеников, убедил их в Своем мессианском призвании, имел могущественное действие на народ, мог утвердить и доказать истину Своего учения. И после Своей смерти, когда Он снова стал жить среди людей, Он по-прежнему остается чудесным.

Его дело — величайшее из чудес. Ни одна философия истории не объяснит без постоянного содействия Духа Божия этого неизмеримого, непреходимого общения, провозглашающего всякой твари Бога распятого, протестующего против страстей и пороков человеческих, против тиранической власти и рабства, поучающего спасению верой в этого распятого

Бога, смирением и кротостью, любовью и самоотвержением.

Такое учение и добродетели не могут иметь точки опоры ни в природе, ни в человечестве, потому что природа и люди ведут с ними беспощадную войну. Вне природы и человечества существует только один Бог, и такого Бога, открытого в Иисусе, следует считать неизменным основанием веры и святости верующих.

Я еще приведу пример поразительного и безусловно своеобразного характера чудес Иисуса. Они все имеют символическое и пророческое значение; по выражению, указанному четвертым Евангелием, их следует называть знамениями. Они представляют для всех наглядно одно из невидимых атрибутов божественной силы Иисуса для спасения человечества и преобразования сознания; они все пророчествуют о том, что должна

эта божественная сила совершить в конце веков, в самой глубине души и в великий день Церкви.

Страницы: 1 2 3 4