Все звери относились друг к другу с уважением, а иногда даже с трепетом, и только к Обезьяне никто не относился всерьез, потому что она дурачилась и кривлялась как маленькая. И тогда Обезьяна сказала:
— Произойди от меня, Человек!
Человек не сразу решился:
— Мне бы, понимаешь, лучше от льва. Или, допустим, от носорога.
— А что такое лев? Вот он что такое! — сказала Обезьяна и тут же изобразила льва.
Это было довольно похоже, хотя и не так страшно, как настоящий лев.
— А что такое носорог? — сказала Обезьяна и приставила к носу растопыренную пятерню.
И вдруг она заговорила серьезно.
— Конечно, — сказала она, — от льва каждый произойдет. И от носорога тоже найдутся охотники. А как быть другим? Зайцам, например? Или нашему брату? — Обезьяна вздохнула. — Я вот изображаю тут разных…
А почему? Потому что мне собой быть неохота.
— Да, — сказал Человек, — бывают такие ситуации.
— Бывают, — кивнула Обезьяна. — Только ты не подумай, что я жалуюсь, у меня этой привычки нет.
Просто… хочется кем-то стать, чтобы к тебе относились по-человечески. Ты произойди от меня, Человек, а?
Говоря так, она опять скорчила какую-то рожу, в которой Человек мог бы узнать себя, если б посмотрел повнимательней. Но он смотрел невнимательно, потому что думал совсем о другом.
«Действительно, — думал он, — как это устроено в мире. Кто смел, тот два съел. Сила солому ломит. У сильного всегда бессильный виноват. Каждый хочет произойти от слона или даже от мамонта, а от таких, как Обезьяна, никто не хочет происходить. Несправедливо это!»
— Ладно, — сказал он, — произойду. — И пожал Обезьяне руку.
И звери, которые все вместе уважали друг друга и все вместе не уважали других, были оскорблены этим поступком. Подумать только, им предпочли — кого!
Так Человек произошел от Обезьяны. Из чувства справедливости. Из чувства внутреннего протеста. Из чувства простой человечности.
© Феликс Кривин
